Лана Мейер - Омерта. Книга 2

Утробный рык Киана не заглушает даже звук города и сигнализирующих авто, проезжающих мимо полосы, в которой мы застряли.

– Нет времени на разговоры, глупая ucellino! – рявкает Киан. – Идем, – тянет на себя, крепко сжимая запястье.

Когда я вновь встречаюсь своим взглядом с его, все внутри меня предательски сжимается от страха. Не хочу даже представлять, что он сделает со мной, когда мы останемся наедине. Убьет, конечно, но судя по выражению лица и импульсивности движений сначала изнасилует, как ему будет угодно.

– Я никуда не пойду с тобой, – оказываю упрямое сопротивление, когда Киан вытаскивает меня из машины. Я знаю, что это глупо. Мне больше некуда идти, разве что с моста прыгнуть. Потому что, как только Кинг обнаружит мой побег, он явно сочтет это за оскорбление и обыщет каждый квадратный метр штата, в надежде найти меня и подвергнуть такому же унижению, равному моему побегу со свадьбы.

– Пойдешь. Я сказал, – в голосе Киана вибрирует ледяной металл.

– Нет! – пытаюсь вырваться, когда Киан берет в плотный захват меня возле машины. – Сейчас приедет полиция! Господи, Киан, я просто хотела сбежать от всех вас!

– Идиотка, заткнись. Я научу тебя слушаться, неблагодарная puttana, – я не успеваю и слова произнести, как Киан обхватывает мои скулы большим и указательным пальцем, прижимает мои бедра к своим.

Я плотно сжимаю губы, но это не мешает ему раскрыть мой рот и ворваться вглубь языком.

Жестко. Неистово. Требовательно. Проклиная. Обещающее…

Заявляя, что скоро мне будет совсем не сладко в его объятиях. Показывая, какого на самом деле отношения я заслужила, нарушив свое согласие и нашу договоренность.

Я свернула с дороги, которую он протоптал для меня в этих диких джунглях под названием «моя жизнь», и он явно не намерен оставлять мой проступок без наказания.

Киан проталкивает свой язык глубже, встречаясь с моим, сплетается с ним в языческом и голодном танце, еще грубее овладевает моим ртом.

Отнимает дыхание, властным движением собственника сжимает ягодицы. Сминает их в ладонях, пробуждая в низу моего живота горячую спираль, усиливающее свое приятное, томное вращение.

Поцелуй длится не более десяти секунд, но этого времени достаточно, чтобы слиться с ним, вновь ощутить его силу, что неумолимо забирается под кожу.

Так сладко, так больно. Невыносимо.

Дикий поцелуй затыкает меня окончательно, превращая ноги в вату. Теперь Морте без труда может взять меня на руки, что и делает. Преодолев короткое расстояние, Киан закидывает меня на заднее кресло своей тачки, и блокируя быстро трогается с места. Я уже слышу полицейскую сирену, и прислушиваюсь к звуку вертолетных лопастей.

Как только мы трогаемся вперед, и отъезжаем на тридцать метров вперед, нас вдруг подбрасывает прямо в машине. На ровном месте, словно дорога на мгновение исчезает из-под ног. Странный звук, напоминающий пушечный выстрел заставляет содрогнуться.

Мгновенно покрываюсь испариной, всерьез подумав о том, что в Нью-Йорке намечается землетрясение или внезапный торнадо. Обычно о таких вещах предупреждают заранее, но вдруг специалисты просчитались с прогнозами?

Я резко оборачиваюсь назад, глядя в заднее стекло, замечая, что дорогу перед нами обволакивает смогом, что берется из ниоткуда.

По крайней мере, я так думала…до тех пор, пока не увидела место, в котором только что находилась. И если бы не Киан, могла бы находиться сейчас. Машина, где я сидела, превратилась в черный столб дыма и первые секунды я просто не верю, в то, что мои глаза видят это…непроизвольно прикрываю рот ладонью, подавляя в груди сдавленный крик.

О Боже…в машине была взрывчатка?

За последнее время я так часто находилась на волоске от смерти, что уже почти не удивляюсь…хотя, нет, лгу: я просто в шоке. В ужасе. Парализована мыслью о том, что сталкеры повсюду и все жаждут моей смерти. Очевидно, из-за разработок отца?

Господи, нет. Есть ли хотя бы один квадратный метр земли, где я могу чувствовать себя в безопасности? Есть ли хоть один человек, которому я могу доверять?

Судорожно сглатываю, на мгновение представляя, во что сейчас превратился едва живой водитель. И во что могла превратиться я…в обуглившуюся тушку, в горсть пепла. Прямо сейчас я могла бы быть мертва.

Ужас в форме игольчатых мурашек пронизывает меня от корней волос до пальцев на ногах. Удушливый, непобедимый, проникающий в каждую клеточку тела. Я цепенею на несколько секунд, не ощущая своего тела…

– Ну что ты теперь скажешь? Хочешь, чтобы я оставил тебя в покое? Да? Может выкинуть тебя прямо сейчас? – с пренебрежительным сарказмом интересуется Киан, окончательно добивая меня. Его голос хриплый, рваный, низкий. Он в ярости и сейчас мне лучше просто помолчать, иначе снова нарвусь на такие «комплименты», как «идиотка» и «puttana».

Задыхаясь от усталости и немого бессилия, я глухо рыдаю, нервно сжимая подол своего платья. Закрываю лицо ладонями, ощущая, насколько солеными стали губы и кожа рук…насквозь пропитанными болью, безысходностью и отчаянием.

Лабиринты разума превращаются в настоящий Сайлент-Хилл – ни одной ясной мысли, из-за густых клубов тумана, затянувшего лобные доли.

Я вымотана, высосана, измотана. Окончательно и бесповоротно.

Откидываясь на спинку удобного кресла, я расслабляюсь, закрывая глаза, до сих пор ощущая, как жжет веки. Погружаясь в измененное состояние сознания, я, наконец, и правда слышу звук вращающихся вертолетных лопастей. Кажется, я засыпаю и взлетаю куда-то высоко, высоко…где никто и никогда меня не достанет.

Амелия

Я просыпаюсь от утреннего воркования птиц.

Они поют громко и интенсивно, словно нараспев спорят между собой, перетирая свои птичьи заботы.

Немного размявшись в кровати, сажусь на постели, ощущая, насколько неприятно находиться в тесном и пыльном платье. Vera Wang бы упала в обморок, если бы увидела, во что превратился подол её роскошного и уникального в своем роде, изделия.

Очнувшись, с трудом собравшись с мыслями, оглядываю пространство на триста шестьдесят градусов вокруг себя.

В груди вдруг приятно щекочет.

Непроизвольно и неожиданно. Я бы сказала: неуместно, после всего случившегося.

Меня будто выкинуло за эту ночь из ужасающего триллера в рекламный ролик шоколада «баунти».

Все окружающее меня похоже на то самое «райское наслаждение» .

Взгляд радуется, созерцая нечто совершенно новое для меня, а легкие с каждым вдохом становятся более чистыми и наполненными кислородом до краев, потому что в них поступает странный для Нью-Йорка, солоноватый воздух…а ведь я с детства не была у открытого океана. Спокойная гладь залива на территории особняка Ди Карло – это совсем другое. Последние годы я лишь читала описание океанского бриза в книгах, но интуитивно узнаю его сейчас, вспоминаю его и ароматы детства.