Морган Монкомбл - Давай любить друг друга

– Сегодня я закончила шестой образец, – шепчу ему я перед сном, – скоро пойду выпрашивать собеседование в «Миллезию».

Вместо того чтобы рассказать о своей встрече с Клеманом, я решила поделиться с ним этим. Все равно мы с Лоаном никогда не обсуждаем наши любовные похождения или секс. Это наше соглашение, которое нет смысла проговаривать вслух. Мы просто знаем о нем, вот и все.

– Уверен, ты всех порвешь, – бормочет он сонно.

Я мягко улыбаюсь в темноте, вновь полная сил. И вспоминаю его реакцию, когда впервые рассказала ему, что шью нижнее белье. Незабываемый вечер…

Я сижу на диване, вымотанный после длинного дня, проведенного в части. Я наблюдаю за Люси, которая что-то мне говорит, надевая свое пальто, но ничего не слышу. Позавчера она ходила к парикмахеру, и ей очень идет стрижка. Ее черные как смоль волосы идеально подчеркивают ее зеленые глаза. Она такая красивая…

Она резко останавливается, глядя на меня. Скрещивает руки и пытается не улыбаться.

– Ты ведь не слушал, что я только что говорила, не так ли?

Я на автомате улыбаюсь, делая извиняющееся выражение лица.

– Тебе правда нужно туда идти? – спрашиваю я, притягивая ее к себе. – Могла бы сказать, что заболела.

Она бросает на меня сердитый взгляд, но не противится. Я нежно целую ее, пытаясь убедить ее тем, что в моих силах. Она сплетает свой язык с моим, положив ладонь на мою щеку. Я так давно знаю эти губы, что их вкус знаком мне лучше, чем что-либо еще в мире…

– Правда нужно, Лоан. Я на ночном дежурстве, я не могу иначе.

Я вздыхаю, откидывая голову на спинку дивана. То я при исполнении в части, то она на дежурстве в больнице. Люси – новенькая медсестра. Джейсон называет нас парочкой добрых самаритян.

– Кстати, почему у нас три пачки муки?

Черт! Я вскидываю голову так резко, будто в чем-то провинился. Тут же беру себя в руки, раздраженный своей реакцией. В конце концов, мне ведь не за что извиняться. Я просто хочу, чтобы дома была мука – на случай, если она придет ее одолжить.

– Я купил ее на прошлой неделе.

Она слушает меня одним ухом, сконцентрировавшись на чем-то в телефоне. В конце концов она поднимает глаза и улыбается мне.

– Так, я пошла. До завтра.

– До завтра. Люблю тебя.

– И я тебя.

Едва она касается дверной ручки, как кто-то звонит в дверь. Она смотрит на меня, я смотрю на нее. Это точно не Джейсон – они с Люси терпеть друг друга на могут: она упрекает его в том, что он извращенец, а он считает ее чересчур правильной.

Моя девушка открывает дверь, и первое, что я вижу, – янтарного цвета глаза в светлую крапинку, и тут же их узнаю. Я встаю, чтобы присоединиться к девушкам, гостья густо краснеет.

– Добрый вечер!

– Добрый вечер, – отвечает Люси, – могу я вам чем-то помочь?

Виолетта просит прощения за беспокойство, и поэтому я решаю влезть в разговор:

– Люси, знакомься, это Виолетта – наша новая соседка. Виолетта, это Люси, моя девушка.

Они пожимают друг другу руки. Люси, как обычно, вежливо улыбается. Просто она всегда ко всем добра. К сожалению, даже к тем, кто этого не заслуживает. Мы постоянно спорим по этому поводу.

– Так, – повторяет она, – мне нужно на работу.

Она желает нам хорошего вечера и подмигивает мне, перед тем как зайти в лифт. Я смотрю на Виолетту в толстом бежевом свитере с чересчур длинными рукавами и огромным воротом. Он ей идет, но я не могу не вспомнить ее зеленые шорты с пайетками. Это глупо, мужик .

– Я не решалась позвонить в дверь…

Я хмурюсь, наблюдая, как она теребит края своих рукавов. Еще сильнее, чем эти удивительные радужки, меня завораживают ее веснушки. Они покрывают лишь одну половину ее лица вплоть до кончика тонкого носа, как будто Бог остановился и усыпал его ими. Это странно, но мне нравится.

В точности отражает то, какая она. Необычная.

– В общем, завтра ко мне приезжает отец, и я хотела испечь ему ананасовый пирог – его любимый.

Я незаметно улыбаюсь и тут же прячу эту улыбку. Я сразу же понимаю, что ей нужно. И мне хочется улыбаться еще и потому, что я знаю, что у меня есть то, что ей надо. Часть меня где-то глубоко-глубоко внутри радуется тому, что я сходил в магазин.

Она смотрит на меня своими большими глазами.

– Мне бы не помешала мука. Если, конечно, ты можешь мне с этим подсобить.

– Подожди немного, думаю, мука найдется.

Какой же придурок, а? «Думаю, мука найдется» – ненавижу себя за то, что сказал нечто подобное. Я захожу на кухню и открываю ящик, чтобы достать оттуда одну из упаковок.

– Держи.

– О, отлично! – восклицает она, забирая муку. Ее гранатового цвета губы растягиваются в широкой улыбке. – Спасибо, Лоан.

Я натянуто ей улыбаюсь. Она не похожа на ту девушку, которую я встретил тем вечером в лифте. Она спокойнее и меньше говорит. Странно, но я немного разочарован.

Но вдруг, словно прочтя мои мысли, она вновь становится Виолеттой с первой встречи и начинает болтать обо всем подряд. Я слушаю ее с улыбкой на губах, спрятав руки в карманы. Она перестает говорить лишь через добрых три минуты, произнеся свои последние слова. И мне даже как будто хочется их поймать, чтобы только она не останавливалась.

Она закатывает глаза.

– Я снова это сделала, да?

– Что именно?

– Рассказала о своей жизни.

– Хочешь, чтобы я был честен?

– Давай уж.

– Да.

Я нахожу это чертовски забавным. Она прикусывает губу и морщит нос, как ребенок.

– Прости. Непросто каждый день быть странной.

Несколько секунд я размышляю и тут же решаюсь.

– Знаешь, мне сегодня нечем заняться, поэтому, пока ты будешь печь пирог, я готов помочь тебе разобрать коробки. Решение за тобой.

Она удивленно распахивает глаза. В глубине души я надеюсь, что она согласится. Небольшая компания мне не помешает.

– Почему бы и нет! Мне пригодятся сильные мужские руки.

Чудесно. Я беру ключи и выхожу на лестничную площадку, закрывая за собой дверь. Виолетта прижимает к груди пакет с мукой. Мы долго стоим в тишине, и в конце концов я поддразниваю ее:

– Ты собираешься вести меня к себе или у нас запланирована пижамная вечеринка в коридоре?

Едва войдя в квартиру Виолетты, я оказываюсь в гостиной, отделенной от кухни одной лишь стойкой. В центре кухни красуется корзинка с фруктами. Холодильник увешан фотографиями и всевозможными списками. Я улыбаюсь: меня веселит тот факт, что она ничего не может запомнить самостоятельно. И почему меня это не удивляет?

– Добро пожаловать в мой дом.

Одна стена покрашена в черный, все остальные – белые. Еще я замечаю кучу разбросанной одежды: на диване цвета слоновой кости валяется платье, на журнальном столике – одинокий ботинок, а на пушистом коврике – скомканные штаны.