КАЮЛГЕ - Она – копия

Это было действительно так. Чем больше сестры осознавали случившееся, тем больше содрогались мыслям о последствиях, не сообрази энеро о допущенной ошибке в системе контроля орбитой.

Следующий день не задался с самого утра. Ринсоны отца и матери в унисон издавали сигналы, оповещающие о сообщениях и вызовах соединений. Как предполагала Тора, желающих прибыть в поместье Форгис было более чем достаточно. Напрашивались на чай, хоть свадьбу сегодня играй. Не всем родители смогли отказать. Как только не выкручивались и не изворачивались. Отец даже был готов признаться, что не совсем здоров, лишь бы никого не видеть.

В главных лентах новостей планеты лишь кратко сообщили о происшествии, не вдаваясь в подробности об инопланетном происхождении корабля и о пострадавших. Друзьям семьи Форгис этого было достаточно на додумать и напроситься в гости.

Друг отца по шахматным партиям – ришер Гамит, так вообще стоял у порога, когда дом еще спал. Отцу пришлось подняться и выпить с ним по чашке утреннего чая.

Не ушел пока не дождался пробуждения всех домочадцев. Особое внимание уделил рукам Торы. Вручил ей мазь, рекомендованную в случаях обморожения.

– Все же он в тебя влюблен, – подшучивала над Торой Фида, когда они смогли покинуть кампанию соседа.

На это Тора только рассмеялась. Сосед внешне хорош собой. Русые волосы, завитые в модные кудри, придавали его серым глазам выразительность. Крепкий телосложением, высок, подтянут, но ни грамма обаяния. От него веяло мрачноватой строгостью, что Тору совершенно не устраивало. Хотя, отцу такой бы зять пришелся по душе.

– Довыбираешься, что он тебя дождется. Побежишь за него замуж, – отметила Валиса присаживаясь к сестрам на диван.

– Подслушивать неприлично, – сделала замечание Тора.

– Ты так громко смеешься, что и подслушивать не надо. Понятно кто вызывает у тебя такой хохот, – хмыкнула Валиса

– Ты лучше готовься. Гости на пороге, – напомнила виновнице торжества мать.

– Не по мою душу они сегодня, – с обидой сказала Валиса.

– Они тебя скоро чествовать будут, – возразила диса Эйшела. – Вы тоже, хотя бы приберите волосы, – обратила она внимание Торы с Фидой на неопрятность.

Возражать ей никто не стал. Забот у матери и так хватало – придумать меню, проконтролировать сервировку, уборку, себя привести в порядок, стоили ей не малых волнений.

К вечеру все отвечало боевой готовности, кроме самой дисы Эйшелы. Сил у нее не осталось. Но она вполне достойно встретила гостей. Это были три ее подруги, тетя и мать Калиса. Самые настырные и не терпящие возражения. Дам привычно сопровождали супруги и двое друзей отца. Мужчины сразу предпочли убраться в соседнюю залу. Разделились по интересам едва обменявшись любезностями. Женщин волновали подробности переживаний, а мужчин практическая сторона инопланетного пришествия.

Присутствие Валисы, в самом деле, едва было кем-то замечено. Сестра гневалась, но держала себя в руках натянув положенную улыбку.

Как Тора не пыталась переключить внимание женщин с себя на убитую горем Валису, у нее не получалось. Женщины требовали подробностей в описании образов пришельцев. Отказывались верить в их растворимость, допускали телепортацию. Фантазий собравшихся хватило бы на несколько томов детских страшилок.

Обидно было и за Фиду. Ее будто не существовало теперь для этого общества. Тетушка Калиса – Адера, так вообще не скрывала своего презрения. Открыто отмечала нелепое положение Луция, при любом удобном и нет, случае.

Тора с трудом сдерживалась от критики в адрес самой дисы Адеры. В ней все отвечало крайностям, даже волосы, выкрашенные в синий цвет и уложенные в массивные пучки, у висков, что могла задеть косяки проемов дверей. Но ей можно было все и по максимуму. Дама любила похвастаться положением и знакомствами. Как обычно, разговор с происшествия скоро перетек в очередное ее хвастовство.

Адера принялась сплетничать. Она рассказывала о своей очень важной подруге у которой дочь слыла завидной невестой. Тора с Фидой могли уже идти. Дамы больше не интересовались Торой. Однако Адера неожиданно упомянула цераса Олмелона. Чем тут же вернула в их кампанию обеих заинтригованных сестер.

– Не понимаю, – призналась Эйшеле. – Если Пепита из благородных, как же она может быть с инчеловеком?

– Как же?! – ахнула в недоумении Адера. – Он же церас. Такие контакты весьма ценны. Даже я бы сказала бесценны.

– Тогда, между нами, девочками, стоит говорить, как есть. Ходить в любовницах – позор! – само вырвалось замечание у Торы. – Говорить об этом еще унизительнее, особенно для дам высокого положения. К коим себя причисляете.

Дамы застыли, лихорадочно хватая воздух ртом. Они никак не могли ожидать такой откровенной оплеухи.

– Доченька, у тебя, наверное, руки болят, – нашла оправдание нервному состоянию дочери мать. – Ты много сегодня лекарств выпила?

– Ох, мама, не в физической боли дело. А в душевной. Не понимаю я этих двойных стандартов. Одним можно корчить из себя правильных, сплетничая по-черному. Другим даже признаться, что слышали о чем-то таком, нельзя.

– Но ведь мы рассчитываем на их брак, – начала выкручиваться Адера.

– Какой там брак, Адера?! – хмыкнула мать Калиса Леса. – Его сердце давно занято кем-то, чей портрет он держит в сейфовом отделе стола.

– Может в прошлом его любимая погибла? – предположила Эйшеле.

– Сама Пепита признавалась мне, что спрашивала его как-то о том, кто изображен на таинственном снимке? Он таким волком посмотрел, ей дурно стало, – не стеснялась Леса сплетничать об интимном.

– Тогда понятно, кто-то из родных. Может по матери тоскует? – гадала Эйшеле.

– Да нет у инлюдей такой связи с матерями, как у нас, – напомнила Адера.

Узнать больше, чем услышала, у Торы не осталось надежды. Женщины приступили к делу профессионально. Вплоть до оправданий несостоятельности Пепиты подвести любимого к алтарю.

– Пойдем лучше прогуляемся, а то ты наговоришь лишнего, – шепнула Торе Фида.

Тора согласилась. Сестра была права и хорошо знала, когда Тору лучше увести от чего-то, что накипает и может взорваться в любой момент. В конце концов, дамы получали удовольствие от процесса обсуждения тайных дел. Пусть забавляются. Даже Валису увлекли, а то она совсем отчаялась.

– Больше чем на десять метров от дома не отходите! – заметил их намерение отец, наблюдая из соседнего зала.

Сестры утвердительно кивнули отцу и вышли. Погода стояла пасмурная и довольно прохладная. Такая непогода дарила Торе чувства покоя и уюта. Укутавшись в теплые шали сестры жадно вдыхали кисловатый аромат латорного сада бредя по аллеи сада.