Анатолий Агарков - По зову памяти

© Анатолий Агарков, 2022

ISBN 978-5-0056-0385-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Кто бы не хотел повернуть время вспять и встретиться с теми, кого уже нет?

Изучая легенды Пятиозерья не по записям Галины Ядревской, а из уст старожилов – тоже, кстати, не очевидцев – наткнулся на страшную догадку. Озеро Круглое иногда называют Нехорошковым не по фамилии первого станичного атамана, а из-за весьма нехороших дел порой на нем происходящих. К примеру, за 267 лет существования села Хомутинино все утонувшие люди в Круглом так и не были найдены. Я так понимаю – куда-то они там пропадают.

Вовек бы не догадался, сколько бы ни ломал голову. Но мне намекнула одна старушка, с которой собирал грибы прошлым летом. Она поправку внесла в легенду от Ядревской о местном лекаре и предпринимателе Шварцмане и его несчастной дочери.

Шварцман, он не простой немец был, а грамотный. Он знал все секреты Пятиозерья. Ну, или почти все. По крайней мере, о том, что на озере Оленичево появляются оборотни, наверняка вестимо было ему….

Старушка внимательно посмотрела на меня.

– Как-то он умудрился дочку свою утоплую выловить….

Ага! Таки можно! Или бабушка чего-то не договаривает?

Я недоверчиво взглянул на нее.

Старушка, голову опустив, дальше пошла, ковыряя палкой в траве и рассказ продолжая. Ночью лекарь с женой отвезли тело дочки на Оленичево и утопили. А она обернулась живой. Людям сказали: Шварцман – лекарь такой, покойную оживил.

Чертовщина какая-то! Может, реинкарнация? Раз кто-то верит, значит бывает.

Только не пожилось спасенной девице в доме отчем – снова пропала. Родители сказали – в Петроград уехала, к бабушке. Но люди видели, лекарь три ночи кряду на лодке плавал, царапал дно Круглого багром с крючьями – но в этот раз, видимо, напрасно.

Бабуля примолкла, закончив речь, а я задумался.

Ну, утопилась девушка, когда на войне парня ее убили – эка невидаль!

Ну, достали ее со дна, оживили – такое тоже бывает.

Куда-то пропала – опять утопилась? – так в чем же суть?

– В чем суть рассказа вашего, Анна Дмитриевна?

Старушка против воли хихикнула, но тут же нахмурилась.

– А суть в том, что записку девка оставила. Первой ее прочитала моя бабушка, работавшая горничной у Шварцманов.

– Бабушка ваша грамотная?

– А то!

– И что?

– Девка писала – не ловите меня, не спасайте; я там Семочку своего встретила – нам хорошо вдвоем.

– Там, это где? На дне озерном? Как туда Семка попал, убитый на фронте?

– И-и-и! А ишо грамотный! На Том Свете они встретились – где же еще?

– Что-то я никак не пойму: ну, утопилась – вытащили, откачали…. Что же она опять в воду лезет? Не проще – петлю на шею?

– Ну, наконец-то! – Анна Дмитриевна резко остановилась, подозрительно огляделась вокруг и, поманив меня пальцем, снизила голос до шепота. – Я тебе о чем толкую битый час? Непростое наше озеро Нехорошково – есть у него на дне прямой вход на тот свет.

– Да ну вас! – отмахнулся я. – Скажите тоже.

– Попомни мое слово – есть!

Старушка, еще более ссутулившись, побрела вперед, выискивая взглядом и палкой грибы. А я опешил.

Я так понимаю – Тот Свет или Этот, они однотипно устроены: пекло или райские кущи окружены стеною от самоволок или незаконных вторжений, ворота, стража; выйти-войти – разрешение от администрации. И, конечно же, как в любой усадьбе Этого Света возможна калитка тайная для Того. Почему нет?

Нет ни стражи, ни Цербера, ни лодочника Харона, ни ключника Петра – тихонечко заходи, пообщался с кем надо и выходи… или останься.

Смущает одно – почему же на дне?

Чтобы туда добраться, всяко-разно надо топиться.

Эх-ма! Науке жертвы нужны. Господи, дай мне сил остаться живым.

Наедине с самим собой много думал об услышанном от Анны Дмитриевны – и верил, и не верил, и планы составлял: как мне калитки этой достигнуть. Не для того, чтобы место присмотреть, а чтобы кое с кем повидаться – в конце концов, открытие сделать! Правда, сильно подозревал, что если найду калитку и проникну в нее, это еще ничего, но вот если всему миру разболтаю, тут будет кердык или мне, или калитке, или обоим вместе.

О таком хорошо думается в лунную ночь.

Но ночное светило градус за градусом нарезает свой путь полусферою небосклона, а мои мысли топчутся на одном месте – вот если бы… ах, кабы…

А луна была полной и небо чистым и никогда еще оно не казалось таким злым и враждебным, как в те часы, когда я думал о калитке на Тот Свет. Мне казалось, что от него веет адресной ненавистью. В свете бессмертных звезд моя жизнь не стоит и коровьей лепешки, а я смотрел на них во все глаза.

Прелести летней ночи и ветерок с озера, освежавший пылающие щеки, помогали, однако, успокоиться. Я не считал это время потраченным впустую. Пусть ни на шаг не приблизился к заветной цели, но какое таки удовольствие сидеть на стволе склоненного тополя и болтать над водою ногами, вглядываясь то в сумрачную глубину ее, то в бездонное небо. Приятных ощущений хоть отбавляй!

После таких посиделок дома практически засыпаю сразу. В окно следит за мною луна, и от нее, быть может, сон неспокоен. Мелькают в калейдоскопе лица навсегда ушедших друзей – Андрюха Зязев улыбается и машет рукой, Олег Фомин зовет выпить, Ира, маркиза Ангарская, скромно в сторонке стоит. Я спешу, конечно же, к ней и… просыпаюсь.