Морган Монкомбл - Давай любить друг друга

– О нет, я единственная дочь! Я жила в Юра́ с отцом, но два года назад переехала в Париж на учебу. Живу я с двумя лучшими друзьями.

Он снова улыбается, и меня ослепляют его идеально ровные белые зубы. Он кладет руки на стол и сцепляет их в замок.

– А, понятно. Три девушки в одной квартире… Фантазировать разрешается? – шутит он с легкой усмешкой.

Я открываю рот, чтобы возразить, но тут же его закрываю. И натянуто улыбаюсь. Не стоит ему говорить, что у Лоана нет ни груди, ни вагины. И что иногда я пользуюсь его зубной щеткой. И что мы часто вместе спим. Не хотелось бы так сразу его пугать: мне известно, что наши с Лоаном отношения были настоящей проблемой для моего бывшего парня Эмильена.

– Разрешается. Но хочу сказать сразу: нет, мы не устраиваем бои подушками в трусах.

Клеман искренне смеется, и это застает меня врасплох. Наконец-то мне стало комфортнее.

– Черт, я ведь уже представил!

– А ты, что ты делаешь здесь? Кажется, ты со своим компьютером всегда в обнимку.

Он вздыхает, заметно, что он устал.

– Учусь, все время учусь, хотя Твиттер тоже всегда открыт…

– Где ты учишься? – пытаюсь вызнать я, продолжая есть.

– Я учусь в бизнес-школе, – признается он, морщась, – но, клянусь, я не зануда.

Я улыбаюсь, слегка напряженная. Если честно, я могла бы и догадаться. Не то чтобы у него на лбу написано «Будущий трейдер», но от Клемана так и веет духом бизнес-школы.

– Сливки общества, – бормочу я себе под нос.

– В том числе. А ты? Постой, дай угадаю… Филология?

– Мимо. Я учусь в школе дизайна.

Я надеюсь, что он не посчитает меня легкомысленной. Обычно именно так реагируют люди, когда впервые слышат, что мы хотим пробиться в мир моды. Почти все реагируют одинаково: «А, понятно. Мода, значит». Что в переводе: «Еще одна девчонка, которая хочет бесплатно посещать показы и распивать шампанское вместо работы». Но это все бред. И доказательство тому – мой диплом с отличием по экономическим и социальным наукам.

– Я должен был догадаться, – улыбается Клеман, оценивающе посмотрев на меня.

Я широко улыбаюсь и краснею до самых ушей. Мне нравится, что с ним легко разговаривать. Я продолжаю есть, пока он на меня смотрит. Кажется, он собирается сказать что-то еще. Его серые глаза прикованы ко мне, и я чувствую смущение.

– Ты можешь делать что-нибудь другое? – шепчу ему я.

– А что?

– Ты наблюдаешь, как я ем.

– И?

– Выглядит подозрительно. Это во-первых. А во-вторых, ты пока меня еще не знаешь, но меня спокойно можно назвать недотепой. Особенно когда на меня давят. И если ты продолжишь вот так на меня смотреть, происходящее очень быстро станет менее гламурным.

Он глядит на меня с неподдельным удивлением, будто не понимая, шучу я или говорю всерьез. Я настаиваю:

– Я серьезно.

– Хорошо.

Я поджимаю губы, видя, что он снова переводит взгляд на свои руки. Мне его очень жаль.

– Прости. Но, пожалуйста, не смотри на меня так пристально. Это жутковато.

Я улыбаюсь ему, показывая, что не хотела портить атмосферу, он улыбается в ответ.

– Нет, все в порядке. Я просто размышлял.

– О том, как выйти из этой гротескной ситуации?

Он тихонько смеется, вновь заглядывая мне в глаза. Какие у него поразительно прозрачного цвета глаза, даже прозрачнее, чем аквамарин. Кажется, будто это текущая вода. И мне остается только гадать, кто он: пруд, тихий и неподвижный, река, приветливая, но непредсказуемая, или цунами, мощное и опасное.

– Нет, о том, как позвать тебя на свидание. Ты немного жутковатая, но симпатичная, – шутит он, подмигивая мне. – Все же это важно.

Я сглатываю слюну. Внешне я спокойна. Внутри же я уже ничего больше не контролирую. Мой мозг нагревается, как турбина, а сердце исполняет ремейк Un, Dos, Tres под звуки маракасов. Если коротко, я крайне рада, что он хочет встретиться со мной еще раз. У меня в запасе куча смешных ответов, но я предпочитаю не использовать их. Обычно мужчинам не нравятся веселые или хоть немного необычные девушки. Думаю, их это пугает.

– Не думай слишком долго: рискуешь передумать.

Он бросает взгляд на свои тикающие часы и говорит:

– К сожалению, мне нужно идти. Вечером мы с друзьями идем на концерт. Но я был бы рад снова с тобой встретиться.

Я чувствую, как от этих слов меня накрывает волна тепла. Хорошо, однако, что я вышла подышать свежим воздухом.

– Буду рада.

Его лицо озаряет победная улыбка.

– Супер!

Клеман достает телефон, и я даю ему свой номер: так все просто и ясно. Наконец он встает, надевает куртку и убирает компьютер в сумку.

– Спасибо, Виолетта, – говорит он, глядя на меня. – Бесспорно, так продуктивно я уже давно не учился.

Я скромно машу рукой, несколько смущенная тем, как пристально он смотрит. Как будто хочет что-то до меня донести. Очевидно, что-то слишком для меня неуловимое.

– Не за что. Обожаю помогать людям. Особенно подыхающим со скуки будущим экспорт-менеджерам из золотой молодежи.

Он качает головой, приподняв бровь.

– «Подыхающим со скуки»?

– Вот только не говори, что тебе очень весело, я все равно не поверю. В процентах и политике распределения нет ничего возбуждающего. Согласись, в мире куча занятий, от которых можно реально словить оргазм!

Я понимаю, что сказала, только когда вижу блеск в его глазах. Да, Виолетта, вперед, не стесняйся, говори «возбуждающий» и «оргазм» в конце каждого предложения – так он точно тебя поймет.

Я тут же поправляюсь:

– То есть, должно быть, это чертовски скучно…

– Признаю, мне известно многое, от чего можно словить оргазм.

Великолепно. Что ж, я заслужила. Я опускаю взгляд в надежде вдруг превратиться в жидкость или стать деревом, из которого сделан стул, или самим стулом.

Вновь взглянув на Клемана, я замечаю, что он сдерживает смех. Неожиданно, но он больше не похож на того смущающегося парня, который не знал, как ко мне подойти. Теперь он кажется более спокойным и уверенным в себе. Мне это нравится.

– Мне уже не терпится вновь с тобой увидеться, – говорит он наконец.

Я наблюдаю, как он уходит, и с облегчением расслабляю плечи. В какой-то момент он вдруг останавливается, мгновение колеблется и возвращается ко мне. Я вопросительно смотрю на него. Он протягивает мне свой зонт:

– Думаю, он тебе понадобится.

Я машинально беру его, хоть и собираюсь отказаться.

– Я…

– Возьми его. Так ты точно будешь вынуждена снова встретиться.

Я улыбаюсь и охотно уступаю ему.

– Да, ну или я его украду и ты больше никогда его не увидишь.

Он отступает назад и пожимает плечами:

– Если это худший из вариантов, то все не так уж и плохо. Это далеко не самая моя любимая вещь.

Вернувшись домой, я улыбаюсь от уха до уха. После ухода Клемана я еще ненадолго задержалась в ресторане, чтобы съесть десерт. Не знаю, к чему это все меня приведет, но…