Елена Истомина - Мой мальчик

Голос дочери вырвал меня из такого необыкновенного сна с Егором в главной роли, так что я лишь только с досадой отмахнулась и перевернулась на другой бок.

– Нет. Все хорошо, устала просто. Приготовь завтрак сама.

– Какой завтрак? Тут обед уже прошел! Второй час уже. Вставай. Поешь хоть. Я пиццу твою любимую приготовила.

– Как второй час? – подскочила я. – А ты чего не в училище?

– Так суббота ж.

– Ну, значит, можно спать.

– Бабуля и теть Валя, уже три раза звонили. Щас нагрянут. Не верят отцу, что с тобой все хорошо. Ты б привела себя в порядок, ну, хоть ради бабули. Она и так вчера убитой ушла. Дед и вовсе рявкнул чтоб ноги отца, в его доме больше не было.

Я аж проснулась:

– Правда, что ли? – Андрей Петрович у нас полковник в отставке. Может слово и сдержать.

– Отец объясняться с ними уехал.

– Вы с ним поговорили?

– Ага. Пришлось выслушать, – тяжко вздохнула дочь. – Ты ему, веришь?

– А что конкретно он тебе сказал? – не могла не уточнить я.

– Что это было один раз, два года назад. Когда тебя дома долго не было, – бедняжку аж передернуло.

– А что, есть основания не верить? Мужик же, одно слово! Тем более, попьяни все. Так бывает, увы.

– Но все равно мерзко, – всхлипнула дочь.

– Так и мне не сладко, Мариша.

Я крепко обняла подсевшую ко мне дочь.

– Простишь его? – еле слышно спросила она.

– Дам второй шанс, посмотрю на поведение, – ответила я, выбираясь из постели.

– Я так и знала, – недовольно пробурчала дочь.

– Ну, а, что ты предлагаешь? Взять и так просто, четверть века нашей жизни перечеркнуть?

– Нет, наверное, – дочь задумалась, – Нафиг! Хоть замуж не выходи! – хныкнула моя рыжеволосая красавица.

– А ты что, собралась уже? – удивилась я.

– Ой, нет! Чур меня, чур! – перекрестилось мое чудо.

– Прости меня, пожалуйста, – повинилась я, целуя дочке руки, – ты так много о Леше говорила, так ждала этого дня, чтобы представить его семье, а я все испортила. Мне ужасно жаль.

– Да ладно. Лешка, у меня понимающий, – счастливо улыбнулась Мариша, – у них отец и вовсе к такой вот курице молоденькой слинял. Отчего Ирина Георгиевна, собственно и заболела. Три года прошло уже. Обратно теперь просится. Нажрался говорит дошираков и намылся полов самостоятельно, аж на три жизни вперед.

– То-то же! – самодовольно улыбнулась я. – А что Ирина Григорьевна?

– Да простила, приняла. У них тоже двадцать пять лет за плечами. Куда типа деваться. А он щас так лебезит перед ней! Аж противно! – поморщилась дочь.

– Ну, почему? Может, реально осознал, что у него не жена, а золото?

Пока я одевалась и умывалась, дочь прибрала кровать, раздвинула шторы, стала протирать пыль и принесла из коридора пылесос.

Старается поднять маме настроение. Умничка моя!

– Ну, дай бог! А ты бы при таком раскладе, приняла отца? Хотя нет. Ты три года одинокой не будешь! Комаров тебя раньше сосватает.

– Ну, сватовство еще не свадьба, – промычала я, чистя зубы.

– А пошла бы? Ну, хотя бы батю побесить чтобы?

– Ты думаешь, он хоть чем-то лучше бати? – искренне удивилась я, – Смотри, как бы хуже раз в сто не оказался! У каждого свои придури и тайны. Так батя ваш, уже не чужой вроде как, после стольких лет-то, а к этому, привыкать еще надо. А побесить и без свадьбы можно.

