Евгения Халь - Воспитание верности у котов и мужчин

Ее плечи мелко вздрагивали.

– Ну ладно тебе, – Его погладил ее по плечу. – Перестань! Это все давно прошло.

– А больно, словно вчера, – Матильда промокнула глаза платочком. – Как сейчас помню: я совершенно безутешно рыдала в гримерке, раздумывая, где бы купить крысиного яду, чтобы сначала отравить разлучницу, а потом отравиться самой. И в этот момент судьба послала мне ангела-хранителя – старейшую в Москве театральную актрису, которая меня буквально спасла. Она выслушала меня, успокоила и научила, что мужчин нужно воспитывать. Так же, как котов. Потому что и те и другие ласковые только в двух случаях: если им от тебя что-то нужно или они уже где-то нагадили. И тогда из обиженной девочки я превратилась в холодную и расчетливую стерву. Иногда, дорогие мои, женщине просто необходимо быть стервой, чтобы выжить. Мы с актрисой разработали план, после воплощения которого мой третий муж бежал ко мне, спотыкаясь, и уже больше никогда не гулял.

–Но… как? – растеряно спросила я. – Разве это возможно? Если в мужчинах это заложено от природы. Нет, есть, конечно, где-то верные и не гулящие. Теоретически.

– Нет таких, есть перевоспитанные, – хмыкнула Диана. – И те, кого еще не дрессировали Кукачевы.

Я заерзала на диване, сгорая от нетерпения послушать, как же Матильда это сделала.

– Не томите, Матильда! – взмолилась я.

– Не томи. Мы на "ты" перешли, – строго поправила меня она. – А все очень просто. Ему просто некогда было бегать по бабам. Потому что он был занят тем, что следил за мной.

– То есть, ты… ему изменяла? – спросила я.

– Да нет, – улыбнулась Матильда. – Ни разу, поверь мне. Но я активно создавала видимость возможной измены. И вот теперь в память о той, которая меня, фактически, спасла, я помогаю несчастным женщинам.

– Это потрясающе! – восхитилась я.

– Ах, оставь! – отмахнулась Матильда. –А что мне еще делать? Сижу на пенсии. Денег – дай бог каждому! Две дачи, квартиры в Москве от папы, трех мужей и советского правительства. Я и тебе-то, Танюша, квартирку сдала за копейки не из-за денег. А чтобы живая душа рядом за стеной была. Сын вырос, живет за границей. У него огромный бизнес. Как это теперь называется?

– Олигарх, – тихо подсказал Егор.

– Да, благодарю. Внуков пока не подарил. Да и с сыном мы не близки. Я мать была никудышная, между нами девочками. И прескверная хозяйка.– Не наговаривай на себя, Матильда. Мальчик давно вырос и все понял. И простил, – негромко сказал Егор.

– Он – да. А я – нет. Свою вину знаю. Вся посвятила себя сцене. В страстях билась, а ребёнок всегда был неприкаянным. Ладно, не будем о печальном. Что-то я излишне ударилась в воспоминания, по- стариковски, а вы, милые вежливые молодые люди меня не останавливаете. А надо бы! У нас, дорогие мои, вагон работы. Мы…

И в этот момент громко хлопнула входная дверь, в коридоре послышались тяжелые шаги и даже чашки на столике задрожали. А на пороге гостиной появилась высокая дородная девушка лет двадцати пяти в замызганном рабочем комбинезоне. Выглядела она как борец сумо на перекуре. Не полная, а вся какая-то огромная, она тряхнула короткими светлыми волосами, откидывая челку со лба, просверлила меня рентгеновским взглядом маленьких глазок, которые потерялись на широком круглом лице, подошла так близко, что я невольно вжалась в диван, протянула огромную лапищу и пробасила:

– Ритка Бэмс. Будем знакомы.

– Таня, – я задрала голову так, что у меня даже в шее хрустнуло, и осторожно вложила ладонь в медвежью лапищу.

– Дык, знаю. Ты – наше новое дело! – насмешливо протянула она. – Не боись, подруга! Миссия выполнима. Еще и не таким, как твой жених, рога обламывали.

– А Бэмс – это фамилия? – не удержалась от вопроса я.

– Не, кликуха, – пробасила она.

– Она чуть что не по ней – сразу обещает всем по башке бэмснуть, – ехидно заметила Диана. – Поэтому мы ее так и прозвали.

– Тут у меня это… – Ритка пошарила у себя за спиной и вытащила оттуда мелкого мужичка лет тридцати пяти.

Он едва доходил Ритке до необъятной груди. Половину лица занимал нос – такие в народе называют рубильниками. Над высоким лбом густо кучерявились черные волосенки в прическе "аля пудель Артемон", а над носом счастливо светились огромные миндалевидные глаза. Мужичок учтиво приложил крошечную ручку к груди и сказал тоненьким голоском:

– Доброе утро! Разрешите представиться: Аркадий Купельман.

Наступила немая сцена. Все, включая Матильду, растерялись. А Аркадий смущенно уставился в пол.

– Ты это… пойди там на кухне тортик порежь, что мы по дороге купили. И там еще чего поделай, – Ритка хлопнула его по плечу и он отлетел к дверному проему.

– Рита! Что же ты так с гостем? – Матильда вскочила с дивана. – Я сейчас еще чашку принесу. Кофе сварю. Вы проходите, Аркадий, располагайтесь.

– Не-не-не! Кофе Аркаша сам сварит, – Ритка одним движением усадила Матильду обратно на диван. – А мы тут пока пошепчемся, по-нашему, по-семейному.

Аркаша бросил на нее полный любви и покорности взгляд и скрылся в кухне. Не успел он выйти, как на Ритку набросились с упреками и вопросами:

– Ты нарушила конспирацию! Привела сюда чужого мужика без спроса и даже не предупредив, – Матильда возмущенно воздела руки. – Поставила нас в неловкое положение. И его, кстати, тоже.

– Где ты его вообще откопала? – шепотом спросила Диана, округлив глаза. – У него сандалии надеты на носки.

– Слышь, ты, Зверев обдиоренный, умным людям на твою эту моду начхать. Переоденем на крайняк, – огрызнулась Ритка. – Что в первый раз, что ли? Тоже мне преступление.

– Девочки, тише! Дайте Рите рассказать, – утихомирил Егор разбушевавшихся Матильду и Диану.

– Хоть один нормальный человек, – Ритка, переполненная благодарностью, хлопнула Егора по плечу.

От этого дружеского хлопка он покачнулся и едва не упал на диван.

– Да не виноватая я. Он сам прилип. Не, ребята, чесслово! Без байды. Короче, вчера на работе, с утреца, колупаюсь я в тачке. Я в автосервисе работаю, – пояснила она мне. – Тачка, епта, развалюха такая, вся прям под руками рассыпается. И вдруг чую жо…

– Рита! – прикрикнула Матильда. – Без выражений!

– Ладно, спиной чую: кто-то смотрит на меня. Ну, вылажу я из-под нее, гляжу: стоит этот мелкий очкарик и так умильно на меня смотрит, как кот на сметану. Ну, я ему интеллигентно так говорю: чего буркалы выкатил?

Я не выдержала и рассмеялась.

– Это у нее еще интеллигентно, поверь на слово. – вздохнула Матильда.

– Ну вот, значит, – пробасила Ритка. – А он на меня смотрит, подползает ко мне, ручками так сучит передо мной, типа залымывает их. Ну я ходу назад дала. Вот честно говорю: сразу подумала, что он псих. И предупредила его по-хорошему: