Анна Бигси - Красавица и чудовище

– Это меняет дело, – довольно протянул он и скопировал файлы себе на ноутбук. – Изучу подробнее. Надо подумать, как и когда начать.

Брукс согласно кивнула и забрала свою флешку.

– Я тебе говорю, нечего торопиться. Есть тут у меня некоторые наработки по этому делу…

– Уже? – Алекс удивленно посмотрел на нее. – Когда только все успеваешь?

– Ну у меня же нет бывших с их сыновьями и чокнутыми мужьями, – съязвила Элис и, чмокнув его в щеку, направилась к выходу. – Думай, а я поехала.

– Куда? – он посмотрел на часы и удивился еще больше, до конца рабочего дня было совсем далеко.

– На встречу, – Брукс неопределенно пожала плечами и перечитала входящее смс, извещающее о времени встречи.

– Надолго?

– Пару часов.

– Заберешь? – Алекс протянул ей документы из спортивного магазина.

Элис вернулась к столу, внимательно прочитала бумаги и усмехнулась. Мысленно прикинула маршрут от места встречи с Марго до торгового центра.

– Хорошо, заберу.

Еще раз взглянув на часы, она торопливо направилась к выходу.

***

Ребята в раздевалке переодевались в хоккейную форму и что-то бурно обсуждали перед тренировкой. Женя не участвовал в разговоре, но, заметив, что все затихли, обернулся и увидел Гилберта.

– Жень, можно тебя? – он кивнул мальчикам в знак приветствия и вышел в коридор, побуждая Краснова пойти за ним.

Тот озадаченно поднялся и под заинтересованные взгляды товарищей по команде поплелся к двери. Даже не мог предположить, что от него хотел Алекс, но после недавнего разговора готовился к худшему.

– Вот, держи, – Гилберт не стал ходить вокруг да около и протянул ему коробку с коньками, теми самыми, что они отложили в магазине.

В его поступке не было корысти, он просто исполнил желание ребенка, как и обещал, вопреки всему и несмотря ни на что. Во взрослые же разборки вмешательство детей Алекс считал недопустимым.

Женя ошеломленно смотрел то на него, то на коньки и не мог поверить своим глазам. Он уже попрощался со своей мечтой, как вдруг судьба преподнесла такой подарок.

– Но как? – переминаясь с ноги на ногу от нетерпения, спросил мальчик. Готов был визжать от радости, но старательно сдерживал свои порывы.

Гилберт улыбнулся. Все эмоции, чистые и светлые, с легкостью читались на лице Краснова: удивление, восторг и благодарность. Вся злость на Макса испарилась в эту же секунду. Он не посмел разрушить искреннюю детскую веру в чудо. Наступив себе на горло, ответил то, что посчитал нужным, исходя из интересов ребенка.

– Папа просил передать…

– Спасибо, – громко воскликнул Женя и в то же мгновение повис на шее растерявшегося Алекса.

– Не за что, – тот крепко обнял его в ответ. Не привык к такому бурному всплеску эмоций, но не смог оттолкнуть, позволил мальчику излить на него горячий поток настоящих чувств. – Ну теперь не подведи, чемпион.

– Не подведу, – довольно пообещал Краснов и исчез за дверью раздевалки.

Гилберт проводил его взглядом и, спрятав улыбку за привычной отстраненностью, ушел по своим делам.

***

Разминка проходила в штатном режиме, ничего нового или необычного тренер не требовал, но Женя чувствовал себя совсем по-другому. Новые коньки сидели как влитые, а острые, словно бритва, лезвия позволяли за считанные секунды разгоняться до максимальной скорости. Краснов был доволен собой, как никогда, без устали рассекал лед, четко выполняя все указания. Сегодня он был уверен в собственных силах и собран, сегодня он был неоспоримым победителем.

Гилберт наблюдал за тренировкой издалека, чтобы не смущать и не отвлекать юных хоккеистов. Счастливая улыбка не сходила с его лица, невольно он сравнивал Женю с остальными ребятами и неизменно приходил к выводу, что этот мальчик – реально лучший нападающий в команде. Как только он перестал зажиматься, тут же начал показывать отличный результат. Алекс старался быть объективным, отбросить в сторону личные отношения и посмотреть на Женю профессиональным взглядом. Прислушавшись к собственным ощущениям, он понял, что тот давно перерос всех своих одноклубников и теперь нуждается в дальнейшем развитии.

В Канаде Гилберт очень часто вкладывал деньги в перспективных игроков, которых отбирал лично, по своим, никому не известным критериям. Он обладал природным чутьем, позволявшим видеть в серых, на первый взгляд, ничего из себя не представлявших спортсменах будущих чемпионов. И почти все, в кого он когда-то поверил, в итоге стали знаменитыми хоккеистами.

Но сейчас дела обстояли несколько иначе. Алекс смотрел на этого мальчика и видел в нем себя: такой же быстрый, неудержимый и нацеленный на результат. Он отдавал себе отчет в том, что не может быть до конца беспристрастным и, вполне вероятно, выдает желаемое за действительное. Ведь никогда прежде не работал с такими маленькими игроками, попросту не знал всей специфики тренировок и обучения. Когда-то давно даже мечтал открыть свою хоккейную школу, но отложил эту идею в погоне за прибылью.

Шальная мысль попробовать вложить деньги в Женю внезапно возникла в голове и теперь не давала покоя. Он с легкостью мог определить парня в школу олимпийского резерва, поговорить со знакомыми тренерами, начать раскручивать его и нанять агента. Стандартная схема, которую Гилберт использовал уже много лет. Для Жени это был бы совсем другой уровень – в Москве возможностей гораздо больше.

Но Алекс не был готов скрупулезно принимать столь серьезные решения, ему, как и любому другому бизнесмену, необходимо было просчитать все риски и возможные потери, посоветоваться с Элис, в конце концов. Слишком большая ответственность и немалые деньги стояли на кону. Но он подходил к этому вопросу не только с финансовой стороны, но и с творческой. Как бывший хоккеист, прекрасно знал особенности этого вида спорта, да и вообще, большого спорта в целом и не отрицал возможные негативные последствия, боялся навредить ребенку.

Углубившись в раздумья, Гилберт быстрым шагом двигался к выходу с трибун и едва не сбил с ног вошедшую Краснову, но даже не обратил на нее никакого внимание и молча прошел мимо.

Она оглянулась, метнув ему в спину уничтожающий взгляд, гордо расправила плечи и спустилась к скамейке команды. Раздражение от утренней перепалки никуда не делось, по-прежнему острой занозой в сердце колола обида, но Лиза не намерена была уподобляться Максу и сыпать проклятья на голову обидчика. Перекинувшись с тренерами несколькими дежурными фразами, она заняла свое место на трибуне, привычно наблюдая за тренировкой команды.

Краснова пристально осматривала каждого игрока на наличие каких-либо травм и отмечала их общее состояние здоровья. Без труда выследила в общей толпе одинаковых футболок сына и на какое-то время сконцентрировала свое внимание на нем, искренне радуясь его успехам. Но, заметив на его ногах новые коньки, она тут же изменилась в лице: улыбка медленно сползла, брови нахмурились. Нервная дрожь ледяными хрусталиками рассыпалась по коже, неприятно покалывая. Ярость, только недавно утихшая под давлением здравого смысла, вновь взметнулась в душе, требуя выхода.