Татьяна Крылова - Истории про жизнь

Маша и Аркадий молчали, обдумывая сказанное Владиславом. У них обоих сложилось впечатление, что сын чего-то недоговаривает. Женя, тем временем, поняла главное:

– Так эта Стефани с тобой прилетела?

Узнав, что девушка ждет возле подъезда, Славика отправили за ней. Отец даже не поскупился на подзатыльник, пожурив сына за нелюбезное обращение с невестой.

Минут через десять молодые люди вошли в квартиру вместе. Достаточно было одного взгляда на Стефани, чтобы понять, какие сроки их поджимали: девушка была беременна.

По-русски она понимала лишь несколько слов – «спасибо», «пожаюйта», «дратвуйте», – которых никак не могло хватить для ведения даже короткой беседы. Поэтому Славику приходилось работать переводчиком. Маша и Аркадий осторожно, чтобы не обидеть девушку, расспрашивали ее о семье, о жизни в Германии. В конце концов, Аркадий не выдержал и напрямую спросил у сына:

– Эта у русских такая традиция стала – жениться по факту беременности? Или во всем мире теперь так принято?

Славик заерзал на стуле. С минуту он молчал, облизывая пересохшие губы. Потом сказал, что расписались они еще до беременности. И даже пожили вдвоем пару месяцев.

Маша ахнула. Получалось, ее сын уже год как был женат, а никто из родных об этом не знал.

– Мама, это всего лишь формальность, – поспешил успокоить ее Славик. – Настоящую свадьбу мы сыграем, когда родится малыш.

– Настоящую, ненастоящую, – проворчал Аркадий. – А, впрочем, чего уж теперь…

Конечно, Славик и Стефани остались жить у родителей. И даже не на время поиска квартиры, а гораздо дольше.

После родов Маша старалась всячески помочь новой невестке, обучала ее основам ухода за ребенком. У Стефани не было ни братьев, ни сестер, ни даже маленьких дальних родственников, так что поначалу девушка даже не представляла, с какого бока лучше подходить к сыну. Впрочем, это не мешало ей активно сопротивляться любой помощи.

Мальчика назвали Александром. Между собой Стефани и Славик звали его Алексом. Имя выбрали специально такое, чтобы и в России, и в Германии мальчик мог сойти за своего.

Стефани пыталась учить русский язык, чтобы хотя бы дома обходиться без помощи мужа. Но то ли ей не давался русский, то ли Маша и Аркадий уже были староваты для того, чтобы понимать речь с акцентом, а полноценно общаться с невесткой они не могли. Чаще всего родители просто звонили сыну, чтобы он перевел им то, что говорила Стеф. Но порой на помощь приходил Ваня. К удивлению всех родных за пару месяцев он настолько неплохо выучил немецкий, что иногда по вечерам даже смотрел с тетей Стефи фильмы на ее родном языке.

Через полгода молодые родители устроили пышную свадебную церемонию. Из всех родных и друзей на ней не присутствовала лишь Света, задержавшаяся в командировке. Девушка познакомилась с племянником и его мамой только через год после рождения мальчика. Прожив полгода в Германии, Славик, Стеф и Алекс приехали навестить родителей. Света за пару дней до этого вернулась из очередной экспедиции и заглянула на дежурную чашку чая к родителям.

Привычно зайдя в свою бывшую комнату, Света обнаружила на своей бывшей кровати вещи Павла. На кровати Жени лежал халат младшей сестры и вещи Вани.

– А что: Женька с детьми теперь в этой комнате живет? – удивилась Света.

– Так другую Славику со Стеф и Алексом отдали, пока они в России, – ответила Маша.

Света недовольно скривила губы и едва слышно прошипела:

– Иностранцы фиговы…

К счастью, Маша не услышала ее. Немного помолчав, она взглянула на дочь и заговорила о том, о чем всегда пыталась с ней поговорить, но Света упорно не желала ее услышать:

– Светочка, тебе тоже о детях пора подумать…

– Ой, мама, не начинай опять, – привычно отмахнулась Света. – Если тебе внуков мало, так ты Женьку попроси еще одного родить. Или Крис – она вроде тоже от детей тащится. А мне этих пеленок и бессонных ночей не надо. Да и некогда сейчас. У меня защита докторской на носу. В Китай зовут на раскопки. На международной конференции в Бразилии скоро с докладом выступать. Я не могу все бросить.

Света вышла из комнаты. Маша молча вздохнула. Она могла напомнить дочери, что если бы трижды «все не бросила», то ни Светы, ни Жени, ни Славика с Володей просто не было бы. Она могла сказать Свете, что год от года дочь не становится моложе. Она могла сказать, что через пару лет Светочка непременно пожалеет, что у нее нет ни мужа, ни детей. Маша могла сказать еще много чего. Но зачем было говорить слова, которые лишь усугубили бы конфликт?

Маша вновь вздохнула. Она всегда хотела, чтобы ее дети росли здоровыми, чтобы учились на одни пятерки, окончили институты, защитили диссертации, чтобы у каждого была престижная интересная работа и крепкая семья с двумя или тремя ребятишками. И чтобы все они жили рядом и часто-часто собирались вместе за одним большим столом, как и подобает дружной семье. Но то, как все сложилось в жизни ее детей, заметно отличалось от ее мечтаний. Словно каждому не могло достаться все сразу…

А, впрочем, не так уж это было и важно, чтобы у ее детей было все и сразу. Ведь главное – самое заветное – желание Маши исполнилось. Так или иначе, но все ее дети нашли свое счастье.

«Здравствуйте, дорогие мои!

Так уж получается, что коли читаете вы это письмо, нет меня уже на этом свете. Впрочем, не должно вас это никак огорчать. Жизнь моя была долгой и счастливой. Как-никак, а 88 годков прожил я. Конечно, случались в жизни моей и невзгоды, но всякий раз они завершались, и новое счастье спешило ко мне погостить.

Было мне 34 года, когда родилась у нас с Марусечкой дочка. Ты – Валенька. Не разочаровала ты отца ни разу. Спасибо тебе и самые мои нежные пожелания.

Исполнилось мне 59 лет, когда стал я дедом. Ты родилась, Кристиночка. Обожал я тебя больше жизни. Ты взаимностью мне отвечала пока не пришла тебе пора взрослеть. Стала ты с юношами гулять, да так и не нагуляла ничего. Валенька говорила, что ты карьеру строишь. Да только пустое это. Семью создавать надо, а не глупостями заниматься. Расстроила ты деда. Не позволила правнуков понянчить. Ну, теперь это уже все не важно. Счастья тебе: полюби и полюбись, малютка моя.

Когда стукнуло мне 65, родилась у моей Валеньки еще одна дочурка. Ты, солнышко мое ненаглядное, Ульяночка. И ничто не отняло у меня твоей любви до самых последних моих дней. Ничего ты не просила никогда, ни на что ты никогда не жаловалась, а, значит, все у тебя есть. Спасибо тебе, милая, и пусть все у тебя по-прежнему будет.

Кроме счастья семейного улыбалось мне счастье и в иных делах. Спасибо добрым людям, была у меня всегда крыша над головой: то комната, то квартира. А как Ульяночка родилась, так и вовсе целый дом нам подарили. И стали мы в нем жить-поживать, да добра наживать. Сначала комнатку вторую, потом веранду пристроили. Печку переложили, второй этаж надстроили, крышу перекрыли. Имение загородное получилось – не иначе! Шумный был дом, хороший. А потом повылетали птенчики из гнездышка, и опустело оно. Не любо стало, не красиво, не дорого.