Татьяна Грачева - Хамелеон и бабочка

Максим подхватил открытку, засунул в задний карман джинсов и изобразил воздушный поцелуй. С Наташей его в прошлом связывали отношения, оттого и позволялось ей больше, чем остальным. Расстались они без ссор и обид, сохранив в общении пикантные шутки и прилюдные объятия. Только дурак откажется от возможности прижаться к такой роскошной груди. Максим дураком не был, но и в измену эти тисканья не записывал.

– Сегодня блюдо дня – вишнёвый штрудель, подавайте с пломбиром, карамельным соусом и мятой.

Оказавшись в зале, он успел раздать ещё несколько улыбок двум официанткам. Новенькая на кассе смутилась и зарделась, явно не привыкла к вниманию и комплиментам. На любую вежливость она реагировала чуть ли не как на предложение руки и сердца. Максим нарочно выделил её персональной улыбкой и кивком головы. Эта игра в «объект обожания» доставляла ему удовольствие.

На улице он снова достал открытку и перечитал описание людей, в чьи судьбы ему предстояло вмешаться. Какое же это всё-таки всемогущество! Вот, наверное, что означает этот зуд. Наслаждение властью, гораздо более пьянящей, чем должность президента или получение «Оскара» за главную роль.

В кафе, изображённое на открытке, Максим пришёл заранее. Заказав чашку кофе, занял столик у входа. С наигранной медлительностью скользил взглядом по немногочисленным посетителям, присматриваясь к ним, но не выпуская из вида входные двери. К нему приглядывались девушки за соседним столиком. Максим привычно одарил их обаятельной улыбкой и отвернулся. В такие моменты он не любил отвлекаться, сосредотачивался на главном, подбирался, готовился к главному действу.

Мужчину из описания на открытке он узнал сразу. Невысокий, с претензией на стильность, но какой-то суетливый, словно кот с консервной банкой на хвосте. Посетитель заказал капучино, быстро расправился с напитком и направился к неприметной двери с табличкой «WC». Причина суетливости, оказалась банальной: он просто хотел в туалет и заказал напиток для оправдания физиологической потребности.

Максим бросил взгляд на наручные часы, убедился, что стрелка остановилась на «часе икс» и приблизился к дверям, за которыми скрылся мужчина. Щёлкнув замком, он сразу же вернулся к прилавку, заказал большой стакан латте. Едва Максим успел расплатиться, как ручка на туалетной двери дернулась, потом ещё несколько раз, и затихла. В кафе как раз вошла строгая ухоженная женщина с лицом судьи.

Максим улыбнулся ей искренне и широко.

– Как я рад тебя видеть, – стараясь не пролить кофе, он обнял незнакомку и отстранился. – Ты всё так же обворожительна.

Женщина растерялась и только поэтому не оттолкнула.

– Мы знакомы?

Максим поравнялся с собеседницей и, подхватив под локоть, предложил ей выйти из помещения.

– Конечно, знакомы. Ты меня не помнишь?

Представление под кодовым названием «обознался» никогда не подводило, а с прекрасным полом это вообще был самый распространённый сценарий. Дамы удивлялись, мыслями улетали в прошлое и оттого становились невнимательными к настоящему.

Женщина нахмурилась, явно почувствовала себя неловко и, кажется, устыдилась возможной амнезии. Видимо, в её биографии были события, которые она могла позабыть, надеясь на повальный склероз свидетелей её позора.

– Я хотела кофе купить, у меня перерыв на обед, – пробормотала она, не зная, как реагировать на эту встречу и комплимент.

– Я купил тебе латте, как ты любишь, с мятным сиропом.

Она благодарно кивнула, когда Максим придержал двери, и без сопротивления приняла стакан. Действительно, женщина хотела купить именно этот напиток. Это совпадение ослабило градус недоверия.

Максим легко прочитал на её лице целую гамму чувств: радость от того, что собеседник не лжёт, и одновременно боязнь, что забыла что-то важное, возможно, по причине не очень приличной, кто его знает, что ещё стёрлось из памяти? К этим двум эмоциям примешивалось искреннее удивление, и Максим её понимал. Женщины обычно его не забывали, вот и эта засомневалась, что подобное возможно.

Дама вышла первой, Максим же едва не столкнулся в дверях с другой посетительницей. Кудрявая макушка проскользнула прямо перед его носом, обдав ароматом вишни. Рассматривать обладательницу пышной гривы было недосуг, Максим торопился увести новую знакомую подальше от кафе, пока та не сообразила, что он блефует.

На улице Максим оглянулся и сквозь прозрачные двери увидел, как кудрявая особа дёргает ручку, собираясь выпустить туалетного узника. Он нахмурился, приглядываясь к ней внимательнее. Лица не рассмотрел, но осанка, рост, причёска – было в этом что-то знакомое.

Проморгавшись, он в два шага нагнал новую знакомую. Она уже не выглядела такой растерянной, скорее казалась задумчивой.

Сделала глоток кофе и с опаской поинтересовалась:

– Где мы с вами встречались? Так неловко, кажется, я вас не помню.

Максим очень достоверно изобразил обиду. Чуть помолчал, но движения не остановил, продолжил уводить спутницу подальше от кафе.

– Лен, ты чего? Неужели не помнишь? Мы в параллельных группах учились на юрфаке.

– Я не Лена, – женщина остановилась резко, едва не расплескав кофе. – Вы обознались. И на юрфаке я никогда не училась.

– Как не Лена? – Максим добавил к обиде смущение и даже распахнул глаза в непритворном изумлении. – Как же неудобно получилось. Простите ради бога. Вылитая Лена.

– Меня зовут Вера. С латте вы очень точно угадали.

Максим обезоруживающе улыбнулся.

– Вот это совпадение. Надо же. Раз уж мы познакомились, давайте я провожу вас к месту работы, побеседуем, если вы, конечно, не против. Я, кстати, Максим.

Вера задумалась всего на мгновенье. Внезапный знакомый располагал искренней улыбкой, обладал всеми признаками породистого самца и жгучим взглядом, вкусно пах совсем не брутальным коктейлем из ванилина и корицы. Такие мужчины с неба не падают, а к ней и подавно никогда не подкатывали на улице. Глупо не воспользоваться этим знакомством, пусть и ошибочным.

Максим жестом предложил продолжить движение, на всякий случай оглянулся и чуть не споткнулся. Туалетный узник стоял на тротуаре и смотрел им вслед. Веру он явно знал, на лице застыло изумление и тоска, как у ребёнка, впервые оставленного в детском саду и не понимающего, почему мама его покидает.

Их встречу и беседу удалось предотвратить, но не всё прошло гладко: они вообще не должны были увидеть друг друга. Если бы кудрявая особа не поторопилась выпустить мужчину из туалета, Максим успел бы увести Веру подальше от кафе, и не было бы этого больного прощального взгляда. Теперь у Максима осталось ощущение, что он не совсем справился. Это злило. Он привык всё делать играючи, даже не готовился заранее, действовал по обстоятельствам, прислушиваясь к интуиции. И та никогда не подводила.