Елена Сергеева - На край света с первым встречным

– Ну что, штурман, Псков проехали по объездной, дальше мне нужен навигатор. Разберешься?!

Киваю. Нет я, конечно, не знаю, как работает головное устройство этой машины, но я совсем не чайница – соображу.

Уже через минуту знакомства с навигационной системой я довольная собой ввожу конечную точку в России – АПП Убылинка.

– Сорок шесть километров по прямой до Острова, – комментирую я проложенный по карте маршрут.

– Окей.

Мы едем пару минут в молчании, а потом попутчик сам заводит разговор:

– Почему не самолет?!

– Что?!

– Твоя мечта, как я понял – Португалия – мыс Рока. Так почему не полететь в Лиссабон вместо того, чтобы тратить целую неделю на дорогу?!

– Я не люблю этот самый безопасный вид транспорта, – отмахиваюсь я.

– Боишься?!

Качаю головой и язвлю:

– Просто предпочитаю неделю ползти по земле.

– Понятно.

– Ничего тебе непонятно! – возмущенно выпаливаю я, уловив очередную насмешку в его голосе. – Я люблю дорогу! Она меня успокаивает, впечатляет, вдохновляет. Она дарит открытия, ощущение свободы, драйв, адреналин. Она знакомит с интересными людьми, приоткрывает потаенные уголки, показывает подноготную страны, скрытую от обычных туристов. Это настоящее путешествие! Приключение!

– Ты так рассказываешь, словно уже переживала все это раньше.

– Когда я была ребенком и пока был жив отец, мы ездили каждое лето на машине к морю.

Напоминание о тех светлых временах, сдобренных грустью от невозможности их повторения, омрачают мое одухотворенное недавними восторженными эмоциями лицо, и мы едем какое-то время снова молча.

Проходим Остров, минуем Гавры и выезжаем на платную дорогу до Убылинки без альтернативного ей участка.

Проезжаем «ПТК», и, когда останавливаемся на последней заправке у границы, Никита ворчит:

– Из-за тебя будем заливать в бак не пойми что.

– Я сказала только то, что по карте есть АЗС совсем у границы. Мог бы уточнить, какая именно, если тебе так принципиально! – бросаю ему в ответ.

– Вот встанет мотор, и ты узнаешь: принципиально это или нет!

– Да брось! Весь бензин из одной бочки разливают! Максимум какая-то добавка.

Он одаривает меня убийственным взглядом, который без слов говорит то, о чем он сейчас думает, и вылезает заправлять машину, на этом закончив неприятный разговор.

Российские пограничники встречают нас хмурыми лицами и, похоже, подозревают во всех смертных грехах, отчего я, не везя ничего противозаконного, какое-то время чувствую себя и правда контрабандисткой.

У каждой будки мой водитель выходит и берет пропускной талон, а потом мы почему-то стоим минут двадцать в гордом одиночестве, ожидая досмотра таможенника, и я слушаю выводы парня о том, что они совсем не умеют работать и «медлительные» финны по сравнению с ними – шумахеры.

Наконец пограничник чтит нас своим присутствием, осматривает машину, просит вытащить все вещи из багажника, чтобы досмотреть скрытые ниши, и, убедившись, что мы никого не прячем и не везем ничего запретного, открывает заветный шлагбаум, и мы покидаем территорию России.

На латышской границе приходится заполнить необходимую декларацию, которую нужно предоставлять абсолютно всем, кто едет на машине, но дальнейшая процедура проходит на удивление быстро. Забирают паспорта, ставят штампы, просят открыть капот и багажник, и мы выезжаем из Международного автомобильного пункта Grebneva на просторы Евросоюза.

Дорога в Латвии от границы словно стиральная доска. При скорости восемьдесят километров в час нас так потряхивает, что я невольно вцепляюсь в ручку двери, и хочется плакать от жалости к подвеске малышки за испытание, что ей досталось.

По дороге смотреть особо нечего. Населенные пункты, мимо которых мы проезжаем, хоть и не затрапезные, но совсем не интересные для человека, проживающего в мегаполисе подобному Санкт-Петербургу. Радует только то, что дорожное полотно изменилось и стало хорошего качества.

Из всего, что мне запомнилось из проеханных ста сорока семи километров по этой стране, – только синий трамвай-памятник, установленный в Даугавпилсе, и бесчисленные гнезда аистов, при виде которых я как истинная городская девочка не могу сдержать эмоции и раз за разом вскрикиваю: «Ой, смотри, аисты».

Парень явно забавляется моей реакцией, но у меня все равно не получается сдержаться, и я умиляюсь красивым большим птицам, как только они появляются на горизонте.

Литва сменяет Латвию незаметно. Если быть не особо внимательным, то легко можно пропустить обозначающий это знак: синий фон с желтыми звездочками по кругу.

Мы едем дальше, но картинка за окном практически не меняется. Разница лишь в названии населенных пунктов: Зарасай, Утена, Укмерге, Йонава.

Все различия, что я подметила, проехав практически триста шестьдесят километров по дорогам Евросоюза, – это совершенно не похожие на российские дома и домики, лютеранские церкви, другие номера на машинах с характерной синенькой полосочкой сбоку и еще указатели на латинице.

В Каунас мы въезжаем около семи. Я связываюсь с хозяйкой забронированных апартаментов посредством WhatsApp и, следуя навигатору Maps.me, установленному на моем iPad, работающему без интернета, мы проезжаем последние километры сегодняшнего дня.

Упершись в реку Вилия, послушно поворачиваем налево и, немного поплутав, находим нужный дом.

Диана встречает нас во дворе, показывает, куда припарковать машину, и, взяв вещи, мы поднимаемся за ней в квартиру.

Рассказав, что и как, и пожелав нам хорошего отдыха, женщина уходит, и мы остаемся вдвоем. Сразу чувствую дискомфорт, но пытаюсь прогнать неприятное ощущение.

Парню же все нипочем: ведет себя, как рыба в воде. Плюхнувшись на диван, словно находится в собственной квартире, он без стеснения таращится на меня.

– Нехило мы сегодня проехали. Больше семиста километров.

– Семьсот пятьдесят девять, – зачем-то машинально уточняю я.

– Чувствую себя дальнобойщиком!

Молчу. Почему-то мне кажется, что во фразе, брошенной им, звучит упрек. Да, конечно, мы не оговаривали пробег. Его мы обсуждали с Владом, и для моего мужчины восемьсот километров в сутки было приемлемым расстоянием.

Не хочу нагнетать ситуацию и направляюсь в спальню, прихватив с собой чемодан, но одна остаюсь не дольше минуты. Компаньон появляется в дверях и, оглядев небольшую комнату, где кровать и тумбочки у изголовья занимают практически все пространство, произносит, падая на пружинящий матрас:

– Неплохо!

Нахожу его глаза и решительно заявляю:

– Ты спишь в гостиной!

Вздернутая бровь, вызывающий взгляд.

– С чего это?!

– Я вообще-то девочка!

– И это как-то влияет на то, что ты должна спать на ортопедическом матрасе, а я чалиться на том странном приспособлении в воздухе?! – очередная нескончаемая усмешка. – Кто-то недавно говорил, что гендерный признак не является приоритетным!