Саша Зеркальный - Конструктор

– Я даю слово, что завтра с утра чертежи будут на вашем столе.

Зачем Слава это сказал, сам не понял, но тут же почувствовал, что покраснело не только лицо, но и уши. Ему задали простой вопрос, а он не смог на него ответить банальное "да". Правда, вместо возмущения директор кивнул, прищурил глаза и чуть склонил голову:

– Сразу после обеда, в два часа, жду вас в своем кабинете. Все свободны.

Директор развернулся на каблуках и скрылся в кабинете, откуда уже выглядывала любопытная Вера. Спицына злобно посмотрела на Славу, а остальные просто разбрелись по своим местам. Но парень, не видя ничего вокруг, уже выбежал на улицу и стоял, глотая ртом воздух. В присутствии директора он не смог оторвать взгляд от пола. Зато теперь смотрел вверх, на темное морозное небо. В голове звенела пустота. До остановки ноги несли на автопилоте. Только в маршрутке Слава понял, что, как бы не старался, все равно вышел намного позже, и теперь дочь будет снова дожидаться отца в пустой группе.

На широком секретарском столе яблоку негде было упасть от количества бумажек, договоров, папок с чертежами, записочек-напоминалок на разноцветных бумажках, среди которых проглядывались фантики от конфет, маркеры и прочие канцелярские принадлежности. Но Веру это абсолютно не смущало, и она, с невозмутимым видом, продолжала пить чай и просматривать новостную ленту в социальной сети.

Обед уже подходил к концу, директор из своего кабинета не высовывался с утра, в офисе стояла тишина. И только один человек не находил себе места – Вячеслав Лазарев. Он пришел в приемную заранее и раздражал своим присутствием Веру: то встанет, то сядет, то померяет шагами помещение, то к окну подойдет, то воды нальет в чашку и прольет, естественно.

Проходя мимо стола девушки, несколько раз задел подставку для ручек-карандашей, которые рассыпались по столу и полу. Так продолжалось, пока Вера не прикрикнула на парня, и тот уселся на стул, словно на раскаленную сковородку. На его месте девушка тоже волновалась бы: начальник еще с утра изучал его личное дело. Оно лежало на столе директора, когда Вера заносила прессу и любимый капучино.

– Вера, что вы можете сказать о Лазареве Вячеславе? – поинтересовался тогда Авдеев.

– Что конкретно вас интересует? – растерялась девушка, не ожидавшая подобного вопроса.

– Что за человек и почему Спицына прицепилась именно к нему?

– Просто он "ботаник", – пожала плечами Вера. – Знаете, такой наивный простачок, который все знает и сделает работу за другого бесплатно.

– Он делает чужую работу? – поднял на секретаря глаза Дмитрий, отрываясь от личного дела парня, в котором не было ничего интересно, кроме официальных сведений.

– Утверждать не могу, но ходят слухи, что весь конструкторский отдел держится на нем.

– Почему же до сих пор он всего лишь инженер-конструктор? Судя по его личному делу, работает он здесь дольше всех.

– Ну, вы же видели его. Какой из него руководитель, если собственной тени боится?

Дмитрий повел плечами, переваривая полученную информацию. Лицо оставалось спокойным, но взгляд задумчиво скользил по интерьеру.

– А он не женат? – снова спросил директор.

– И не был, насколько я знаю. Говорят, девица просто отдала ему ребенка и сбежала подальше.

– Почему? Он что, гей?

– Да просто неудачник, – фыркнула Вера. – Кому нужен мужчина, о которого все вытирают ноги?

Дмитрий Николаевич пристально посмотрел на Веру черными пронзительными глазами, тонкие губы растянулись в ехидной улыбке. Девушке показалось, что он собирается ответить на ее вопрос, но, тут же став серьезным, отпустил ее.

Теперь Вера допивала свой чай и тайком рассматривала Славу над монитором компьютера. В силу своей разборчивости, девушка никогда не стала бы встречаться с таким парнем. Но если бы по каким-либо невообразимым причинам у нее появился ребенок от него, то бросать вот так тоже не стала бы. Лазарев не был уродом в прямом смысле этого слова. Если бы не его запущенный вид, он вполне симпатичный парень, хоть и не отличающийся габаритами: щупленький, маленький, скромненький. «Может, и правда, гей?» – подумала Вера и даже представила, как он будет смотреться рядом с мужчиной.

– Может, он меня не примет сегодня? – промямлил Слава, отвлекая девушку от увлекательных размышлений.

– Ща, подожди, – кивнула секретарша и поднесла трубку переговорника к уху. – Дмитрий Николаевич, тут Лазарев ждет. Хорошо, – положила трубку и снова подняла глаза. – Надо идти.

Слава встал со своего насеста с несчастным видом. Пластиковая папка в руках скользила из-за потных ладоней, а колени ходили ходуном. Он даже думал перед посещением выпить коньяка, как сделал это перед защитой диплома, но передумал из-за запаха. Еще раз тяжело вздохнув, парень толкнул дверь и оказался в просторном кабинете директора.

Все помещение было выдержано в офисных серо-зеленых цветах. Стол директора стоял у окна, от него тянулся еще один на четыре посадочных места. У дальней стены расположился кожаный диван с журнальным столиком, а у противоположной – полки с книгами, папками и тумба с оргтехникой. Ничего из личных вещей видно не было. Из кабинета вела еще одна дверь в переговорный зал. Слава с трудом преодолел пространство до стола директора, даже не отрывая глаз от пола, и протянул папку с чертежами. Большая смуглая рука приняла ее, и Лазарев отступил на шаг.

– Присаживайтесь, – предложил директор низким голосом.

– Спасибо, – еле слышно ответил Слава, но садиться не стал.

Тем временем Авдеев начал пролистывать чертежи, которые теперь выглядели в соответствии со всеми требованиями и нормами. Парень уже было надеялся, что его отпустят с миром и прекратят экзекуцию, но Дмитрий велел пояснять начерченное. Иными словами – защищать. Лазарев набрал в грудь воздуха и принялся лопотать заготовленную речь.

Голос периодически срывался на хрип, по спине тонкой струйкой тек пот, колени тряслись, грозя не удержать владельца вертикально. Слава запнулся в своих разъяснениях и замолчал, уставившись в пространство. Нить доклада бесповоротно потерялась, а голос не хотел слушаться хозяина. Паника накатывала волнами, путая мысли, среди которых главной была одна – это конец его работы, его сегодня же уволят.

Внезапно директор поднялся со своего места и подошел к кулеру с водой, притаившемуся возле окна. Наполнив стакан, он вернулся, отодвинул стул от стола и поставил стакан напротив него. Авдеев находился на расстоянии вытянутой руки. Запах его туалетной воды щекотал ноздри.

– Присядьте, – велел голос слева.

Славе показалось, что прозвучал приказ, а не просьба. Потому он медленно опустился на стул, продолжая смотреть в пол. Авдеев вернулся на свое место и снова отдал приказ: