Евгения Грозд - Твоя нежная фобия

Да, это была Есения. Та Есения, которую увидел под покровом ночи в саду, невольно вызвала во мне умиление. Она и правда похожа на мелкого воробья, который только что проснулся и попал под раздачу крупной птице. Последним, судя по её выражению лица, был я. Девушка меня опасается, и обычно я довольствуюсь этим, но не с ней. Если Есения будет сторониться и избегать встреч со мной, то не смогу смотреть в её глаза, в глубине которых можно утонуть, не смогу видеть, как нервно дёргает и крутит фаланги своих тоненьких пальчиков. Не увижу эти темно-русые вьющиеся волосы, что, подобно кружеву, обрамляют нежное и испуганное личико. Она, как удивленная и обиженная маленькая девочка с большими шоколадными глазами и нежными чуть пухлыми губами.

Несмотря на бурную и полную впечатлений ночь, проснулся рано. Удовлетворяя любопытство, поинтересовался вся ли прислуга на месте. Вся. Значит, не проспала и по-любому клюёт носом"\.

Представил, как воробей драит полы и посапывает в такт половой тряпке. Улыбка невольно коснулась губ. Земная, непутевая, нежная и пугливая. Только вылупившийся птенец, верящий, что мир рано или поздно покориться ей. Наивная и доверчивая. Та, что можно погубить, лепить под себя, покорить и причинить боль. Девственница в отношениях, в вере в любовь, живущая в надежде на долго и счастливо. Пустой сосуд и хозяин сей реликвии ещё не найден. Не избран то, кто сможет заполнить его. Отчего-то захотелось пусть не наполнить, но держать в ладонях, созерцая всю красоту и элитность предмета.

Стук в дверь с утра пораньше озадачил, но тому, кто вошёл моего позволения не требовалось. Игорь Матвеевич уселся в кресло и выжидательно уставился на меня.

– Я больше не хочу, чтобы ты устраивал в моём доме порно-притон.

– Притон – слишком громко сказано, – проронил без единой эмоции. – Ко мне ходит лишь Хельга, и всё по обоюдному согласию. А как мы ублажаем друг друга, по-моему, никого здесь не должно касаться.

– Действительно, – Игорь хмуро щелкнул костяшками пальцев. – И не касалось бы дальше, если бы твоя партнерша по секс-играм не вопила на весь дом.

– Прости, мне вчера было лень тащить её в изолятор.

В моём лице совести ему не увидеть.

– Я жалею, что позволил это всё, – задумчиво проронил мужчина. – Беда в том, что я всё время стремлюсь вытащить тебя из той клоаки, в которой ты рос. Мечтаю сделать тебя нормальным. Твоё увлечение, хоть и претит мне, но я глупо уверовал в него. Решил, что данная затея сможет помочь тебе психологически выплеснуться. Только, чем больше смотрю на это, тем больше начинаю понимать, что ты не так уж и далеко ушёл от своих родителей… Яблоко от яблоньки. Такое сравнение тебе будет понятно, как никогда.

Метнул в него пораженный взор. Он сравнил меня с ними? Поставил вровень с мразями, что сломали мне жизнь?! В груди застучало, а кулаки сжались от ярости. Но Игорь ожидал этой реакции и смотрел твердо и с сожалением.

– Как только я перестану платить шлюхам за это деньги, а до твоего слуха долетят мольбы о помощи, можешь сразу вызывать полицию, – сохраняя доли спокойствия, отчеканил я.

– Марк, послушай, пожалуйста, – Игорь умоляюще сложил ладони, подавшись вперёд. – Ты неплохо продвинулся в борьбе со своей фобией. Вспомни, ведь раньше ты не мог даже находиться с женщиной в одном помещении, а сейчас твоя проблема стала управляема. Ты не только терпим, но и занимаешься сексом с ними, пусть и так… по-скотски.

Я усмехнулся, зная, что Игорь никогда не поймёт данное направление в плотских утехах.

– Чего ты хочешь? – устало посмотрел на него.

– Хочу, чтобы ты не останавливался на достигнутом. Чтобы подружился с какой-нибудь девушкой. Нормальной девушкой! Стал более открытым для противоположного пола. Ты – мужчина. Умен, богат и красив, любая за тобой пойдёт.

– Это точно, – хмыкнул я. – За это сейчас бабы и любят.

– Ты сам окружил себя продажными шлюхами…

– Все бабы продажные, – повысил я голос и жестко взглянул на него. – Даже эта горничная, которую ты ни с того ни с сего принял на работу. Сколько ты ей заплатил?

Игорь разрезал мою фигуру сердитым взором, но отвечать на обличающие вопросы не собирался.

– Неужели, ты не хочешь даже попытаться? – печально уронил Игорь. – Ради меня. Я стар…

– А сейчас остановись! – поднял вверх ладони. – Ты ждешь от меня потомство? Этого не будет! Такому, как я, нельзя иметь ни детей, ни семью.

Волков встал и понуро посмотрел на меня. Его фигура сгорбилась и лучики морщин вокруг глаз стали более четкими.

– Я очень виноват. Виноват, что был слеп и не хотел тогда замечать, что происходит. Считал, что твоя мать просто в депрессии и ничего дурного не делает.

При упоминании о матери вены, словно натянулись, голова загорела огнём, щеки вспыхнули, а раскалённый меч гнева пронзил плоть вдоль позвоночника. Тремор начал овладевать мной, как тогда… Тогда, когда испытал самое страшное, что может произойти с несмышленым и таким доверчивым мальчишкой. Когда крик "Мама!" не просил о помощи, а умолял о пощаде.

– Игорь, прошу – замолчи! – процедил я, скрипя зубами. В груди заболело.

Он знал данную реакцию и всегда старался отступить, сделал это и сейчас.

– Марк, всё изменилось. Я назвался твоим отцом, дал всё, что у меня есть, сделал всё, о чем ты просил. Никто никогда не узнает о том, что произошло в прошлом. Всё похоронено. Теперь твой черёд сделать шаг для меня.

– А если я не могу? – голос вдруг осип. – Не могу, не потому что не хочу… Я боюсь! Ты сам сказал, яблоко от яблоньки. Так может и правда?! Мне легче, когда женщины подчиняются, кричат как от боли, так и от наслаждения. Мне может нравиться бить их?! Это месть за моё прошлое. Да, я – животное, извращенец… Это всё моя гребаная генетика…

– Прекрати! – яростно рявкнул Игорь, но схватился за сердце. Пошатнулся, сморщившись от боли.

Во мне тут же проснулся тот мальчик, который нуждается в помощи взрослого, такого, как Игорь Волков. Перепугавшись не на шутку, метнулся к нему и обеспокоенно приобнял, поддержав. Положил ладонь на его грудь со стороны сердечной мышцы, словно так могу помочь.

– Пап, тебе плохо? Снова сердце? Я позову Алексея Олего…

– Не надо. Всё нормально. Просто перенервничал. Сейчас отпустит, – и начал оседать обратно в кресло. Заботливо помог ему опуститься, панически разглядывая побледневшее лицо.

– Пап…

Я всегда плохо верил в хорошее – ему нужен врач, пусть не сейчас, но как можно скорее.

Игорь взглянул на меня и мягко улыбнулся.

– Ты никогда не будешь таким, как они, сынок, – проронил он. – Потому что у тебя есть сердце. Ты умеешь любить. Злой человек не может смотреть такими глазами, как ты сейчас смотришь на меня. Я верю, что найдется та, которая это разглядит в тебе, несмотря на все недостатки и твою ершистость, а ты… Ты сможешь довериться и пойти за ней.