Лана Муар - Дикари не выбирают принцесс

Толпа взрывается оглушительным ревом, за которым я едва могу разобрать безумные цифры: сорок семь и сорок шесть. Демон тоже поднимает руку вверх, приветствуя зрителей, а меня тянет подойти ближе. Хотя бы на шаг. Только не могу не то что двинуть ногой, пошевелиться не могу. Парни в клетке жмут друг други руки, расходятся и начинают сходиться, услышав удар гонга. Несколько мгновений они кружат, примеряясь, пробуют, прощупывают защиту друг друга, а потом Стингер резко срывается вперёд. Даже здесь, в самом конце зала, мне страшно от тех ударов, которые он наносит. Мощные кулаки парня вспарывают воздух, так часто, что у меня стынет кровь. Только Блад раз за разом уклоняется, уходит в сторону в самый последний момент, словно играя с противником, заводя толпу. Гонг. Кое-как разжимаю пальцы, вцепившиеся в спинку стоящего передо мной стула. Лихорадочно ощупываю глазами блестящее от пота тело и не верю им. Не верю, что человек может увернуться от таких быстрых ударов, не пропустив ни одного. Взгляд замирает увидев лёгкую улыбку на губах. Не понимаю, что веселого может быть в этой бойне, но снова звучит гонг и я уже не могу ни о чем думать. Мне страшно. Страшно смотреть на безумие происходящее внутри клетки. Только этот страх не толкает бежать, он завораживает. В один и тот же миг я едва не вскрикиваю, и тут же выдыхаю с облегчением. Увернулся, уклонился…

Гонг, гонг, гонг… Я уже сбилась со счета и не смогла бы сказать какой сейчас раунд, а бой все никак не заканчивается. Никто не объявляет победителя, счета, хотя бы какой-то информации, дающей понять, что происходит, когда и чем все это может закончиться. Стингер и Блад то кружили вокруг друг друга, не нанося ни одного удара, то начинали с жестокостью атаковать. Как два сцепившихся бойцовских пса, ослеплённых яростью и жаждой убивать. На телах практически не найти живого места: у обоих синяки, огромные, темные, пугающие, у Стингера сочится кровь из разбитой брови. Только ни он, ни Блад не прекращают, не останавливаются, раз за разом продолжая обмениваться ударами. Лишь Демон все так же улыбается. Делает выпад, Стингер уходит в противоположную сторону и, как оказывается, зря. Блад лишь обозначил атаку правой в голову, а кулак левой руки уже летит в неприкрытые локтями ребра. Дальше прямой в открывшуюся челюсть, ещё один, уходит от вялого ответного назад, разрывая дистанцию и одновременно нанося удар ногой в голову. Толпа ревёт, срывая глотки, когда Стингер падает на пол, как подкошенный.

На негнущихся ногах выхожу в зал бара, в котором практически пусто. Все пришли смотреть бой и лишь трое человек у стойки видимо не знают, что происходит за стеной.

– Увидела?

Поворачиваюсь, киваю Андрею.

– Блад его сделал?

Снова киваю в ответ. У меня ступор от увиденного и шок от спокойствия в голосе бармена.

– Такси вызвать?

Мотаю головой и иду к выходу, а перед глазами стоит улыбка. Как можно радоваться такому? Как!? Выхожу на улицу. После прошедшей грозы воздух кажется ледяным, кожа покрывается мурашками, только я все иду, не слыша ничего, не видя дороги. В голове рваные мысли, что у Гордеева вообще не было шансов. Ни одного. Да и у любого моего одногруппника. Он – Дикарь. Бесстрашный, не чувствующий боли Демон. Нормальный человек давно упал бы, сдался, чтобы банально не умереть от болевого шока – я видела как они били, и от этого зрелища вновь высыпают мурашки. Останавливаюсь у пешеходного перехода, жду когда загорится зелёный и игнорирую остановившийся рядом автомобиль. Надо было все же вызвать такси. Тело практически сходит с ума, зубы мелко стучат и хочется побыстрее оказаться дома, забраться в горячую ванную, а потом с головой спрятаться под одеялом. Справа хлопает дверь, кто-то накидывает на плечи куртку, и я оборачиваюсь, чтобы сделать всего один вдох и задохнуться.

