Ольга Которова - Верни мне любовь

Это, пожалуй, были самые страстные и желанные слова, которые мне довелось слышать за всю свою жизнь. Этому парню не было равных. Как же буквально за пару суток может измениться человеческая жизнь. Меня будто смывало огромной волной, унося всю прежнюю жизнь куда-то далеко и безвозвратно и оставляя только мои желания. Нет, это слишком идеально, чтобы всё было реальностью.

– Открой глаза, посмотри на меня. – Мягкий командный тон обласкал мне слух, и я подчинилась. Смотря своим помутневшим взглядом в глаза Ника, я видела в них озорные игривые огоньки.

– Я хочу тебя! Безумно хочу! – на моих щеках появился румянец.

– Мне нужно тебе кое-что сказать. – Почти шёпотом. – Я никогда ещё не делала… То есть, у меня не было… В общем… – язык заплетался, и я не могла нормально сказать свои слова. А ещё отчего-то было стыдно. Сколько раз Лизка мне говорила, чтобы я уже наконец-то повзрослела и попробовала то, от чего отказывалась. Она даже как-то раз посмеялась надо мной, сказав, что я так и помру престарелой девственницей. А я не могла вот так вот сразу взять и лечь в постель с тем, кого не люблю. Мне кажется, что до встречи с Никитой я никого никогда не любила.

– То есть ты ещё девственница? – в глазах показалось изумление с ноткой испуга и восторга.

– Да, – очень тихо, почти неразборчиво проговорила я и залилась краской.

– Да ты мамонт, малышка.

– Что?

– Ты, вообще, реальная? – он провёл ладонью по моей щеке. – Я думал, что таких, как ты, не существует. Ты не знаешь, за что мне достался такой алмаз?

До меня долго доходил смысл сказанных им слов, а когда я наконец-то поняла о чём он, то широко улыбнулась.

– Мы не будем торопиться, хорошо? – проговорил Ник, гладя меня по спине.

– Хорошо.

– А теперь я хочу целовать тебя всю ночь и не выпускать из своих объятий.

Мы так и поступили. Сначала долго сидели, целовались, а потом просто ходили и гуляли по берегу, держась за руки и рассказывая о себе. Ник пообещал, что не отдаст меня в чужие мужские руки и не позволит отцу отдать меня замуж. И я понятия не имела, как он это сделает, но я ему поверила. Каждому произнесённому слову, которое он проговорил. Если бы только можно было этот момент остановить или записать его на плёнку, чтобы потом просматривать и неверующими глазами смотреть на своё довольное и счастливое лицо, я бы именно так и сделала.

Сегодня время было против меня, оно шло неумолимо быстро, и я даже не заметила, как наступил рассвет. Чтобы не попасться отцу на глаза, я попросила Ника высадить меня через два дома от нашего. Он так и сделал, только попросил позвонить ему и сказать, как добралась, когда буду у себя в комнате.

Я, как мышка пробралась за ворота и, пройдя через задние двери, прокралась к себе в комнату и с довольной победной улыбкой закрыла дверь комнаты, как вошла. Не включая ночник, я набрала номер телефона и мне ответили сразу же после первого гудка.

– Я уже в комнате.

– Хорошо. Отец не заметил?

– Нет, я прошла через задние двери, и он ещё спит. Ты напиши, как доедешь. – Довольная улыбка поселилась у меня на лице.

– Обязательно, малышка. Поцелуешь меня перед тем, как отключить звонок?

– Целую.

– А будешь думать обо мне, когда ляжешь в кроватку и представлять рядом с собой? – от этих слов мои щёки вспыхнули и загорели.

– Буду, – тихо произнесла.

– Скажи мне это вслух, чтобы слышал.

– Ник, я буду думать о тебе, когда лягу в свою кровать и представлять тебя рядом.

– М-м-м… Мне нравится, как это звучит из твоего ротика. Спокойной ночи, малышка.

– Спокойно ночи.

И сбросив звонок, я положила телефон на прикроватную тумбочку и прямо в одежде легла на кровать. Тело ещё помнило прикосновения Ника. Я только с ним распрощалась, а уже хотела снова его увидеть. Моё внимание привлёк посторонний шорох в спальне, и я одним рывком села на своей кровати и в ночной темноте увидела на стене отражение профиля мужчины и вскрикнула, включая ночник. Сердце забилось ещё сильнее, а дыхание стало рваным. Всё это время, пока я разговаривала по телефону, в моей комнате сидел отец и смотрел на меня из угла сидя в кресле.

– Отец… – последние слова я проглотила, а мозг забил тревогу. Всё хорошее настроение в одно мгновение исчезло. Кажется, я совершила грубую ошибку, за которую буду расплачиваться.

– И кто это такой Ник?! – прорычал родитель, а я почувствовала на себе его гневную волну, которая накрыла меня с ног до головы.

– Отец, я всё объясню!

– А по-другому и быть не может.

– Отец, я всё объясню!

– А по-другому и быть не может.

Стою около кровати, руки трясутся от страха. Смотрю на родителя. Тот невозмутимо восседает в кресле у окна, словно король на троне. Руки сложены на подлокотниках, тело расслабленно. Лицо не выдаёт и намёка на какую-либо злость. Лицо спокойное, губы сжаты в тонкую линию, и глаза внимательно смотрят на меня изучающим взглядом. И только я знаю, что внутри себя он метает гневные молнии. И стоит мне сейчас сказать хоть одно слово поперёк, то мне конец. Самое страшное – это когда отец спокоен и держит в себе всю свою злость, которая копится как бомба замедленного действия, а потом неожиданно взрывается, задевая всех, кто находится рядом.

– Отец. – Мой голос предательски дрогнул, в лёгких не осталось воздуха, а живот скрутило спазмами от нарастающего страха.

– Прошу, давай поговорим спокойно. Хорошо? – он одобрительно кивает и глазами показывает, чтобы я села на кровать. Я быстро выполняю его немую просьбу. Мы смотрим друг на друга несколько минут молча, негатив и тяжесть нашего общения нарастает всё больше и больше, достигая предела. Кажется, ещё чуть-чуть, и я рухну в обморок.

– И долго ты молчать будешь? Не расскажешь отцу, о ком ты собралась на ночь думать? Я так полагаю это не Артур? – его укоризненный взгляд проходит по мне, делая пинок в больное место. Я уже ненавижу это имя.

– Нет, не Артур, – тихо, практически неслышно проговорила я.

– Поведай мне свою версию, дочь.

– Этот парень, он хороший, пап. Он мне нравится. И ты знаешь, что я не хочу быть с твоим Артуром, я не люблю его. Он мне противен. – Отец поднимает свою руку вверх, показывает жестом, чтобы я замолчала, и я сразу же затыкаюсь, чтобы не злить его ещё больше.

– А этого ты, значит, любишь? – с презрительной усмешкой фыркает он.

– Да, отец, я люблю его, – расправляю свои плечи и выпрямляюсь. Но стоило взглянуть в глаза отца, сразу же опять стушевалась и лицо опустила в пол. Его властная и злая энергетика захватила эту комнату и заставляет от страха дрожать всё живое. Вот почему я его боялась, не хотела, чтобы он что-то узнал. Так всегда. Стоит пересечь выделенную мне черту, как сразу же меня возвращают обратно, тыкая физиономией в своё законное место, где мне нужно находиться помимо моей воли.