Лана Муар - Дикари не выбирают принцесс

– Так. А обязательно тратить его за одну покупку или можно разбить на несколько?

– Обыкновенные да, а премиум действует, как пластиковая карточка.

– Хорошо, – протянула я, посмотрела на Лесю, плачущую и что-то выговаривающую Владу, и уже не сомневаясь кивнула. – Пойдемте оформлять. Правда у меня к вам будет одна маленькая просьба…

Странно, но у меня не было ни капли не сомнений, что сейчас делаю все правильно, и когда через громкую связь в магазине раздалась торжественная музыка, заулыбалась и отошла так, чтобы Леся и Влад меня не увидели, а я, наоборот, могла за ними понаблюдать.

– Уважаемые покупатели, мы рады сообщить вам, что в нашем магазине сегодня маленький юбилей – сто тысячный покупатель. От лица администрации мы хотим поздравить его с грядущим счастливым событием в жизни и пожелать всего самого наилучшего.

От стойки кассы в сторону Леси пошел консультант, которого я пытала про сертификаты. Со связкой гелевых шариков в одной руке и конвертиком в другой. Плачушая девушка с недоумением посмотрела на остановившегося рядом с ней молодого человека, замотала головой и что-то спросила, показывая на себя пальцем, а когда он кивнул, расплакалась сильнее и бросилась ему на шею.

Изобразить удивление от свалившегося счастья на голову Леси у меня получилось гораздо лучше, чем у нее от моего появления. Я стояла, выбирала плюшевых тигрят в забавных костюмчиках, а Леська чуть не снесла меня и завопила:

– Лиза!!! Ты слышала??? Угадай кто? Я!!! Я сто тысячный покупатель!!! Прикинь!!! Лизка!!! Прикинь!!! – она скакала вокруг меня и трясла конвертом, – Он такой подходит, говорит, что это я, а я реву и не верю!!! Прикинь как свезло!!! Как думаешь, а сколько тут денег? – она вытащила пластиковую карточку сертификата и показала мне.

– Правда? Поздравляю! Лесь, наверное, можно на кассе узнать.

– Да? – застыв на мгновение, она сорвалась к кассам, а я буквально обмерла, увидев Влада.

– Юбилей? Серьезно? – спросил он, снимая с полки медвежонка в тельняшке. Покрутил его в руке, поставил обратно и хмыкнул, когда я пожала плечами. – Прямо какой-то день совпадений и случайностей.

Я не могу ничего с собой сделать. Оказавшись в проходе между рядами наедине с Владом, меня начинает поколачивать, и голова отказывается работать. Мысли, стоит к ним только потянуться, срываются врассыпную вспыхнувшими кометами, и я не успеваю вцепиться ни в один из ускользающих хвостов, чтобы решить как лучше отреагировать на прозвучавшую едкость, стоит ли отвечать на нее, обижаться на его слова или нет, остаться здесь или уйти с гордо поднятой головой… Он подходит ближе, с хрустом сминая расстояние, превращая воздух между нами в густой кисель, и меня пугают ощущения от происходящего. Яркие, оглушающие и пробивающие насквозь. Чувствую его взбешенность и злость, как холодок пробежавший по всему телу окутывает запинающееся и тут же срывающееся куда-то вдаль сердце, и еще этот взгляд. Тяжёлый, давящий взгляд дикого разъяренного животного. От него забравшиеся под кожу острые ледяные иголки разрываются и начинают жечь. Больно, невыносимо больно и в то же самое время приятно. Влад медленно разбирает меня на атомы и просеивает их между пальцев, будто песчинки, а я никак не могу этому противостоять. Мне нравится, как он на меня смотрит и что именно он смотрит на меня так. Стою, уже боясь пошевелиться и отвести глаза. Кажется, сейчас достаточно одного взмаха ресниц, малейшего вздоха или неловкого движения и все оборвется. Только я так и останусь песчинками, упавшими к его ногам, и никто не сможет собрать меня обратно. Никто, кроме Влада. А он, прищурившись, делает ещё один шаг. Вздрагиваю, не зная чем это обернется и продолжаю сгорать в его ярости. Он ничего не говорит, подходит слишком близко, вплотную, давя одним своим присутствием, ломая меня без слов, своей молчаливой злостью, но я инстинктивно поднимаю голову выше рывком. Так, будто мой подбородок сжали сильными пальцами и дёрнули вверх.

– Сколько?

– Сто, – сдаю себя сразу и с потрохами, а голос предательски срывается. К горлу подступают слезы, словно меня поймали за руку на месте преступления, хотя ничего плохого я не сделала.

Или сделала? От прямого взгляда внутри черепной коробки что-то взрывается, и маленькие человечки в ней начинают лихорадочно искать какую-нибудь мало-мальски объясняющую все причину и оправдания. Все же, получается, что сделала? Или нет? Наивная мысль, что могла бы обмануть и, в принципе, не обязана перед ним отчитываться, если я решила сделать приятное Лесе, осторожно проскальзывает по самому краю подкорки и сразу же пугливо сбегает, заметая за собой следы. А на губах Влада возникает едкая улыбка, будто прочитал все по моим глазам:

– Тебе говорили не лезть?

Я киваю, если можно так назвать еле заметное движение головы. Снова буравит взглядом, а потом дёргает на себя мою сумочку, открывает и перекладывает в нее содержимое своего кошелька. Все купюры, что в нем лежали, всю мелочь до последней монетки.

– Остальное отдам через неделю. Не лезь к моим друзьям со своими деньгами.

Ультиматум. Никаких вскладчину или пополам, переговоров или компромиссов. Их не было и никогда не будет. Меня, как нашкодившего котенка, подняли за шкирку, встряхнули, чтобы в следующий раз было неповадно совать свой нос куда ни попадя, и вернули обратно в коробку к таким же котятам. Сиди там, развлекайся среди своих и просто смотри, если очень интересно, но не высовывайся. Обидно до слез и больно. Я же просто хотела, чтобы Леся порадовалась. От чистого сердца. А этот порыв расценили как что-то другое. Щелкает замком, всовывает сумочку мне обратно в руки и разворачивается на звук приближающихся торопливых шагов с улыбкой.

– Вот вы где! – Леся цепляет нас обоих под руки и тащит к ряду с кроватками, не замечая моего пришибленного состояния. – Я все узнала и посчитала. Коляску однозначно возьму ту, которую ты мне показывал, кроватку сейчас тоже выберем, потом матрас, бортики, вообще все что нужно! Ещё пеленальный столик посмотрим…

Леся трещит, перечисляя все, что попало в ее внезапно разросшийся список покупок, нервно хихикает, не выпуская из пальцев карточку сертификата, и смеётся, когда Влад шутит по поводу удачно сломавшейся машины Андрея. Ведь, окажись она на ходу, стотысячным покупателем оказался бы кто-то другой. Проглатываю эту шпильку, едва удерживая рвущиеся наружу слезы.

«Я ведь просто хотела помочь! Помочь! Посмотри на Лесю! Посмотри!»

Пузанчик носится по магазину, светясь ярче солнца на каждую новую вещь опускающуюся в тележку, а меня разрывает на клочки от несправедливой жестокости. Я же правда хотела помочь!