– В машину садись.

Цепкий взгляд серых глаз. Усталость в голосе. Мокрые волосы взъерошенны ветром. И насыщенный терпкий запах чего-то смолянистого. Вдох.

– Говорю, в тачку садись, до метро подкину. Здесь не тот район, чтобы можно было ночью гулять в одиночку.

Я смотрю на него и ничего не могу сказать. Вдыхаю его запах, пьянея с каждой секундой. Дёргает за руку в сторону машины, послушно переставляю ноги, сажусь. Пустота в голове плавится от тепла его тела, сохраненного кожанкой. Запахиваюсь ею сильнее, чтобы унести с собой побольше. Демон выкручивает печку и вентиляторы на максимум, направляет на меня дефлекторы обдува. Обжигающий воздух, кажется насквозь пропитан им. Нокаут. Пять минут поездки до метро в тишине искоса таращусь на его татуировку, пытаясь прочитать буквы и сложить их в слова. Что-то «no more», а дальше не разобрать. Конечно, можно повернуть голову, но пока собираюсь с силами, становится поздно. Машина тормозит у входа на станцию подземки.

– Деньги есть?

– Да, – нехотя стягиваю и возвращаю куртку. – Спасибо.

– Больше не приходи.

– Не приду.

Выхожу из машины, делаю несколько шагов и останавливаюсь. Хочется обернуться, но в затылок ввинчивается взгляд, заставляющий шагнуть дальше. Бришка права – проглотил и выплюнул. Ему не вкусно.

Вспышки камер. Частые, яркие. Музыка. Ритмично-чеканящая, задающая темп шагам и добавляющая отсутствующую брутальность происходящему на подиуме. Все модели, выходящие на него, в каких бы образах они не были, лишь пародия на мужчин. Даже Гордеев. Мой взгляд словно разбирает дефилирующих на запчасти, отшелушивает лишнее, напускное, и в них от настоящего мужского остается одно название и то из-за половой принадлежности. Да, подкачанные. Да, уверенно идущие под сотнями глаз. Только это не мужчины. Никто из них. На лицах косметика, на пальцах маникюр, из причесок не выбивается ни один волосок – слишком идеальный образ современного мужчины в понимании Лики Ласки. Она выходит на подиум последней, в окружении своих моделей. Купается в аплодисментах и овациях – приглашенные на закрытый просмотр коллекции щедры. И я тоже хлопаю, но никакого восторга от увиденного не испытываю. Поднимаюсь, иду в сторону фуршетного зала, отвечая на приветственные кивки знакомых. Принимаю поданный официантом бокал «Moet», едва касаюсь губами шампанского и выхожу на балкон, чтобы, наконец оставшись одной, достать из сумочки телефон.

– Это невероятно! Девятый раунд едва не стал фееричным завершением серии побед Блада, но он ещё стоит на ногах, а значит нас ждет еще один раунд…

Голос комментатора продолжает безостановочно нести восхищенный бред, а мои глаза прилипают к фигуре стоящей в углу восьмиугольника. Он что-то требовательно произносит подошедшему мужчине. Тот что-то отвечает. На его лице злость и легко читаемое требование прямо сейчас прекратить бой, только Демон отрицательно мотает головой. Его правая рука висит плетью, и, поднимая ее выше через боль, которую я чувствую всем телом, он едва заметно морщится, бьет кулаком левой в сетку и что-то раздраженно шипит. Безумец. Мужчина хмурится и обреченно машет рукой, снимая с себя ответственность. Камера смещается на другую сторону клетки, демонстрируя мне и остальным зрителям весь ужас полученных травм Блада и его лицо, а голос комментатора частит: