Ксения Мельрих - Марионетка. Странная связь

– Привет! – крикнул он радостно. – Как доехала? Че, этот козлина реально круто живет? Ты, типа, дочка миллионера?

Я усмехнулась. Услышав его голос, видя его лицо, я внезапно почувствовала безмерную усталость, боль и отчаяние. Я никак не могла рассказать ему того, что собиралась. Это бы причинило ему боль, добавило переживаний.

– Не то слово! – бодро ответила я. – У них рояль, прикинь?

– Да ну нафиг? Сфоткай там все, пришли, хоть погляжу, как ты теперь живешь. – Он помолчал некоторое время. – Папа не хочет меня забирать, хотя я его уже раз сто просил об этом. Почему он не понимает, что я не могу здесь сейчас находиться? Скажи, меня отправили, чтобы без проблем тебя сплавить, да?

– Я не знаю, – попыталась я соврать, но по его впавшим покрасневшим глазам я поняла, что он мне не верит. – Все наладится, вот увидишь, нужно лишь немного потерпеть.

– Сколько? Пока тебе восемнадцать не исполнится? Неужели ты думаешь, что он тебя так просто отпустит? – в его голосе было столько отчаяния, а глаза глядели на меня с такой надеждой, что я…

– Если придется, я сбегу, слышишь? Я не оставлю тебя одного.

– Обещаешь? – сдавленно, едва сдерживая слезы, прошептал он.

Он старался не глядеть на меня, пытался, силился вести себя как взрослый, но чувства были сильнее, он едва держался, как, впрочем, и я.

– Я сделаю все, чтобы как можно скорее вернуться домой, – пообещала я.

И тут на дисплее появились помехи, изображение дернулось и пропало. Вызов был завершен. Я очень сильно испугалась, позвонила вновь.

«Абонент не отвечает», – появилась надпись на заставке.

– Господи, – прошептала я, дрожа всем телом. – Что случилось?

И тут телефон ожил. «У нас тут проблемы со связью, не пугайся, если что», – пришло сообщение от Кири. «Буду знать», – ответила я. Телефон затрезвонил. Олеська решила вспомнить обо мне.

– Приве-е-е-ет! – на дисплее появились три счастливые мордашки.

– Девчонки! – ахнула я, невероятно обрадованная. – Рада вас видеть. Как дела?

– Это ты нам скажи! – потребовала от меня как всегда ярко накрашенная Анька. – Прикинь, мы на деревенскую дискотеку собираемся!

– Ты серьезно? – вскинулась на нее вечно недовольная чем-то Надька. – Думаешь, ей счас до этого? – она обратилась ко мне: – Как ты там, наша коротышка? Уже есть план побега?

Я засмеялась, чувствуя, что еще немного, и разревусь. Это слишком для сегодняшнего дня. Я очень соскучилась по ним, я разрывалась на части, желая оказаться в двух местах одновременно.

– Да ну вас! Нафиг вы мне сдались? – шутливо отмахнулась я от подруг. – Тут круче, чем в Белом доме, я серьезно. – Понизив голос до шепота, я произнесла: – Мой отец – миллионер!

Девчонки даже завизжали от смеха, я покатилась вместе с ними, пряча слезы за грустным весельем. Я не могла им сказать, не могла все это вывалить, не всем сразу и не сейчас.

– Мы по тебе скучаем! – улыбнулась мне тепло Олеська. – Возвращайся домой.

– Ага, а то кое-кто уже шесть раз сегодня звонил, – многозначительно подмигнула мне Анька. – Похоже, он не верит, что ты уехала из города и надолго.

– Ага, он, кажется, решил, – не удержалась Надька, – что ты просто все еще дуешься за его поцелуй с Нинкой.

– О нет, – простонала я. – Девчонки, сделайте все, чтобы он отстал от меня. Мне еще его не хватало до кучи, я не шучу.

– Не вопрос, подруга! – заверила меня Анька. – Выложи фотки своего дома и видео всех твоих новых родственников. Жду в инсте.

Я попрощалась с подругами и завершила звонок. Олеська была чем-то очень сильно обеспокоена, но не хотела мне об этом говорить, я увидела это по ее лицу. Мы дружим с ней с детского сада, я знаю ее, как облупленную, что она может такого от меня скрывать? У нас сроду не было тайн друг от друга, пока я не уехала. Да, пока я была рядом. Теперь у меня тоже есть что от нее скрывать, так почему же ей не поступать так же?

