Катя Лоренц - Ребенок от звёздного мальчика

– Возможно все так как ты говоришь. Я очень на это рассчитываю, что эту злую шутку устроил не ты. Иначе… нам просто нет смысла продолжать нашу семейную жизнь.

– Что это значит? Ая! – я нырнула в туалет. Оттуда как раз вышла девушка и покосилась на Ника. За мной, в женский туалет, он не рискнул пойти.

Опираясь руками об раковину, опустила голову, тяжело дышала. Я такого позора не испытывала со школьных времен. И эта нахалка еще утверждает, что мы с ней подруги! Гадина!

Впилась в раковину ногтями. Мне так хочется домой. Обнять Данечку, сжечь поганое платье, которое я теперь просто ненавижу. Но я не могу уйти. Я не доставлю ей такого удовольствия.

Значит эта овца объявила мне войну? И это поле битвы. Мне нужно взять себя в руки, погорюю завтра. Необходимо показать, что меня ни капли не задела ее выходка. Я поднимаю взгляд на зеркало. На щеке красуется алый след помады. Стираю поцелуй Иуды, поправляю макияж.

– Ая, пошли домой? – встречает меня Ник.

– Пойдем, – беру его под руку.

– Сейчас я попрощаюсь со всеми.

– Нет. Пойдем веселиться, сниматься. Сделай мне одолжение, – скриплю зубами.

– Какое?

– Не смей глазеть на неё. Сможешь?

– Хорош, Агния! В сто тысячный раз повторяю, не смотрю я на нее!

– Ая, Ник! – встречает нас радостной улыбкой звезда. – Вы где были?

– В дамской комнате, – прижимаюсь к Нику и смущенно улыбаюсь. У нее начинает дергаться глаз.

– Вдвоем что ли? – продолжаю широко улыбаться. Догадываюсь о чем она подумала, но не тороплюсь развенчивать ее предположения.

– Прости. Мы пойдем пообщаемся с другими гостями.

Мы с Ником пробуем закуски, общаемся с его коллегами, журналистами. То и дело ловлю на себе хмурый взгляд Анжи. Думала я из-за такой ерунды как платье слезы буду лить? Пожалуй рассчитывала, что я свалю, а она останется с Ником. А вот выкуси! Улыбнувшись этой курице, отсалютовала бокалом шаманского.

В целом, вечер получился довольно интересным. Я получила множество комплиментов и на меня смотрели мужики, сворачивая головы. Зато Ник был не разговорчив, желваки на его лице то и дело играли, особенно, когда кто-то говорил какая красивая у него жена.

Когда я рассказала кем работаю, тут же предлагали устроить фотосессию. Ник извинившись, потащил меня на танцпол.

– Фотосессию ему! Хрена с два! – обняла мужа за шею.

– А что такого? – невинно похлопала ресницами, прекрасно понимая, что он сейчас чувствует.

– А то, что он говорил, и не сводил взгляда с твоего декольте!

– Хм, не заметила.

– Это же очевидно! – да неужели! – А ты еще смеялась его дебильным шуткам.

– И что?

– Меня это бесит! – берет меня за подбородок и угрожающе шепчет:

– Ты моя! Прибью любого, кто попробует к тебе подкатить! – и на глазах у всех целует.

У кого-то явно крыша поехала от ревности.

Поворачиваюсь на шум, это Анжи сбегая, сбила официанта с подносом.

– Папа! Мама! – несется к нам навстречу Даня, стоит только переступить порог. Ник подхватывает его на руки.

– Кто это у нас еще не спит? – целует его в шею.

– Простите, Никита Александрович, – извиняется няня. – Никак не могла уложить. Стоял под окном и караулил вас, – смотрю на часы.

– А между тем, время то совсем недетское. А у нас режим. Завтра в садик.

– Простите, Агния.

– Не волнуйтесь, – говорит Ник, толкая меня в бок. – Я сам уложу.

Он расплачивается с няней, пока я иду снимаю ненавистное платье и выкидываю в мусорное ведро. Из детской раздается смех и радостный визг сына. Классно он его спать укладывает. Иду на разведку.

Ник, задрав пижаму сына, щекочет ему живот, а тот заходится истерическим смехом.

– Кто ж так спать укладывает?

– А как? Колыбельную как ты петь не умею.

– Это год назад Даня под колыбельную засыпал, а теперь мы читаем сказки на ночь, – достаю книжку с полки и передаю ему.

– Ая, – смотрит на нее как на врага народа. – Давай сама. Знаешь же, что я не люблю читать, тем более сказки.

– Ничего, роли свои учишь же. Тем более ты сам вызвался.

Вздохнув, начинает читать. А я ухожу в душ, смываю сегодняшний тяжелый день.

Вспоминаю, как целовал меня у всех на глазах и улыбаюсь. Но тут же все хорошие воспоминания стирает улыбающаяся физиономия моей новоиспеченной «подруги». Да и фиг бы с ней, по большому счету, а вот непоколебимость мужа в чистоте её помыслов, искренне раздражает. Хреново он разбирается в женщинах, не видит какая она на самом деле хитрая и коварная.

Выхожу. В доме подозрительно тихо. Никиты в нашей постели еще нет. Войдя в спальню, вижу картину маслом.

Никита сидя на кресле, запрокинув голову, храпит во все горло, а Даня читает книжку.

– Я не поняла. Кто кого укладывает? – Даня тихонько смеется.

– Папа прочитал одну страницу, а потом сказал, что я сам умею.

– Так все! – забираю книгу. – Давай спать ложись. А мне еще поделку в садик делать, – укрываю сына одеялом и целую в щеку. Красавчик мой. Весь в папу. Чувствую, помотает он мне нервы, когда вырастет. Девчонки толпами бегать будут.

– Так мы с Валентиной Васильевной сделали, – кивает на стол. – Решили, что планеты лучше, чем сделать космонавта.

Подхожу, смотрю на планеты на деревянных шпажках для шашлыка.

– Из папье-маше?

– Да! Няня придумала как их закрепить. И они еще крутятся.

– Классно! – я так не смогу. Не такая уж она и плохая. Вон как заморочилась.

Даня сыт и игрушки по комнате не валяются. Даже придраться не к чему.

Включаю ночник. Осторожно сажусь на корточки перед мужем. Смотрю на него пока спит.

Рукава рубашки закатаны, развязанный галстук висит на шее. Вид у него как на наш выпускной. Такой родной, любимый. Мой.

Вожу пальцами по вздутым венкам, до закатанных манжет. Ник открывает глаза и расфокусировано смотрит. Я, отодвигаюсь, пойманная на горяченьком. Незачем ему знать, что я только что любовалась им.

– Даня спит?

– Тебя уложил и уснул.

Он уходит в душ. Я просматриваю прессу. Пока нет статей о сегодняшнем вечере. Но боюсь, это ненадолго. Журналисты не упустят возможности посудачить про наши одинаковые наряды.

Ник выходит в одном полотенце, поиграв бровями, эротично скидывает его на пол.

Ему как с гуся вода. Думает, если я скандал не устроила на вечеринке, так и всё на этом. И сейчас преспокойненько буду удовлетворять этого стойкого оловянного солдатика?

Убираю планшет и отворачиваюсь от него.

– Ая, – его рука ползет по ноге, хлопаю по ней. Переворачивает меня на спину. – В чем дело? Если ты не поняла, это я так намекаю на продолжение, – хватается за веревочки танго.

Отползаю от него.

– В чем дело? – хмурится.

– Ты серьезно думал, что я твои выходки оставлю без внимания?

– Какие выходки то? Я же сказал, что к инциденту с платьем я не имею никакого отношения.