Анна Дубинская - Всё против нас

… Я вздыхаю несколько раз, и, не обращая внимания, на Дамира снова подхожу к брату.

Глажу его рукой. Богдан дышит, но он всё ещё без сознания. Слишком долго… Я не врач, но мне кажется, это ненормально. Тревожный знак.

– Это все ты виноват! Ты! – вырывается у меня сквозь слезы.

– Ы-ы-ы… Богдан, не умирай, прошу, держись… – реву.

– Не трогай его, ты можешь навредить, – отвечает Беркович, присев рядом со мной на корточки.

– Ненавижу! Слышишь, ненавижу тебя! Это все из-за тебя! Все из-за тебя! Ты во всем виноват!

Я смотрю на Дамира, и мне хочется его придушить. Он виноват! Его характер, его воспитание, его твердолобость. Он виноват! Он!

– Ты в своем уме? Думай, о чем треплешь! Я все видел! Это ты как сумасшедшая выскочила на дорогу! Я здесь ни при чем.

– Не отрицай! Ты знаешь, что виновен! Это все из-за тебя!

Я отворачиваюсь от черных глаз и гляжу на брата. Вдруг он начинает шевелиться и на миг открывает глаза.

– Богдан, брат, держись! Если ты сдохнешь, я достану тебя с того света, не надейся так быстро уйти… – обещает ему Дамир.

Сложно полюбить того, кто разрушил твою жизнь. Но ещё сложнее понять и признать, что это ты сам и есть…

– Кира, ты уверена, что хочешь пойти одна? Город для тебя абсолютно новый. Я могу составить тебе компанию. Только, пожалуйста, переодень эти ужасные штаны. Надень хотя бы сарафан, который я тебе недавно подарила.

Тяжко вздохнув, я отрываю взгляд от сильно исписанного блокнота и смотрю на мать. Клянусь, я еле сдерживаюсь, чтобы не бросить ей колкость в ответ. Это она мне советует одевать классику? Та, кто в молодости фанатела от «Король и Шут» и носила короткий мальчишеский боб?

Я чувствую вселенскую обиду на эту несправедливую жизнь. Почему мама уверена, что лучше меня самой знает мой внутренний мир, мои желания, мои потребности…

«Это не носи, то не надевай» – честно, надоело до скрипа зубов. Почему бы ей просто не привыкнуть, что я одеваюсь так, как хочу, а не так, как диктует общество?

– А что с моими штанами? И… пожалуй нет, я буду всего-навсего исследовать город. Тебе будет скучно, – отвечаю спокойно маме и встаю с кресла, собираясь уйти к себе.

– Они просто безобразны! Для молодой девушки очень важен имидж. Не понимаю, зачем отец даёт тебе деньги, если ты тратишь их на безвкусные вещи? И куда смотрела бабушка целый год? Ладно, школа, но институт? Сейчас в институте очень важно, как ты вольёшься в коллектив, понимаешь? Не нужно выделяться из толпы! – нервным тоном советует мать.

– Ага, нужно быть серой посредственностью. Полностью не разделяю твою позицию. Бабушка смотрела сериал «Великолепный век» Все, я ушла! – твердо парирую я и спешу уйти в свою комнату.

Вот так всегда. Мама часто напоминает мне, что я не такая, как все остальные девчонки моего возраста. В чем-то она, несомненно, права. Я не серая невзрачная ворона, скорее – яркий попугай.

Я люблю одеваться броско, ярко и нестандартно. Например, мои любимые джинсы кислотно оранжевого цвета в розовую клетку. Где я их нашла? А, лучше вам не знать. Где они были, там их уже все равно нет. Там, где обычная девчонка выберет джинсы, я выберу салатовые лосины, а вместо блузки я напялю пушистый свитер с логотипом «Кока-Кола».

Хотя нестандартно – это относительно. В том городке, откуда я родом мой стиль действительно считался из ряда вон выходящим прикидом. А здесь… Здесь я ещё не разведала обстановку.

Почему я так одеваюсь? И снова – не знаю. Также не знаю, зачем я строчу бесконечные стихи в своем блокноте. Наверное, это выражение себя.

Мне кажется, если я надену обычную юбку карандаш черного цвета и кристально-белую рубашку – это буду уже не я, не Кира Соболева.

Может быть, так я хочу скрыть свои недостатки? Честно сказать, я не очень довольна своей внешностью. Губы у меня большие и пухлые, как у лягушки, глаза слегка раскосые и тоже крупные, нос, слава богу, обычной формы среднего размера. А вот фигура… оставляет желать лучшего. Талия у меня есть и размер груди хороший, а вот бедра… Мои бедра слишком широкие, да и ягодицы имеются ого-го.

Ким Кардашьян – там меня иногда называли худые девчонки из параллельного класса. Ну а я их обзывала анорексички или селёдки. Тоже приятного мало, но отбить удар я всегда могла на ура.

С досадой я кидаю блокнот в ящик новенького письменного стола и понимаю, что вдохновение исчезло совсем. Теперь точно пора прогуляться. От брюзжания мамы мое настроение не станет лучше.

Быстро окидываю взглядом свое новое жилище. Свежие обои розовато-белого цвета придают комнате немного стерильной, но в то же время праздничной обстановки. Мебель вся под темное дерево смотрится как никогда кстати на фоне белого. В принципе, своей новой берлогой я довольна. Осталось разобрать свои чемоданы. И все…

Переезд дался мне трудно. Я очень любила свой родной город. И хоть он был серым, не очень ухоженным и не слишком богатым, но я любила его. Я там родилась и выросла, завела подруг и окончила школу. Да я там, черт возьми, впервые поцеловалась с парнем. Но дело совсем не в этом.

Новое место для меня пока ещё чуждо. Здесь я нахожусь всего неделю, и меня до сих пор сильно тянет домой. Словно я приехала в гости к родственникам и вот-вот собираюсь уехать обратно. Скорее всего, из-за этого чувства мои вещи так и стоят у входа и мешают всем домочадцам. Как будто я скоро уеду…

И дело даже ни в дикой тоске по Оксане и Ольге, ни в наших дружеских посиделках в центральном парке, ни в смехе, ни в первых свиданиях. Дело в чем-то другом. Мне просто здесь не нравится…

Мой отец – Алевтин Павлович очень умный человек, как я называю таких людей – вундеркинд. В родном городе он трудился инженером-металлургом и был на хорошем счету. И все было круто, пока он случайно не попался на глаза одному влиятельному бизнесмену. Он-то его и переманил на новое место.

Год назад папу пригласили работать в крупнейший концерн России, и он с радостью согласился, ведь зарплата от прежней отличалась в разы. Одно было но, переезд в другой город был необходим.

Отец и мать, недолго думая, собрали вещи, забрали с собой моего старшего брата Богдана и уехали.

Я на момент переезда только перешла в одиннадцатый класс (в отличие от брата, он уже окончил школу на то время) и на семейном совете было решено, что я останусь доучиться в своей школе, а после года учебы тоже перееду к семье.

Так, пока папа осваивался на новой работе, пока Богдан учился на первом курсе технологического университета, а мама устраивала домашний быт на новом месте, я жила у бабушки и дедушки.

Учебный год пролетел быстро. Потом экзамены, выпускной, отдых с семьёй на море и снова переезд, только уже мой, окончательный и бесповоротный.