Александра Ронис - Мой выигрыш – ты

– Сколько их? – Николин усиленно старался совладать с голосом. Говорил спокойно, чтобы Аленка, замершая на стуле напротив него, от испуга не грохнулась в обморок. Она сразу же догадалась, о чем шла речь, и теперь наблюдала за ним, бледнея прямо на глазах.

– Четверо, – кратко отчитался их дозорный. – Двое в деревню пошли, двое обойдут за огородами.

– Ясно. Ладно. Давай до связи, – отрезал Илья и нажал на отбой, затем подержал палец на кнопке выключения и вырубил телефон, чтоб ненароком никто не позвонил в самый неподходящий момент. После этого засунул его в карман брюк.

– Что? – дрожащим голосом спросила Алена, все это время с замиранием сердца следившая за тем, как в ходе разговора менялось выражение лица Николина. Сразу стало ясно – что-то случилось. Не стал бы Витя звонить им через десять минут после ухода, да и на праздный разговор был не похож.

– Еду убирай! – резко приказал Илья и, пока девушка торопливыми, лихорадочными движениями смахивала все со стола в пакет, достал из-под подушки пистолет, оценил их шансы. В обойме осталось шесть патронов, два были выпущены в Виталика. Если что, хватит на всех… Кому-то и по два достанется…

– Илья, что случилось? – чуть не плача, интуитивно ощутив, что надвигается что-то ужасное, повторила Алена.

– Нашли нас, маленькая, – спокойно ответил Николин, засовывая пистолет за пояс. Сгреб с тумбочки медикаменты и перевязочные средства и запихнул все под матрас. – Уйти мы не успеем.

– Мамочка, – зажав рот руками, прошептала девушка, с ужасом наблюдая за его действиями. Лицо ее исказила гримаса страха.

Пошатываясь, Илья прошелся по дому, ища возможные места для того, чтобы укрыться, и в случае чего оттуда вести стрельбу. Ничего подходящего не было. Он подошел к окну, осторожно выглянул из-за посеревших от пыли штор, беглым взглядом окинул двор. Можно попробовать дойти до сарая в конце огорода и спрятаться там. Только вряд ли у него получится быстро туда доковылять, да и сарай, скорее всего, вниманием не обойдут.

– Что за дом, хоть бы погреб какой был, – буркнул Николин, проверяя, плотно ли закрыта дверь. Замок с внешней стороны отсутствовал, что могло лишний раз привлечь к дому внимание их преследователей.

– Погреб… за печкой, – едва выговаривая слова от охватившей ее жути, чуть слышно выдавила из себя Алена, стоя за его спиной. Ей было безумно страшно, и она ходила за парнем по пятам.

– Серьезно? – вроде бы обрадовался он, резко повернувшись к ней. – Ну-ка, показывай!

Спотыкаясь на неслушающихся ногах, не отрывая от Ильи взгляда, Алена попятилась назад и остановилась возле печи. Присев на корточки, сдвинула в сторону полотняный коврик, схватившись за ручку, подняла узкую крышку. В нос ударил запах сырости.

– Мы там ноги себе не переломаем? – Илья взял с печки коробок спичек и зажег одну, поднес ближе к погребу, разглядывая небольшую деревянную лестницу, ведущую вниз.

В этот момент за окном послышался шорох, переговаривающиеся негромко голоса. Кто-то ходил вокруг дома. Времени на раздумья не было.

– Давай, маленькая, придется нам посидеть здесь, – взяв девушку за руку, он подтолкнул ее к лестнице.

Алену охватил ужас. Одно дело, когда она спускалась сюда при свете дня на минутку, чтоб положить пакет с едой, другое дело сидеть здесь в кромешной тьме неизвестно сколько времени.

– А вдруг там крысы? – с трудом выговорила она, едва не плача.

– Поверь, те крысы, что сейчас придут сюда, пострашнее будут, – безапелляционно произнес Николин, снова подталкивая ее в сторону зияющей ямы.

