Екатерина Орлова - Доктор V

Я никогда не был чувствительным и не пропускал через себя болезни и симптомы своих пациентов. В противном случае можно просто лечь рядом с ними и смотреть в потолок невидящим взглядом, ожидая следующей дозы седативного. Моими способами избежать сумасшествия стали юмор и секс. Сначала это просто помогало сбросить напряжение. Я менял партнерш в поисках свежих ощущений, которые позволят мне отключиться и найти ту точку опоры, которая даст силы двигаться дальше без оглядки на прошлое. Я так увлекся телесными удовольствиями, что сам не заметил, как оказался в Теме. Не то чтобы меня туда кто-то насильно тянул. Я лишь ослабил свой самоконтроль и позволил жизни вести меня за руку, чего раньше себе никогда не позволял. В итоге я стал владельцем клуба, который предыдущий владелец собирался закрывать. Мне пришлось потратить все свои сбережения, чтобы купить его и внести изменения, которые посчитал для него полезными. И не прогадал.

В мой клуб стремятся все, кто хотя бы немного связан с Темой. Каждая приватная комната расписана на недели вперед, люди готовы платить за это немалые деньги. Я создал свое царство на руинах провалившейся идеи и теперь упиваюсь результатами своего труда. Без ложной скромности скажу: я достиг успеха, который сделал меня знаменитым в определенных кругах.

Я не страдаю ненужной скромностью, и тщеславие мне, как и другим людям, не чуждо, поэтому действительно наслаждаюсь своей работой. Но мне пришлось отодвинуть ее на второй план, когда с Одри случилась беда. К этой девочке я питаю особую слабость. Не знаю, почему и когда это случилось, но она мне дорога, как будто является членом моей семьи или даже частью меня самого. Самое интересное во всем этом, что я никогда не чувствовал к ней сексуального влечения, хоть и был ее первым Домом. И чуть ли не единственным.

Одри попала в мой клуб случайно, и я стал тем, кто провел для нее краткий экскурс в Тему. С тех пор она играет за мою команду, быстро приняв решение, что хочет стать Доминатрикс. И преуспела в этом деле, хотя я всегда видел в ней задатки самбиссив, готовой отдать контроль в мужские руки. В какой-то момент я уж было думал, что ошибся – чего со мной обычно никогда не случается, – но потом появился Келлан и расставил все по своим местам, подтвердив мои догадки о том, что Одри просто нуждалась в правильном Доме.

Теперь же Одри была не похожа на саму себя: избитая, потрепанная, истерзанная. Оболочка той жизнерадостной и сильной девушки, которая в моем клубе поставила на колени не одного мужчину. Я помогаю ей занести чемоданы. Мы как раз поднимаемся к крыльцу, когда позади нас останавливается машина. Я оборачиваюсь. Такси. Всматриваюсь и замираю, когда открывается задняя дверца и оттуда появляется та самая медсестра с длинной косой. Мне даже кажется, что день перестал быть таким унылым и пасмурным. Словно выглянуло солнце. Отвратительно сопливо звучит, но в эту самую минуту я вижу именно это: как все вокруг озарилось светом и как стало тепло. Я ставлю чемодан Одри на веранде и спешу помочь девушке, которая тянет свой от отъезжающей машины, и попутно рассматриваю ее. Она одета в легкое платье до колен, короткую светлую джинсовую куртку, а на ногах у нее сапоги, похожие на ковбойские. Вместо одной косы заплетено две, и они перекинуты через плечи. Почему-то в этом образе она еще трогательнее, чем в медицинской форме, и я не могу отвести от нее взгляда.

– Давайте помогу, – предлагаю, подходя к ней.

– Спасибо, – говорит она нежным голосом, похожим на голос феи.

Когда-то давно моя мама читала мне сказку про Питера Пэна. Но не его приключения меня интересовали. Я так живописно представлял себе фею Динь, что у меня в голове сложился определенный образ. И вопреки всеобщему представлению, что у нее были светлые волосы, я все время видел ее с темными. Как вот у этой медсестрички, имени которой даже не знаю.

– Меня зовут Винсент, – представляюсь я, пока мы идем к дому.

– Элисон, – отвечает она и слегка краснеет, а я готов крепко зажмуриться, чтобы последнее изображение – ее краснеющей – навсегда было выжжено в моей памяти.

– Приятно познакомиться, Элисон, – говорю, жадно пожирая глазами румяные щеки.

Я просыпаюсь по будильнику, потому что решил начать терапию Одри с установления четкого режима. Она должна почувствовать себя в безопасности, а этому способствует, в первую очередь, заведенный порядок дня без отклонений от графика. Пробуждение, гимнастика или йога, завтрак, душ, прогулка, терапия, отдых, потом обед и снова терапия, прогулка перед сном, ужин, душ, какой-нибудь досуг и сон. Одри серьезно настроена на борьбу за свое душевное здоровье. Она установила планку в два месяца, за которые мы должны вернуть ее в реальный мир без того, чтобы пугаться каждого прикосновения или внимания со стороны мужчин. Пока она подпускает к своему телу только Элисон. Лишь ей доверяет помогать с уходом за собой. И я Одри понимаю. Будь у меня выбор, я бы тоже доверил Элисон заботиться о моем теле.

Потягиваюсь и сажусь на кровати. Тру лицо, прогоняя сон. Мне нужно придумать, какой физической нагрузкой буду истязать свое тело в лесу, потому что я склонен к полноте, и даже день промедления грозит мне возвращением к прежней форме. Точнее, к ее отсутствию. Встаю и открываю шторы, чтобы выглянуть на задний двор и полюбоваться лесом в утреннем свете. И я любуюсь, но не лесом.

Сейчас мне хочется одновременно расцеловать чувака, придумавшего позу «Собака мордой вниз», и свернуть ему шею. Это благословение и проклятие для мужчин, особенно только что вставших с кровати и старающихся не обращать внимание на утренний стояк. Я жадно пожираю взглядом обтянутые спортивными леггинсами бедра, вздернутую вверх дерзкую попку, которая так и молит о моих ладонях. Длинные темные волосы собраны в смешной небрежный пучок, который в данную секунду касается коврика. Ее лицо красное от напряжения, но это все равно возбуждает, как тот румянец накануне днем. Элисон великолепно сложена, но как будто не догадывается о своей красоте. И, хотя у нее есть немного избыточного веса, это ее совсем не портит, даже добавляет некой изюминки.

Я сжимаю стояк через боксеры и пытаюсь разжать челюсти, чтобы не раскрошить себе зубы, глядя на нее. Она грациозно выгибает тело и теперь лежит животом на коврике, упираясь в него руками. Задирает голову, прикрывает глаза, а на лице играет загадочная улыбка.

– Твою мать, – шепчу я, не в силах отвести от нее взгляда. Раньше я так быстро не западал на женщин, но, глядя на Элисон, мне кажется, что всегда так на нее реагировал, хотя вижу всего лишь третий раз в жизни.

Я мечусь между желанием стянуть боксеры и передернуть или пойти принять холодный душ и успокоиться. Зажмуриваюсь, делаю глубокий вдох, а когда открываю глаза, рядом с Элисон уже расстилает свой коврик Одри. Другой бы на моем месте точно подрочил, ведь как раз перед моими глазами две шикарные женщины такое вытворяют в обтягивающей одежде… Но мое возбуждение спадает в мгновение ока, когда я замечаю темные круги под глазами Одри. Она снова не спала, и мне хочется как можно скорее начать наш сеанс терапии, чтобы помочь ей.