Галина Маркус - Цвета индиго

– А если гамес получат не красные люди? А те, кого вы сочли бы достойными?

Прежде чем ответить, Стар снова долго молчал, и, хотя не глядел на нее, Патрисии казалось, что он в нее всматривается. Она даже смутилась.

– Я… не уверен, что те, кто достоин и жаждет настоящего знания, захотел бы один только гамес. Гамес хотят только красные… – наконец, «произнес» парень, но Патрисии показалось, что он сказал не совсем то, что собирался.

Но ей не терпелось получить законченную картинку, и она продолжала расспрашивать.

– Значит, мужчина получает силы и знание от рождения? А женщина – только от мужчины, так?

– Да.

– По-моему, это дискриминация. Разве они не достойны?.. Странно, что природа решила все именно так.

– Природа не умеет решать. Это воля Сил. И я не понимаю, что значит, достоин или не достоин.

– Но вот тебе самому это кажется справедливым?

– Справедливым? Все, что дают нам Силы, справедливо и точно. Но мне кажется это еще и прекрасным, как утренний Фатаз, озаряющий океан. Подумай сама, разве это не чудо: когда один может отдать, а другой получить от него Дар?

– Это… Любовь, да? Дар получает жена? – догадалась Патрисия.

– Как правило. Иногда не сразу. У любви много ипостасей. Эта – самая высшая. Ничего не может быть выше, чем получить Дар в знак Любви, это как если две реки вливаются в один океан! Ничего важнее для илле в этой жизни уже не будет. Многие жены, если они оказались не готовы, так и умирают с тем, с чем родились. И многие мужчины не передают знания никому. Это большая ответственность, ведь надо быть уверенным, что Дар принесет благо.

– Значит, ваши женщины, пока не получили Дар от мужчины, не больше и не меньше землян? Ведь земляне тоже способны овладеть гамесом.

– Я не понимаю, что значит больше или меньше. На цвет это не влияет. У наших женщин были красивые цвета. И многие готовились получить Дар. Поэтому цвета их теперь испорчены. Они не были юны, как земляне. Цвет предательства хуже цвета агрессии.

– Значит, ты бы не смог отдать знания маме?

– Нет. И отец уже никогда не отдаст. Она осталась. Она должна была уйти хотя бы ради меня, но сделала так, как ей удобно. Она не отдавала никому гамес, и не связалась с землянами, но… она осталась… Она не знала, что мужчин станут преследовать, и думала, что сможет растить меня открыто. Но вовремя поняла, что меня надо прятать. И не успела никому рассказать обо мне, кроме самых близких и верных. Мы живем далеко от города, далеко от других домов.

– А те, которые ушли? Вы что-нибудь про них знаете?

– Мы не знаем, что с ними стало.

– Жизнь в горах наверняка нелегка для детей и женщин… Может, она берегла тебя, а не себя?

– Конечно. Но то, что она сделала для меня – это не-благо. Мои корни оторваны от корней отца.

– Но ведь ты… ты простил ее? Ведь ты ее любишь?

– Как можно спрашивать? – изумился Стар. – Кто без любви выходит из дома матери, тот без любви войдет в дом жены. Она сама знает, что поступила неверно. Но даже если бы она совсем потеряла цвет – я бы любил свою мать.

Патрисия решила не развивать тему. Ее отношения с матерью заслуживали, наверное, осуждения с точки зрения Стара. Хотя до этого момента Пат казалось, что мать, отдавшая так мало любви, заслуженно лишена привязанности детей. Поэтому выполняла перед ней свой долг, но не более того.

– Стар… я приземляюсь. Пожалуйста, не отходи от меня ни на шаг. Мы должны показать, что ты не собираешься бежать. Иначе они просто тебя ликвидируют, но сперва парализуют и отберут… все, что смогут.

Она уже парковала блони на крыше огромного торгового центра. Но прежде чем она открыла дверцы, Стар повернул к ней голову.

– А живая планета у вас где-нибудь есть? – спросил он вслух.

– Живая? – растерялась она. – Ты имеешь в виду природу, леса-моря? Есть, конечно, просто это – большой город, столица.

– Как можно жить среди мертвых камней и искусственных тел… Ведь они ничего не отдают, кроме своего холода, – произнес Стар, впрочем, ответа он, кажется, не ждал.

Он по-прежнему смотрел на нее. И Пат снова услышала его мысленный голос:

– Пожалуйста, будь сейчас открыта к тому, что я скажу.

Ей показалось, он на что-то решился.

– Хорошо… я слушаю…

Они уже вышли из блони и вступили на лифтовую платформу торгового центра. Вместе с ними на платформу ступили трое охранников и стояли теперь к ним почти вплотную, держа связь с остальными – еще один охранник, Семен и Невидимка отправились вниз пешком, она видела их сквозь прозрачную перегородку. Пат нажала кнопку самого нижнего этажа, и платформа медленно заскользила вниз, позволяя разглядеть нужные вывески.

– Грязные реки не вливаются в чистый океан, и тот, кто посылает за Даром черных и порченых, не может нести благо. Я не передам ему знания никогда. Но я… я мог бы передать их тебе, – произнес Стар.

– Что? – растерялась она.

На секунду ей пришла в голову безумная мысль – что он там говорил, про наивысший знак любви?

– Знание можно передавать друзьям, – быстро добавил он. – Ты индиго. Может быть, ты воспримешь настоящие знания. И ты не станешь использовать Дар неразумно.

Фу ты. Пат с облегчением выдохнула – видимо, подобная глупость могла прийти в голову только ей. Вот бы он посмеялся над тетенькой.

Платформа остановилась на промежуточном этаже, впустив еще несколько человек.

– Ой, нет, – Пат невольно замотала головой, поймав удивленный взгляд одного из охранников.

– Мы так будем долго спускаться! – сказала она вслух недовольным голосом, чтобы исправить оплошность.

– Не знаю, индиго я или нет, но я самая настоящая землянка, – торопливо заговорила она мысленно. – Я даже не способна понять всего, что ты мне говоришь. Уверена, на Земле найдутся люди куда достойней. И вообще, зачем…

– Останови поток своих мыслей – они ни о чем, – прервал ее Стар. – Мне больно говорить это тебе. Но это… это не бескорыстно. Я уже говорил, что мне нужна твоя помощь. Но это не обмен, обменивать Дар нельзя, я отдам тебе его искренне!

В его «голосе» прозвучали виноватые нотки.

– Да что я могу сделать?

– Я должен уйти отсюда. Мои корни засохнут здесь еще до того, как их подрубят.

– Я знаю, но… отсюда невозможно сбежать! – она по-настоящему испугалась.

– Я смогу уйти, если ты мне поможешь.

Пат не знала, что отвечать. Она понимала, что надеяться ему здесь не на что, а от своих принципов он не откажется. К тому же нет никакой гарантии, что его не убьют потом, согласись он на их предложение – Стар прав, от этих людей ничего хорошего ожидать не приходится. Но… как она может помочь? Они ведь под присмотром. А главное – что будет с ней, если парень сбежит? Да если и не сбежит… Семен верно сказал: она слишком много знает.