Ольга Гринвэлл - Моя чужая

Не особо смущаясь, Артём назвал сумму.

Отец нахмурился:

– Не слишком ли твои запросы увеличились?

Парень улыбнулся.

– Расту, пап.

– Ну, коли растёшь, может, всё-таки пора взяться и за ум? То, как ты учишься, не поможет тебе поступить в институт.

– Зато ты поможешь. Ладно, па, мне на днюху другу.

– А у тебя есть друзья? – родитель покачал головой, оценивающе глядя на своего уже такого большого сына.

– Никита.

– Удивляюсь, как он тебя терпит, – мужчина полез за пазуху, достал кошелёк и отсчитал купюры.

– Спасибо, пап! – Артём просиял и, выхватив деньги из рук отца, вновь скрылся в комнате.

Они обошли все ближайшие торговые центры в поисках чего-либо подходящего. Оля советовала приобрести что-то из книг, настольных игр, ещё что-то подобного, но парень только отмахивался, считая это неинтересной ерундой.

– Я бы лучше купил ему бутылку качественного виски.

– Тём, ну сам подумай, зачем ему это надо? Никита противник спиртных напитков, да ему всего лишь семнадцать.

– Ольк, как ты не понимаешь – совсем не обязательно пить сейчас. Зато представь как здорово – ты и я, мы распишемся на пузыре, а на следующий год, когда он пойдёт в армию, вместе выпьем за его скорое возвращение.

Оля остановилась, возмущённо фыркнула.

– Что за бред? Никита собирается поступать в МГИМО.

Артём не ответил, только усмехнулся.

Когда Никита открыл нам дверь, я почувствовала, как у меня на миг замерло сердце, и, пока Артём шумно, со смехом и прибаутками вручал ему бутылку виски, я исподтишка разглядывала друга. Что в нем было сегодня особенного, за исключением того, что ему исполнилось семнадцать лет?

Может, то, что вместо привычной рубашки и брюк на нем голубые джинсы и белый джемпер, необычайно подходивший к его смуглой коже? Или незнакомый, слегка пряный запах парфюма? Или просто Никита стал старше, и в его взгляде, быстро брошенном на меня, читалось что-то другое? Мои щёки горели от смущения – он мой друг, всего лишь друг, которого я знаю как облупленного, с которым необыкновенно интересно, и которому я доверяю все свои мечты и секреты. Даже то, что я люблю Артёма.

После того случая на вечеринке мы с Никитой долго говорили об этом, и он взял с меня обещание прежде чем идти на подобные мероприятия, сообщать ему место и время. Знала, что он хорошенечко отругал Артёма, потому что тот ещё долго выглядел виноватым и заискивал передо мной.

– Лёль, чего застыла? Проходи. – Никита взял меня за плечи и подтолкнул к комнате. А затем шепнул на ухо: – Ты отлично сегодня выглядишь. – Он сто раз говорил мне это, но от его вкрадчивого голоса, такого интимного, мои щёки моментально вспыхнули. Стараясь не смотреть на его улыбавшееся лицо, молча протянула свой подарок. – Что это? – Никита надорвал обёртку. – Ого, какая красота, Лелька! – Это была книга, в поисках которой я облазила все крупные книжные магазины Москвы. Внезапно Никита наклонился ко мне, и его губы прикоснулись к моей щеке. – Спасибо, подружка.

– Ребят, чего встали? – Из комнаты показался Артём, на миг в его взгляде мелькнуло раздражение. – Ждут же только вас.

Маруся постаралась на славу, стол был великолепный: жаркое из баранины, какие-то булочки с мясом, зелень, салаты, овощи и свежие фрукты. Четыре бутылки шампанского возвышались среди закусок. Гостей было всего человек десять – ребята из секции по кикбоксингу, мы с Тёмкой и моя подружка Ритка.

– Садись рядом, – попросил меня Никита. – Ты же моя самая лучшая подружка.

– А как же Ритка?

Никита только улыбнулся и, потянув меня за руку, усадил на место рядом с собой. Моя подруга была давно влюблена в парня, и когда мы встречались, только и делала, что без умолку трещала о Никите.

– Твоя Ритка меня абсолютно не волнует.

Странная радость и облегчение заполнили душу. Почему-то мне не хотелось, чтобы Ритка интересовала моего друга. Я сама не знала почему – ведь была влюблена по уши в Тёмку. Может быть, глупое чувство собственности, ведь Никита – мой самый лучший друг, которого я не хотела ни с кем делить.

Маруся не стала долго задерживаться за столом – посидела полчаса и ушла в кухню, оставив молодёжь веселиться.

– Уф, теперь можно и расслабиться, – глаза Артема блеснули весельем. – Давайте, девчонки по шампусику, а у меня тут припасено кое-что покрепче. – Парень достал из-под стола бутылку водки. – Ник, тащи стопари. – Я видела, как Никита слегка поморщился, но поднялся и достал из серванта несколько хрустальных стопок. – Только не говори, что никогда не пил водяры, – засмеялся Артём, хлопнув друга по плечу.

Почему он всегда провоцирует друга на какие-то глупости? Ну и что, что не пил, разве питье алкоголя свидетельствует о мужественности? Хотела было остановить парней, когда Никита, взяв из рук друга бутылку, разлил по стопочкам.

– Скажу тост, – он оглядел присутствующих, его взгляд остановился на мне. – Хочу выпить за своих друзей. За любимых друзей. Желаю им в жизни научиться отделять зёрна от плевел и делать правильный выбор. – Он быстро опрокинул содержимое, не поморщился, затем взглянул на Артёма. – Уф, горяча… – пробормотал.

Я пригубила шампанское, язык закололи холодные пузырьки. Приятный вкус.

Незаметно за шумными разговорами и весельем мы уговорили почти все спиртные напитки. В голове у меня было легко, словно она стала невесомой. Я сидела, разглядывала гостей Никиты, улыбалась немного глупо. Кто-то включил музыку, и я повернулась к Артёму. Больше всего на свете хотела, чтобы он пригласил меня на танец, но к нему уже спешила Ритка.

Никита, сидевший рядом, слегка толкнул меня.

– Ты чего погрустнела? Не хочешь потанцевать?

Я отрицательно помотала головой.

– А я бы не прочь, – вздохнул, – только не с кем.

– Пригласи Ритку на следующий танец, – недовольно буркнула.

– Нет уж, посижу.

Парень пододвинул полупустую бутылку водки к себе и, налив в стопку, залпом выпил.

– Никит?

– Не обращай внимания, это для храбрости.

– Не знала, что ты чего-то боишься.

Он кивнул, уставившись взглядом в тарелку. Затем резко встал, едва не свалив стул, схватил меня за руку.

– Пойдём, поговорим.

Пока он тащил меня в свою комнату, я со смятением гадала, что Никита хочет мне сказать. Что такого, о чем мы никогда не говорили? Немного грубо втолкнул меня внутрь и, закрыв дверь, буквально распластал меня на ее поверхности. Ладонями оперся по обе стороны моего лица.

– Оль, я давно хотел тебе сказать, что ты мне нравишься. – Я нервно кивнула в ответ. – Ты обоим нам нравишься – Арту и мне.

– Никит, но ведь поэтому мы и друзья… – пролепетала.

Теперь смысл начал доходить до меня. Господи, он что, влюбился в меня? Словно прочитав этот вопрос в моих испуганных глазах, Никита резко выдохнул.