Дмитрий Еремеев - Любить сознательно нельзя бессознательно. Часть I

Может образ к ней прикрепился, а может я сам в своей голове прикрепил его. Рядом с ней постоянно был один человек, друг, но им, к моему огорчению, оказался не я. Месяцами позже тот самый друг заменял Золотой девочке безропотного слугу, который просто кивал.

Я превратился в стороннего наблюдателя, который иногда напоминал о своем существовании и так же продолжал тихонько любить, не признаваясь ей в этом. Наша синусоида отношений менялась каждый раз.

– И что же такого в отношениях с ней зацепило? – подумал я, – возможно ли то, что я сам все выдумал. И теперь обвиняю её, лишь потому что не получил обратных, взаимных чувств от неё? Не знаю.

– Но что-то же было между нами, все-таки?

Отношения, на мой взгляд, состоят из двух частей: интереса и тёплых искренних чувств. Может быть поэтому я посвятил эту часть рассказа одной истории, в которой я не заметил угасания близких отношений между нами. Быть может их никогда и не существовало вовсе. Быть может, во всём виновата вновь МОЯ разыгравшаяся фантазия, вложившая в её слова и поступки намного больше, чем она сама в них вкладывала.

Я ненадолго уберу в сторонку самую страшную версию для моего любящего сердца, которое просто хотело быть рядом, но боялось это сказать и сделать.

Шел 2016 год. Январь.

Я стою на балконе третьего этажа в её доме. Друзья шумно разговаривали в подъезде, обсуждая события недавних дней. Она вышла ко мне, когда мой придуманный телефонный разговор с братом подходил к той незамысловатой части, которая требует сброса звонка. Собственно, придуманный звонок потому что, оказался на балконе я, не для того чтобы позвонить брату в тот момент, а привлечь её внимание. Внимание любимой, вот такой у меня, тогда родился способ.

Я собирался лично поговорить с Золотой девочкой, но общество друзей всячески мешало моим планам. Она, вышла на балкон и мой план сработал, она подошла ко мне, приобняла и спросила:

– Дим, тебе не интересно?

– Девочка! – я удивлённо вскинул брови и обрадовался исполнению заветного исполнения плана. Я так ждал её визита, но тщательно это скрывал за важным звонком и взглядом.

– Я хотел вместе с тобой поговорить, а тут друзья.

– Ну, давай поговорим, – сказала она, мило улыбаясь.

Мы разговаривали долго невзирая на то, что за окном отметка термометра замерла на «-20», а друзья ждут в подъезде, минут так сорок. Я до сих пор греюсь воспоминанию этого диалога. На протяжении всей беседы мы то и дело обнимали друг дружку, смотря в глаза и находя в них искорки радости и тепла. На улице было очень морозно, а на душе так тепло и уютно, что сложившийся контраст надолго вошел в душу.

Ребята обсудив всё, наигравшись, посмеявшись, им уже очень не терпелось к нам присоединиться, но мы говорим:

– Еще пять минут!

И вновь продолжаем разговор, пока не прошло еще 20 минут. И мы оба поняли пора расходиться и вернулись к друзьям.

Я всех обнял, каждого по отдельности и конечно же её крепко-крепко обнял и попрощался с ней. Пошел домой, не зная, что же у нее сохранилось в душе, но в моей душе обитал восхитительный согревающий безалкогольный глинтвейн с ноткой корицы, который не мог замёрзнуть или остыть никогда! Так зародилось мое чувство любви.

Этот новый теплый вечер надолго отпечатался в моей памяти, окутывая словно теплый плед мое тело. Не правда ли, это те самые отношения, где есть и интерес, и чувства?

Лето 2016 года. Набережная.

Мы с девочкой сидим на одной из множества деревянных скамеек, притаившихся в тени деревьев. Она недавно, как я упоминал, ездила на Филиппины. Эта поездка подарила девочке не только загар, но и другие многочисленные изменения, которые затронули её душу. Она успела пережить много радости и одну трагедию, которая чуть не обернулась её смертью, но к счастью все обошлось. Поэтому я несказанно был рад вновь увидеть её в целости и сохранности.

За время её отсутствия у нас обоих накопилось много историй, которыми, собственно, мы и делились, активно подкрепляя новые рассказы жестами и звонким смехом. Она сидела напротив меня довольно в вызывающем платье. Меня это не смущало, зато прохожие так и пялились в её сторону.

– Какой ужас! – вопили глаза случайных прохожих.

Но мы едва-ли замечали это, всецело поглощенные обществом друг друга. Наша беседа состояла из интересных, грустных, печальных и смешных историй. Я чувствовал неразрывную связь между нами, сохранявшуюся на протяжении всего прибывания с ней. Ах, какой же был чудесный день и какая встреча!

Осень 2016 года. Набережная.

Я иду один по тем местам, где мы сидели, болтали и ходили этим летом. Меня окутывает теплые воспоминания и я звоню, ей, девочке. Поделиться своими чувствами сейчас, проходя вдоль Енисей, и выдвигая чумачедчую теорию. О том, что те места, на которые человек бывал и ему было хорошо с кем-то там, отражаются лучами света. И можно прийти туда и наполниться энергией. Она выслушала и тепло отозвалась об этой теории, даже свои размышления выдвинула. Разговор закончен, а мне тепло.

– Действительно, – думал я, теория работает.

Май 2017.

Я у неё в квартире, жарко обсуждаем мой спектакль «Вызов реальности». Она меня обвиняла в насилии над котом, в то время, когда меня самого били в эти 12 лет.

– Как ты мог?! Я понимаю, тебе было б 5 лет, но в 12 лет делать зверства над котом это неприемлемо! – восклицала она, – Это ведь беззащитное животное!

Так и дальше говорила она, нервно обходя комнату.

Девочка разносила меня в пух и прах, а я по простоте душеной стал, разъяснял причину собственных проступков и анализ ситуации, однако ее уже ничто не могло остановить! От моих попыток наивно оправдать собственное имя она становилась очень разгневанной. Моё сердце словно распалось на части. Меня обвинял в прошлом близкий мне человек. Хорошо понимающий, как я думал, как же мне было тяжело рассказывать об этом. Она вошла в роль судьи, и мне стало от этого только ещё больнее и тяжелей.

– Дима, или ты пойдешь домой, или мы сменим тему, – бросила фразу девочка, окончательно потеряв терпение в своем судействе.

– Ха! – подумал я.

– Забавно, а я ведь её спросил о своем спектакле. Где я открыто говорю свои личные истории, про насилие в детстве, про любовь бабушки, про систему образования и её косяки. А она мне суд тут устроила! – завершал я свою мыслю.

Она поругала меня за мой 12-летний проступок и не слышала, что за этим рассказом стоят слезы, боль, гнев, горечь. А я попросту думал, что она и так это чувствовала. Она выдвигала действительно правильные тезисы и аргументы, но это меня не лечило, а давало новые пощечины, словно меня вновь бьют, как в детстве.

Она начала меня воспитывать, а когда ей этого не удалось, то предложила этот «скользкий» выбор.