Ольга Обухова - И жизнь, и слезы, и любовь

– Да, это так. Уже два года, – грустно покачала головой Даша.

– А что произошло? – участливо спросила Алла.

– Видите ли, мы познакомились с моим мужем в Инязе, где оба учились. Вернее, не в самом институте, а в метро, – медленно начала Даша. И от этого воспоминания все ее лицо невольно озарилось улыбкой. – Алеша подошел ко мне и спросил, который час. Я, зная, что это – самый пошлый способ познакомиться, ему даже не ответила. А он стал тогда объяснять, что спешит на экзамен и действительно позабыл дома часы. Я его естественно простила, сказала ему, сколько времени и мы вместе пошли в институт. А когда мы прощались, я протянула ему руку и вдруг заметила… часы. Только он носил их на правой руке. Алеша так покраснел, что я не смогла на него рассердиться, хотя очень хотела…

– Невероятная история, – проронила Алла Андросова.

– А потом мы поженились и его направили переводчиком в Таиланд. Ведь он учил тайский. Их было всего пять человек, кто сумел овладеть этим языком, и ему уже на последнем курсе предложили работу в нашем посольстве. – Даша помолчала. – Нам дали хорошую квартиру, я ее быстро обустроила, навела уют, научилась готовить в непростых тамошних условиях, чтобы Алеша мог всегда поесть любимую еду. Но вскоре умерла моя тетка – моя единственная родственница, которая меня воспитывала после смерти родителей.

– О Боже, – воскликнула Алла, – значит, вы были сиротой?

Даша грустно кивнула:

– Родители погибли в авиакатастрофе. Все случилось практически мгновенно. Но ничего изменить было уже нельзя… С тех пор очень боюсь летать. Но, несмотря на свой панический страх, я сразу прилетела в Москву и похоронила тетку. А потом вернулась к мужу и очень горевала. К тому же на похоронах вдруг объявился теткин бывший муж – хулиган и пьяница. Оказалось… да, это было очень глупо, но тетка так и не развелась с ним. Вернее, не успела… В общем, у него были все права. А я и не пыталась особенно спорить с ним. Пьяница тут же поселился в ее квартире, превратив ее вскоре в притон. И мне туда доступ был, естественно, закрыт. А ведь я прожила там несколько счастливых лет, – мечтательно протянула Даша. И продолжила:

– Муж утешал меня, как мог. Вот так и родился наш Костик, Котик, Котеночек. Мы пробыли в Таиланде три года, начальство предлагало еще задержаться, но мы с Костей плохо переносили жару и влажность, так и не приспособились к тайскому климату, он ведь весьма специфический, поэтому решили вернуться в Москву. Алеша связался с институтским другом – у него был свой минивэн, и попросил встретить нас в Шереметьево. Ведь у нас было так много вещей. Хотя мы многое просто оставили в Таиланде. Но что-то так не хотелось оставлять, что мы даже переплатили за перевес, лишь бы увезти с собой. Вы понимаете…

– Как многолетний собиратель антиквариата, я вас очень хорошо понимаю, – заверила ее Алла. – Но продолжайте, пожалуйста!

– Мы прошли паспортный и таможенный контроль, получили наши вещи, погрузились в машину. Я с годовалым Костиком сидела сзади, а Алеша впереди. Он рассказывал о Таиланде, не мог остановиться. Мы проехали не больше двух-трех километров, и тут откуда-то появился самосвал. Он несся по противоположной стороне, а потом как-то вильнул в нашу сторону и врезался в минивэн. Удар, вспышка, пламя… Больше ничего не помню. Очнулась в больнице. Кричу: «Где Котик?» И слышу голос медсестры: «О котенке беспокоится, а муж заживо сгорел». Тут у меня перед глазами все поплыло, и я опять отключилась. А когда пришла в себя через пару дней, мне сказали, что сын мой жив, почти ни одной серьезной царапины, а мужа и его друга не спасли.

– Так вы – жена Алексея Елагина? – воскликнул Андросов. – Я слышал об этой трагедии еще в Нью-Йорке. Мы не были лично знакомы, но мне говорили, что он был прекрасным переводчиком. У него было большое будущее…

За столом повисла тишина. Даша прикрыла глаза. Она не могла без содрогания вспоминать те ужасные секунды.

– А что было потом? – вдруг спросила Алла. Андросов и Даша посмотрели на нее с удивлением. Даше на минутку даже показалось, что перед ней сидела не прежняя богиня, красивая, теплая и доброжелательная, а какая-то Снежная Королева, холодная и жестокая – блондинка с твердым неподвижным взором. Готовая допрашивать ее словно бездушный следователь.

Хозяйка, точно почувствовав это, спохватилась:

– Извините, меня так взволновала ваша история, что я очень хочу узнать, чем все закончилось!

– Ничего, ничего, – ответила Даша. Она вновь на мгновение закрыла глаза. – Мне надо было привыкать жить реальной жизнью. Родители Алеши, похоронившие единственного сына, а вернее ящичек с малюсенькой горсточкой пепла, не смогли пережить его и вскоре умерли, один за другим. А мы с Костиком остались в их квартире на Большой Якиманке, куда они нас успели прописать. Костика я устроила в детский сад в конце Якиманского переулка. Там очень неплохо, воспитатели его любят, да и мне это удобно – по дороге на работу.

– Да, он чудесный, чудесный ребенок, его невозможно не полюбить, – воскликнула Алла. – А вот мне Господь детей не дал, – и вдруг из-под ее роскошных ресниц потекли слезы. Она заплакала так горько, что Даше даже стало неловко. Какое горе больше? Женщины, потерявшей любимого мужа или красавицы, не имеющей детей, но страстно мечтающей о них? Никому не дано знать ответа на этот вопрос. Горе у каждого свое. Но горе Аллы в этот момент показалось Даше совершенно искренним.

Она порывисто вскочила на ноги, подошла к хозяйке, обняла ее вздрагивающие плечи и сказала:

– Алла, если вам понравился мой Костик, вы можете видеться с ним столько, сколько хотите.

– Спасибо, дорогая. Я его уже полюбила всем сердцем, – благодарно прошептала Алла.

– Вы, Дашенька, мужественный человек. После такой трагедии легко сломаться, – заметил Андросов. – А вы и работаете, и сына воспитываете.

– Да, вы правы, Андрей Юрьевич, – ответила Даша. – Сломаться – легко. Трудно остаться человеком. Не очерстветь, не замкнуться в своем горе. И помнить, что и другие люди рядом могут страдать, терять близких. Я живу по принципу: «Если тебе плохо, помоги человеку, которому еще хуже, и тебе станет легче». Ведь у меня есть чудесный сын, и это помогает держаться в жизни. И, конечно, друзья. Немного, но ведь достаточно и одного-двух человек, чтобы тебя поддерживали, не так ли?

Она посмотрела на хозяев. Те согласно кивнули.

– Знаете, когда мне плохо, – призналась Даша, – я повторяю строки австралийского поэта Гордона. Он жил в XIX веке.

Жизнь – как пена на воде,

Но одно лишь твердо в ней:

Добрым будь в чужой беде,

Мужественным будь в своей.

Когда Даша с Костиком уходили, на прекрасном лице Аллы не было заметно никаких следов слез. Оно было спокойным и практически безмятежным. «Может, мне все это показалось? Или Алла просто умеет сразу взять себя в руки? – думала по дороге домой Даша. – И все-таки какая они красивая пара: она – белокурая нимфа с точеной фигурой и серо-голубыми глазами, он – черноволосый красавец с какими-то особенными зелеными глазами».