Я забралась с ногами на постель и обняла себя. Если бы мама была рядом, ей бы я все рассказала. «Врешь! – возмутился мой внутренний голос. – Ты сроду никогда ей ничего не говорила. Она узнала, что ты подралась со старшеклассницами на школьном дворе, почти месяц спустя, и то не ты ей об этом сказала, а сеструха твоя проболталась». Я кивнула невидимому собеседнику: «Может, так, но подобное я скрывать бы не стала». – «Оно и понятно, – усмехнулся мой визави. – Будь она рядом и жива, подобного бы вообще не произошло!»

Разгром по всем фронтам. Что возразить, я не знала. И тут в дверь постучали. Я сделала вид, что сплю и не слышу. Отстали не сразу, но вскоре меня оставили в покое. Был уже двенадцатый час ночи. За окном было темно, словно поздней осенью. Меня мучала акклиматизация. Долбаный север! Разве здесь не должно быть холодно? В августе-то? Было жарко, душно, даже кондиционер не спасал. Я сидела на кровати и глядела в окно на вечернее небо, такое чужое, такое тусклое. Все мои мысли были далеко, за сотни километров отсюда. Непривычная тишина и природа кругом пугали, словно я была одна на всем белом свете. Хотелось вскочить и бежать со всех ног к людям, теплу, туда, где я нужна, где меня любят и ждут. Внезапно мне стало холодно, я почувствовала, как кожа покрылась мурашками, пальцы заледенели. Я взяла пульт от кондиционера и выключила его. Горела лишь настольная лампа, остальная комната была погружена во мрак. Мне вдруг почудилось, что это уже когда-то со мной было, что я все эти чувства уже испытывала. Ощущение дежавю было таким острым, словно я наблюдала за собой со стороны, словно сидевшая на кровати я была не я настоящая, а давно прошедшая, что это лишь воспоминание, а этого всего на самом деле нет.

Испугавшись, я вскочила с кровати и хлопнула выключатель. В комнате кроме меня никого не было. Странные ощущения отпустили меня. Ощущая дрожь в коленках, я села на пол у стены, впервые осознав, что, возможно, схожу с ума, что не знаю, что реально, а что нет.

Проснувшись, я попыталась понять, где нахожусь. Бросив взгляд в окно, я поняла, что не дома. Гнетущее чувство, преследовавшее меня во снах, усилилось. Я села на кровати. За окном было серо и угрюмо. Деревья вдалеке были окрашены золотом. Небо затянуло тучами, видимо, шел дождь или собирался идти, понять это было трудно. Кругом было так тихо, словно жизнь замерла, и время остановилось. Должно быть, раннее утро. Я потянулась за телефоном, но на привычном месте рядом с подушкой его не оказалось. Я поглядела на тумбочке. Пусто. Обшарив всю постель, под кроватью, я внезапно поняла, что потеряла телефон. Заметавшись, я начала шарить в вещах в шкафу, хотя ясно помнила, что положила телефон на обычное место. Куда он мог деться? Я подошла к двери. Она была закрыта, как и должно было быть, ведь я вчера сама повернула замок. Так где тогда мой мобильный? Его никто не брал, потерять его в комнате я не могла, так как уже все обшарила. Выйдя из комнаты, я поискала в ванной, но там его тоже не оказалось. Я впала в настоящее отчаяние. Как же я буду без телефона? А если брат напишет или позвонит? Что с ним будет, когда не получит ответа? Метнувшись в комнату, я порылась в рюкзаке и выудила из недр старый ежедневник, куда иногда вносила номера на всякий случай. Есть. Номер Кирилла я записала. На душе отлегло. Как и большинство гуманитариев, я начисто забывала цифры, даже если заучивала наизусть. С ежедневником в руках, неумытая, непричесанная, с всклокоченными, спутанными волосами я сбежала по лестнице и попыталась найти кухню. Удалось мне это не сразу. На первом этаже было много всего: гостиная, кабинет, столовая, ванная с туалетом, кладовая, гардеробная, две комнаты с закрытыми дверями, ну и кухня, само собой. Посреди огромной сверкающей чистотой комнаты, окруженная техникой и ароматами еды, экономка терла на обычной терке крупную ярко-оранжевую морковку.