Дрожа всем телом, девушка начала спускаться по скрипучей, ссохшейся лестнице. Сжимая в руке пистолет, Илья осторожно последовал за ней. Прикрыл крышку и, вытянув ладонь, как мог аккуратно натянул на нее коврик с внешней стороны. Ему пришлось постараться, чтобы снаружи все выглядело идеально ровно. Наконец, крышка легла на свое место, и они оказались в полной темноте. Сырой, непроглядной мгле.

– Я боюсь, – прошептала Алена, обхватив себя руками и пытаясь согреться от охватившего ее озноба.

Здесь было холодно. Очень холодно. Ее тело вмиг покрылось мурашками с головы до ног. Но страшнее всего был даже не холод, а тьма, окутавшая ее со всех сторон. Почему-то она наводила жуткий, безотчетный страх, от которого шумело в висках, и кружилась голова. Алене начинало казаться, что она парит где-то в невесомости, черной и бесконечной, где нет ни времени, ни пространства. Эта тишина давила на грудь, мешала дышать. Нет, она никогда не боялась ни темноты, ни замкнутых пространств, но сейчас это было очень похоже на клаустрофобию. И мысли стали приходит одна другой страшнее.

Их найдут. Найдут и убьют. Никто ни о чем даже не спросит. И никто им не поможет. Их никто даже не услышит. Они так и останутся навеки здесь в этом сыром и темном погребе.

– Илья, – позвала она шепотом, невольно начиная поддаваться внутренней панике, дрожа уже всем телом, то ли от страха, то ли от холода.

– Тихо, – шикнул на нее парень где-то совсем близко.

– Я не могу здесь… Тут так темно и холодно, – в ее голосе стали проскальзывать истеричные нотки. – Мне страшно!

Наверху послышался едва различимый шум – кто-то ходил по дому. Несколько раз проскрипели половицы в кухне, давая понять о том, что пришедший не один. Совсем близко зазвучали приглушенные голоса, среди которых Илья без труда узнал Михея, начальника охраны дяди: «Здесь они были… бинты вон в мусорке…», «На кровати кровь… Илья здесь был…», «Ушли…» «Недавно совсем были…».

Алена тоже это слышала. Из ее груди вырвался сдавленный писк. Она тихо заныла.

Одним движением руки Илья притянул девушку и крепко прижал ее голову к себе, чувствуя, как она уткнулась носом ему в грудь, а пальцами вцепилась в ткань рубашки. Не хватало еще, чтоб она тут начала разводить сырость, тогда их точно обнаружат в считаные секунды! Он понимал ее животный страх, понимал, что она не виновата в начинающейся истерике, понимал и ничего не мог сделать, чтобы успокоить ее. Маленькая, как же неудачно ты оказалась в тот вечер в казино! Выбраться бы живыми из этой заварушки!

Ходящие наверху обшаривали, кажется, каждый кусочек дома. Судя по протяжному скрипу мебели, не поленились заглянуть в шкафы, возможно, и под кровати. Через некоторое время беглецы, укрывшиеся под ногами своих преследователей, стали свидетелями «отчета» Михея кому-то «вышестоящему»:

– Недавно были здесь, – трубил басом Михей прямо над головой притихших Ильи и Алены. – Бинты окровавленные валяются… на стульях одежда женская, сумочка… обувь. Не исключаю такой возможности, что они либо спрятались от нас где-то поблизости, либо… в деревню отправились за подмогой… или еще чем, но скоро вернутся, – выслушав ответную реплику, он объяснил: – В сумочке ключи, какая-то мелочь бабская, деньги… Или впопыхах забыли, или вернутся скоро, – продолжал стоять на своем. – Собаку бы сюда, – добавил с сожалением и снова замолчал, слушая собеседника: – Хорошо, подождем их здесь до темноты, может, вернутся. Тимофей с Серегой пока в округе порыщут, поспрашивают местных.