Аида Янг - Нежная боль

Дверь открылась, и в комнату вошла женщина средних лет, одетая в униформу домработницы. Боясь поднять на меня свои глаза, оставила на кровати стопку одежды и поспешила прочь.

Вскочив с места, бросилась к ней, хватая за руки.

– Помогите мне, умоляю, – быстро говорила я. – Мне нужно отсюда выбраться.

– Мне не велено с вами разговаривать, – шептала она. – Хозяин меня убьёт, – высвободив свои руки, попятилась назад, увеличивая расстояние между нами.

– Прошу вас не уходите, я в беде, – подалась снова к ней, хватаясь за последнюю надежду.

– Простите, не могу, – быстро замотала головой она. – Даже не думайте бежать. Всё бесполезно, – прошептав, скрылась за дверью.

Удивительно, что дверь никто больше не запирал на ключ, но и так было понятно: выбраться из этого дома будет нереально. Я в ловушке. В плену у мерзавца, который преследует свои корыстные цели. Но хуже всего был тот факт, что меня собирались подложить под человека, который ненавидит меня люто и яростно. И его ненависть в разы больше, чем у моего нынешнего палача.

Глава 9.

Чёрный внедорожник дожидался у парадного входа. Спустившись со ступеней, медленно подошла к Садальскому. Неподалеку стояли и другие машины с сидящими в них людьми, но всё моё внимание было приковано к главному действующему лицу. Мой мучитель успел сменить рубашку, но от этого не перестал выглядеть менее хищно.

– Что ты тянешься, как голодное лето, быстро в машину, – схватив меня за локоть, толкнул внутрь салона на пассажирское сиденье и резко хлопнул дверью.

Обошёл машину, забрался на место водителя, щёлкнув ремнём безопасности.

Последовала его примеру, сдерживая дрожь в руках, тоже пристегнулась, посматривая в его сторону. Паника так накрыла, что хотелось орать от ужаса во весь голос. Что он задумал? Куда меня везёт? В голову лезли самые ужасные мысли.

Заведя мотор, мой похититель стал уверенно управлять машиной, глядя прямо перед собой. А я, пользуясь этим, исподтишка бросала на него быстрые взгляды.

– Дыру во мне прожжёшь, – хрипло проговорил он. – Если есть что сказать, то говори, пока я добрый, – грозно продолжил он, вынудив меня оторваться от своего лица.

– Единственное, чего я хочу, чтобы вы меня отпустили, – огрызнулась я. – Но кто меня спрашивает.

– Правильно, никто. И давай-ка, заканчивай мне выкать. Для всех мы с тобой близкие друзья, и постарайся при посторонних поддерживать эту легенду.

Да какие мы друзья? Одно взгляда достаточно чтобы понять, как я его боюсь и ненавижу.

Посмотрев в зеркало заднего вида, обнаружила следовавшие за нами такие же чёрные внедорожники. Глупо было надеяться, что Садальский передвигается в одиночку. У таких, как он, имеется свита. Кучка головорезов, выполняющая за него всю грязную работёнку и в нужное время прикрывающая его поганый зад.

Через некоторое время мы подъехали к детскому дому, в котором я выросла. Какого чёрта он задумал? Сверкнула на него взглядом.

– Да, детка, ты правильно поняла. Мы приехали в твой детский дом. Сейчас ты пойдёшь к деткам и скажешь, что обманула их. Что не будет никакого приюта. Что они останутся жить в этом зачуханном клоповнике, – повернувшись ко мне, проговорил он.

– Мерзавец, – прошипела я. – Какая же ты мразь.

–О, Алина, ты даже еще не догадываешься, насколько, – заглушив мотор, отстегнулся. – На выход, – рявкнул он.

– Нет, – крикнула я, не желая покидать машину. – Зачем ты впутываешь в это детей? Тебе нужна я, делай со мной, что хочешь.

– Ну что ты так нервничаешь, – издевался он. – Общение с детьми будет для тебя отличным стимулом быстро согласиться на мои условия. Выметайся из машины, – разблокировал двери и вышел на улицу.

Едва я оказалась возле ворот, раздались радостные крики детей, заметивших меня. Сглотнув, толкнула калитку, собираясь двинуться им навстречу, но сильная рука обхватила мою талию и тесно прижала к себе.

– Даже не подождешь своего будущего мужа? – проговорил у виска, щекоча своим дыханием.

– Да пошел ты! – выплюнула я.

– Предупреждаю в последний раз: веди себя хорошо, иначе пострадаешь не только ты, но и дети, – наигранно улыбаясь, сказал он мне.

Хотела ответить ему, но мои ноги облепила детвора, радуясь моему приезду. Для них мои посещения всегда превращались в праздник. Каждый раз я привозила гору игрушек и сладостей, но, к сожалению, не в этот раз. Я вообще не понимала, для чего мы здесь. Какая роль в этом спектакле мне отведена?

– Здорово, детвора, – пробасил мой мучитель. – Кто хочет подарок?

Не успела я глазом моргнуть, как здоровенные амбалы поставили пакеты у наших ног.

Весело смеясь, ребятишки стали вытаскивать игрушки.

– Вон, смотри, как радуются, – тихонько сказал Садальский, держа меня за локоть. – А ты хочешь их огорчить.

Искусный манипулятор давил мне на психику. Нажимал на болевые точки, зная, что это обязательно подействует.

– Зачем ты меня уговариваешь, когда всё равно силой возьмёшь то, что тебе нужно?

– Мне нужно, чтобы ты сама была в этом заинтересована. Тем более, узнав о моём плане, тебе понадобится сильный допинг. Я знаю твою слабость. Вот твой стимул, бегает у твоих ног и жизни радуется, – огромной рукой потеребил волосы одного малыша, который рассматривал новую машинку.

– Алина, спасибо. Мы тебя так любим, – благодарили дети, а мне хотелось исчезнуть. Сгинуть с лица земли. За что мне такие испытания?

– Алиночка, девочка наша, отчего же ты не предупредила о своём приезде? – подскочила заведующая детского дома. – Мы бы приготовили твой любимый пирог с вишней.

– Спасибо, Вера Михайловна, – постаралась улыбнуться как можно естественней. – Ничего не нужно. Мы ненадолго.

– Как же ненадолго? Дети так соскучились, каждый день спрашивают о тебе. Считают тебя своим ангелом-хранителем. Ты же столько для нас делаешь.

– Да, Алиночка у нас такая, – проговорил Садальский, привлекая к себе внимание. – Позвольте вам представиться: Марк, близкий друг Алины, – обхватив мою поясницу, он тесно прижал меня к себе.

Заведующая недоумённо наблюдала за нами, но не произнесла ни слова. Как же хотелось врезать этому подонку. От стыда хотелось провалиться сквозь землю, ведь все прекрасно знают, что я замужем. Если бы она только знала, в каком я оказалась положении. Просить её о помощи, даже и в мыслях не было. Я в такой западне, что меня уже ничто не спасёт.

– Алина, а когда мы уже переедем в новый детским дом? – прыгали детки, задавая один и тот же вопрос. Вот только сегодня я ничем не могла их порадовать, от этого хотелось разрыдаться.

– Да, Алина, когда же ты порадуешь деток такой приятной новостью? – ухмыльнулся Садальский, поглаживая меня по спине.