Я села к туалетному столику и принялась за макияж. Теперь ни на день не позволю себе расслабиться! Буду воистину шикарной женщиной, но уже ни только для Вороновского….

И как раз успела закончить макияж и заплести волосы в свободную косу. Как услышала снизу Валькин голос:

– Веруня! Твоя Валя пришла! Коньяка принесла!

– Лучше бы мороженого! – весело отозвалась я. – Мне над книгами работать еще. Пить не буду!

– Тааак! Я не поняла! Где слезы, сопли, выдранные волосы, разбитая посуда? – озадачилась сердобольная подруга, заглянув в комнату.

– Да много чести! Шоб, я да плакала! Да тюуу на тя. Вот стулом зашвырнуть еще разок, могу! – бойко заявила я.

– Папы нет дома. Если что, он к деду поехал – отчиталась дочь. – Я с Лешкой в кино схожу и к ужину вернусь. Пашка на скейте ушел кататься, к Любе Ира пришла. В ресторан играют, я их накормила.

– Умничка, моя хорошая! И передай мои глубочайшие извинения Алеше. Пусть приходит на семейный ужин, когда сможет.

– Хорошо, не переживай!

Дочь упорхнула, оставив нас с Валей наедине. Но как же мне не хотелось, ей все это пересказывать! Боги мои боги! Хотелось поскорее покушать и залезть в интернет. Быть может, Егор уже написал мне?

Стыдно! Очень стыдно признаваться, даже самой себе, но я, до безумия хотела его! Хотела так, что от мысли о нем, кровь к щекам приливала, голова кружилась, и белье вот-вот станет влажным. Хотела так, как никогда не хотела Олега! Я ведь к нему сбежала от безысходности. Едва исполнилось семнадцать, сбежала от домогательств отчима и равнодушной, слепо любившей его, а не меня матери.

Ему было уже двадцать три, а мне позавчера только, исполнилось семнадцать. Он спас мою жизнь, мою душу. Не оставил в очень тяжелые минуты. Принял меня со всеми моими грехами и пороками, такой, какая есть. Как он меня, в квартиру родителей держа за руку привел, так я и шла за ним всю жизнь, как слепой котенок за мамкой, ибо больше и не за кем было идти. И по большому счету, он ведь ни разу меня не подвел за эти годы. Ни разу, до вчера, не упрекнул меня моим ужасным прошлым, которое сам же старательно зарывал, в свое время. И может быть, он и прав, говоря о том, что я должна быть снисходительна к его слабостям, как он снисходителен был к моим грехам, все эти годы.

Я любила Олега, была благодарна и признательна за все, что он для меня сделал. Ответно окружила заботой, пониманием, поддержкой, и даже подумать не могла, что вот так дико буду хотеть кого-то другого. От желания сейчас в прямом смысле, хоть на стенку лезь…

Может поговорка – седина в бороду, бес в ребро не только мужиков касается?

– Вера! Вер! Ну, куда ты улетела? Как он это объяснил, говорю?!

Бедную Валентину просто распирало любопытством, того гляди, лопнет. Аж губы в нетерпение кусает.

Я рассказала ей ту же историю, про то, как два года назад, я была в санатории, а они праздновали день рождения Замятина в сауне Комарова. А видео это, он же мне и послал, надеясь, что я брошу Олега, а он за мной приударит, да обломался. Ибо, я выпустила пар и успокоилась и хрен подлецу на всю его наглую морду..

– Фух! Я уж испугалась, что эта шаболда семью разбить хочет! – с облегчением выдохнула подруга. – Если все так, как говоришь, нечего страшного и нет. Олега понять можно – хрен стоит – башка не варит. Сама знаешь. Зато, щас будет пушистым, и мягким как шиншилла. Пользуйся. Проси, что хочешь. Я своего иногда специально гульнуть отпускаю, чтоб должен был, зараза. Просто так мы что ли думаешь, на майские праздники раздельно отдыхать ездим? Уж, что ни одно море он там, в Турции нюхает и дитю понятно.