Галина Маркус - Цвета индиго

– Со слов Джоу Оуна я понял, что землянки с большей вероятностью, чем наши женщины, могут родить не единожды, – добавил Тобоусир. – Она может родить и сына, и дочь, которая еще успеет стать женой одному из тех, кого забрали в горы младенцем и тоже родить. Значит, наш род продолжится на еще одно поколение.

– Но землянка послана нам не для этого, – собравшись с силами, подал голос Кетл.

Он приготовился к борьбе.

– Среди нас есть тот, кто точно знает волю Сил, – презрительно усмехнулся Бокчерриг. – Выслушаем же его.

– Я не знаю точно волю Сил, – резко произнес Кетл. – И понимаю, что приглашать в дом, не вырастив крыши, значит поднять себя на смех. Однако мне не приходится ждать, когда плод моих мыслей созреет. Я вынужден просить Совет отложить свое решение. Нам нельзя спешить, мы должны еще долго прислушиваться, прежде чем узнать волю Сил.

– Я понимаю тебя, дор Кетлерен. Если то, что ты хочешь сказать, важно, поведай нам корни своих мыслей, даже если они еще не пробились наружу, – поощряюще кивнул Теаюриг.

Это обнадеживало.

– Я думаю, – решительно сказал Кетл, – что землянка послана нам для расширения знаний о мире. Только один день я слышу ее, и уже узнал о землянах больше, чем за всю свою жизнь. Я думаю, мы не единственные, кого выбрали Силы. Существуют иные дары, и они могут проявляться иначе. Они зарождаются в несовершенном и пока молодом мире, но они могут стать выше и чище, чем наши. Они разнообразны и пока трудны для моего понимания. Но я думаю, если наш род закончится, то Дар не погибнет с последним илле. Дар не привязан лишь к нашей крови. Он свободен от нас, а значит, мы не должны назначать себя единственными хранителями. Мы заблуждаемся, считая, что только мы способны его удержать. Он может покинуть нас и явиться, где хочет, когда захочет. И, возможно, когда-нибудь он возродится на самой дальней от нас планете в ребенке, не имеющем ни капли нашей крови. Илле – не центр Вселенной. Они не главные.

– «Они»? – пристально взглянул на Кетла Бокчерриг.

– Да, «они», потому что я сейчас говорю не от илле. Силы, породившие илле, породили не только нас, а у них никакое творение не бывает бесплодным. И я слышу, как они говорят мне: илле не должны беспокоиться о Даре, илле должны только выполнять их волю.

– Так землянка нам послана для новых знаний? Каких же? – заинтересовано спросил Новокуэен.

– Я вижу пока только одну волну из вод океана, но разве это не очевидно, что через контакт с землянкой нам открывается новый путь? Земляне порабощены своими красными людьми и позволяют им творить не-благо. Но на Земле есть и другие разумные, разных цветов. Почему нас так удивило, что на Земле есть индиго? Ведь мы ничего не знаем об истинной сущности этой планеты. Мы избежали ошибочного пути и не стали развивать технологии, но мы погрузились в себя и забыли, что во Вселенная велика. Я не верю, что Силы послали нам землянку лишь как физическую плоть для вынашивания ребенка нашей крови. Не может замысел Сил уместиться в столь малую чашу. Не для того землянка так круто повернула свои реки, и теперь наши общие с ней воды текут в одном русле.

Все некоторое время обдумывали его слова.

– Это всего лишь одна землянка, – пожал плечами Бокчерриг. – Все, что она может открыть, заключается лишь в ней одной. Тобоусир, к примеру, знал совсем иного землянина. Но даже если она и обладает общей памятью землян, в чем я сомневаюсь, то вряд ли откроет ее для тебя.

– Изучи одного Бокчеррига, и ты изучишь все упрямство илле, – хитро улыбнулся Новокуэен, а потом повернулся к Кетлу:

– В твоих словах есть правда, дор Кетлерен, – произнес старейший. – Но чем твои научные планы противоречат планам Теаюрига? Почему Силы не могут послать нам эти дары одновременно? Ведь рожденный от илле и землянки ребенок будет и тем и другим не только по крови. Он соединит нас не только физической, но и духовной связью, и мы победим красных людей через это проникновение. Сама плоть Земли послужит вместилищем силам и знаниям илле, мы не только возьмем, но и одарим, поделимся. Наш Дар станет не только нашим, он будет принадлежать и землянам. Если Силы имеют в землянах и другие дары, то мы объединим их в этом ребенке.

Многие согласно закивали.

– А я хочу спросить тебя, дор, – с интересом обернулся к Кетлу Теаюриг, и в глазах его заиграли искорки смеха, – почему ты оставил собственную пользу в этом вопросе, ведь ты не индиго?

– Что ты хочешь этим сказать? – нахмурился Кетл.

– Но еще ведь Фатаз не зашел вторично с тех пор как ты утверждал, что землянка мешает твоей работе. Разве ты не обрадуешься, когда она покинет твой дом и уйдет к мужу?

– Ты путаешь русла, Теаюриг, – реплика не понравилась отцу Стара. – Для того чтобы поступать по совести, как известно, не обязательно быть индиго. Дор Кетлерен всегда выполнял волю Сил, а ты утверждаешь, что он ищет лишь собственное русло.

– Это всего лишь шутка, Кеунвен, – сказал Теаюриг. – Никто не усомнится, что дор Кетлерен приносит народу илле непреходящую пользу. Просто я вижу, что он вносит в этот вопрос все силы своей души, и хочу понять, почему.

– Ничего, Кеунвен, Теаюриг прав, – Кетл слишком старательно и демонстративно поклонился Главе. – По воле Сил я стал бы трудиться и без своей пользы, но до этого момента труд всегда доставлял мне и личное удовольствие. Вчера я не понял твоей мудрости, Теаюриг, и решил, что ты за что-то меня наказал. Но вот тебе доказательства, что я верно услышал Силы – всего за один день я увидел источник новых знаний, и, конечно, было бы расточительством от них отказываться. Мой интерес тут есть, просто он изменился. Ты хочешь использовать чрево земной женщины, а я хочу лучше узнать ее и понять, что передают через нее Силы. Теперь это и есть предмет для моего труда, раз уж ты по-прежнему называешь меня дором. Мне жаль, что мы по-разному слышим Их волю.

– Чей же слух лучше? – прищурился Бокчерриг.

Ответа он не получил.

– Но она такая… такая белая, – зримо передернулся один из доселе молчавших. – Может ли она родить от илле, если ее кожа такого странного цвета?

– Землянин, который жил у меня, был чернокожий, почти как мы, – заявил Тобоусир. – И он имел, по его словам, белую женщину другой расы, и ребенка от нее.

– Что с ним сталось потом? – спросил Оггл.

– Когда началась война, он улетел. Он сказал, что любит илле и не станет воевать против нас, но боится остаться и не хочет видеть войну. Он никогда не пытался завладеть моим Даром, ему это и в голову не приходило. Дор Кетлерен прав, среди землян наверняка есть еще разумные достойных цветов. И я согласен с Главой Лайдера, что мальчик, рожденный землянкой, может наследовать Дар.

– И как это соотносится с приказом убивать любого землянина, который покажется у прохода? – буркнул Кетл.