Эльвира Смелик - Безнадёжная любовь

– Я сейчас. Ты подожди здесь.

Он, как и обещал, вернулся быстро. Аня сидела на столе. Он снял с гвоздика клетчатую рубашку, надел поверх футболки и подошел к ней.

– Я готов.

Но к чему он был готов, так и осталось невыясненным, потому как, спрыгивая со стола, Аня не очень-то рассчитала траекторию полета и точку приземления. Неожиданно для себя она попала точно в его объятия и… Слово за слово, точнее, поцелуй за поцелуй… В общем, зря он надевал рубашку.

«Ты сегодня совсем другой, – захотелось сказать ей. – Я еще не знала тебя таким. Нет, знала, знала. Когда увидела тебя в первый раз, в самый первый раз». Но она ничего не говорила. Ей было сладко и жарко. Она забыла про свой прежний страх. Его руки. Его губы. Что с ней происходит, когда они касаются ее?

Она не пыталась остановиться, оттолкнуть его, застыв на установленной границе, она не могла, в безрассудном желании дойти до конца, познать то, что раньше никогда не испытывала, но что обязательно когда-нибудь должно было случиться, но не с ним, не сейчас. Нет, нет, нет! Именно с ним и именно сейчас. Пусть потом она, возможно, раскается и пожалеет, но бог с ним, с «потом».

У него все-таки хватает сил замереть в решающий момент. Он вопросительно смотрит на нее, а она отчаянно шепчет: «Пусть!»

«Я так хочу. Может, это плохо, постыдно, грешно? Но…».

А впрочем, нужны ли тут слова, когда рядом есть он?

Она обнимает его, прижимается щекой к его груди, целует, опять целует, и вдруг затихает, только теплое дыхание касается его кожи.

– Ты спишь?

– Нет. Думаю.

– О чем?

Жутко интересно узнать, о чем могут думать люди в такой момент.

– Я никогда не видела моря ночью.

Он был готов на большее. Ну, хотя бы достать звезду с неба.

– А сейчас – ночь? – на всякий случай уточнил он. – Тогда пойдем.

– Куда?

Он плохо видел ее в темноте, но хорошо слышал ее голос.

– На городской пляж? Очень романтично! – в ее словах пряталась усмешка, а на губах, он чувствовал, наверняка, ехидная улыбка. – Далеко мы не уйдем.

– Тогда уедем.

– На чем?

– Увидишь.

Она и не подозревала, сколько еще сокровищ таит в своих недрах бывший склад.

Захвати пару одеял и жди меня у дверей.

Он ушел по длинному, освещенному далекими отблесками коридору, а она послушно застыла возле белой стены, оглядываясь по сторонам.

Где-то совсем близко раздался шум, взревел мотор. Яркий луч света вырвался из-за угла.

– Держи! – он бросил ей куртку. – Садись!

Она не видела ничего вокруг, и вовсе не потому, что они неслись стремительно и быстро, отчего предметы по сторонам, и без того скрытые темнотой ночи, превращались в единую бесконечную летящую навстречу полосу. Она не хотела ничего видеть, она прижималась к его спине и рисовала на ней теплыми пальцами только ей одной понятные знаки. Она даже немножко удивилась, когда они вдруг остановились, а потом, скинув куртку и босоножки, почти с закрытыми от удовольствия глазами, неслышно ступая по мягкому песку, пошла в ту сторону, откуда доносилось до нее пряное и свежее дыхание огромного, ласкового существа, живущего миллионами жизней.

Маленькая волна бесшумно накатилась, лизнула ноги, позвала.

Аня незаметно для себя забрела уже по колено. Было очень приятно идти, ощущая кожей мягкое, упругое сопротивление воды. Кругом прозрачная темнота, тихий шелест, шепот.

Внезапно что-то черное, увесистое тяжело прочертило воздух и пошло на посадку. Как жаль, что камни не умеют плавать! Они звонко ударяют о воду, рвут ее ровную поверхность и падают на дно, а при этом вокруг разлетаются миллионы хрустальных брызг, которые неожиданным холодом колют кожу и мгновенно впитываются в одежду.

Аня смахнула с лица соленые капли. Ее изумленный крик, встретивший падение камня, наверное, еще витал где-то по побережью. А некто стоял на песочке и улыбался.

Аня набрала в ладони воды и направилась прямиком к его темнеющей на фоне белого песка фигуре. А что еще могла она сделать? Но коварный некто предусмотрительно отступил и, когда последние капли просочились сквозь сжатые пальцы, опять улыбнулся.

– Эй! Ты что задумал? – Аня, предчувствуя самое ужасное, сделал шаг назад, но темная фигура молча надвинулась на нее.

– Я так не согласна! – на всякий случай предупредила Аня и, не выдержав, бросилась наутек.

Конечно же, он догнал ее, схватил в охапку и, запинаясь, понес к воде. Она цеплялась за его плечи, за шею, болтала ногами, протестующе кричала, но он все равно сбросил ее в пенистую волну.

– Ах, так!

Он был сильнее, она толкала его, тащила, сама падала (какая разница, если уже мокрая с головы до ног), а он не поддавался.

Дикий стон восторга вырвался из Аниной груди, когда она наконец увидела его, барахтающимся в воде. Она не давала ему подняться, какое-то время он еще отбивался, потом смиренно затих, а когда она успокоилась и отпустила его, отплевываясь, на четвереньках выбрался на берег, выпрямился. Она уже стояла рядом, отжимала прядь волос и победно улыбалась.

– Получил?

– Я?

Богдан шагнул к ней, она не успела увернуться и почувствовала, как уходит из-под ног земля. Он подхватил ее на руки и пошел прямо в море, все дальше и дальше.

– Ты что?

Вода доходила ему уже до пояса.

– Вот найду место поглубже…

Аня испуганно замахала ногами.

– Я не умею плавать в одежде.

Для верности она покрепче обхватила его шею и случайно коснулась губами щеки.

– Ты соленый.

Он осторожно опустил её в воду.

Завернувшись в одеяло, Аня раскладывала одежду на все еще хранящий дневное тепло огромный валун.

– Не думаю, что она когда-нибудь высохнет.

– Ну и что? – Богдан потянул за угол ее одеяла. – Отдай!

Аня посмотрела немножко удивленно и рассержено.

– Возьми другое.

– Я хочу это.

Она недовольно сбросила свои зеленые одежды, а он подобрал их, накинул одеяло себе на плечи, развел руки, и словно два темных крыла раскрылись, загородив море, далекий горизонт, и сомкнулись за Аниной спиной.

– Так теплее.

– Да.

Она выправила руку, убрала с лица мокрые волосы и дотронулась пальцами до его подбородка.

***

Аня смотрела куда-то в сторону, Богдан касался губами ее плеча и ни за что не хотел отодвигаться.

– Наверное, уже скоро утро.

Он молчал.

– Нам надо ехать.

– Угу.

Они по-прежнему лежали.

– Эй!

Плечо дернулось, куда-то пропало, и он почувствовал ее дыхание, оно коснулось теплой волной лба и шевельнуло волосы.

Одежда, конечно же, была мокрой и жутко неуютной, и свежий ветерок возник сразу откуда-то, наверное, из влажных, остывших складок, и не слишком дружелюбно обжег холодом.

Богдан наглухо застегнул куртку, Аня накинула сверху одеяло, завязала узлом под подбородком и плотно прижалась к его спине.