Ирина Муравская - #Розовым мелом

Задолбала эта помойка, сил нет. И ведь Князев из принципа её убирать не будет, уже проверено, а я в таком бомжатнике жить просто не могу, вот и приходится вечно за ним подтирать. Надоел.

Собираю всё в большой пакет и иду в его комнату, раздражённо высыпая мусор на разобранную кровать. Пускай его чикуля всё убирает, прежде чем ноги раздвигать. Хоть какая-то польза будет от мимо пробегающих шлёндр на этой хате.

– О, ты здесь. Чё скучаем? Пошли к нам, – на пороге вырастает Мартынов.

Мерзкая пропитая лопоухая рожа. С младших классов его ненавижу. Всегда ходил верным пёсиком за Ильёй и выполнял его приказы. Запереть меня в кладовой? Пф-ф, да без бэ. Подкараулить за школой, чтобы припугнуть – всегда за радость, бро! А уж тот случай с заброшкой…

– Лучше откушу себе голову, – или под мусоровозку лягу.

– Зачем? Она ещё пригодится для другого, – Мартынов вперевалочку подгребает ко мне. – Я заценил, как ты пляшешь с голым задом. Может для меня тоже станцуешь?

– Мартынов, сгинь с глаз долой, пока бутылкой по роже не получил.

С пьяным разговаривать всё равно что с деревом.

– Да а чё такого? Я заплач у , – меня в прямом смысле зажимают к стене. Вот вообще не кайф.

– Отвянь, сказала, – отпихиваю его, да только это мало помогает. – Реально ж огребёшь!

Угрозы тоже не помогают.

– Ой, да харе ломаться. Будто никто не знает, какие вы там ништяки у себя оказываете. Соглашайся, всё бабло тебе пойдёт, не надо комиссио… – одариваю его хлёсткой пощёчиной, не давая договорить. Мартынов мрачнеет. – Зря. Это ты зря. Я ж могу и по-плохому.

Вероятно, может. И, признаться, вот такие возможные заходы меня пугали изначально больше всего. С бытовыми войнами я-то справлюсь, а вот если тупой компашке Князева что-то в башку стукнет, вот тогда реально полный ахтунг настанет…

– Мартынов, свали, если зубы дороги, – я не мастер по КМС, но тяжёлым зарядить реально могу.

– Да ща, ты мне теперь должна!

– Ломбард тебе должен. Мозги. Хоть какие-то бэушные, а то у тебя там всё пылью покрыло… Ааа… – взвизгиваю, когда меня хватают за запястье и выкручивают руку. Больно выкручивают. Чтоб ничего не хрустнуло, приходится самой согнуться пополам.

– Много болтаешь, дрянь… – злобно цедят мне, явно намереваясь довести дело до травмпункта, но ответить что-нибудь колкое и обидное не успеваю. За нашими спинами раздаётся спокойный голос Ильи.

– Развлекаетесь?

Зои

Стоит и пялится. Князев, да что ж ты так выбешиваешь-то?!

– Убери своего долбоящера, пока на вас в ментовку заяву не накатали! – злобно рычу я, пытаясь вырваться. Благородство сдохло в двадцать первом веке. Не осталось нынче принцев, готовых защитить честь дамы. Во всяком случае не в этой квартире.

– Тим, – окликает Мартынова Илья. – Оставь её.

Эм… Или осталось?

– Ван момент. Сначала проучу, – не унимается козлина.

– Мартын: отпустил и ушёл, – тон не меняется, но в голосе появляются новые нотки. Железные такие, безапелляционные. Перемена прям ощутима.

– Да и больно надо, – фыркает в ответ и я, наконец, получаю свою конечность обратно.

– Дибила кусок. Оба, – шикаю, нянча скулящее плечико. – Намордники на вас нацепить надо.

– Вот ты бы не нагнетала, – Князев ждёт, пока друг выйдет из комнаты, после чего повелительно тыкает на заваленную мусором кровать и со словами: – Убери, а то добавлю, – выходит следом, закрывая за собой дверь.

Зашибись. Убери? Ага, щас. Уже побежала. Только лыжи натру, чтоб скользили лучше. Вместо того, чтобы выполнять приказ, нахожу недопитую тару из-под колы и хорошенько поливаю постельное бельё. Получай, хорёк-переросток. Меньше вякать будешь.

Осторожно высовываю нос в коридор, прислушиваясь. В гостиной гоготня гусей на пастбище не смолкает, но и на кухне, кажись, что-то творится. Вроде как мальчики беседы мужские беседуют, потому что сигаретным дымом тянет. Я бы подслушала, да неохота. Достали они меня, так что незаметно проскальзываю к себе и от греха подальше подпираю дверь стулом. Замком я пока так и не обзавелась. Но уже точно пора.

Вылезти из норы всё же приходится, минут через двадцать, ибо естественные нужды никто не отменял. К счастью, к тому моменту зона отчуждения освобождается, и я скоренько решаю все свои вопросы. Даже успеваю устроить после туалета мародёрскую вылазку до холодильника, чтобы прихватить съестного. Писец. Это просто дичь так жить. Скоро не выдержу и пойду проситься к гастерам на съёмную хату. Там и то будет спокойней.

Мой улов: палка копчёно-вареной колбасы и полбатона чёрного хлеба. То, что нужно здоровому женскому организму, у которого главная фишка – откладывать цилюль на жопу. А у меня это вообще-то рабочий инструмент, ну да и чёрт с ним. Жрать хочется сильнее. Поэтому прямо так, зубами, отгрызая кусьманы и почти не жуя, возвращаюсь в комнату, после чего уже без дальнейших инцидентов ложусь спать…

А когда с трудом раздираю веки по будильнику вижу раздетую до трусов тушу рядом с собой. На всякий случай недоверчиво потираю глаза, разглядывая огромную вытатуированную моську какого-то индийского божка с вензелями на размеренно вздымающейся спине и убеждаюсь, что это не глюк…

ЧТОООО??? КАКОГО.... ???

Нет, реал. На МОЕЙ подушке. В МОЕЙ кровати. В МОЕЙ комнате. Он совсем оборзел?

Сонливое состояние как рукой снимает. Такой наглости я ещё не видела, честно. Вопрос: как на неё реагировать? Впрочем, что значит, как? Зачем изобретать велосипед? Пойдём по давно устоявшемуся годами сценарию. Так что спустя пару минут на Илью выливается полная кастрюля ледяной воды. Специально ледяной, я его жалеть не собираюсь.

– А-а-а-! Умом тронулась, больная? – с ором подскакивает тот, очумело тряся башкой.

– Это я тронулась? Ты ничего не перепутал? Комнатой не ошибся?

– Не ошибся, – Князев хотел было завалиться обратно на подушку, но та оказывается мокрой. Недолго думая, он просто перекатывается на ту сторону, где спала я. Там-то пока сухо. – Ты сральник который устроила подобрала? – бурчат мне едва разборчиво, устраиваясь поудобнее. – Нет. Ну вот сама виновата. Где я ещё должен спать? В гостиной Огурец храпит.

– Да плеваться я хотела, кто где храпит! Проваливай!

– Обойдешься, – утыкаются в мою подушку своей мордой.

– Последний раз предупреждаю!

– Отвали.

– Значит, сам напросился!

Вторая набранная кастрюля не заставляет себя ждать.

– Твою мать! Ты меня достала! – на этот раз психанувший Илья подрывается на ноги.

– АААА! ОТПУСТИ! – теперь уже истошно воплю я, когда меня перекидывают через плечо и тащат куда-то. – Отпусти! Отпусти, сказала! – цепляюсь за косяки, пинаю и кусаю его, но хоть бы что. Щёлкает выключатель и меня скидывают в ванную, до упора врубая душ. – Ааа!!! Холодная же!