Александра Дельмаре - Пусть он уйдет

Лера поздно начала учиться играть на скрипке. «Накатило», – сказала мама, узнав о её желании поступить в музыкальную школу. Наверное, походы в филармонию, которые любила устраивать их классная руководительница, сыграли здесь решающую роль. Втайне Лера сомневалась, была ли она права тогда, несколько лет назад, когда поступала в музыкальную школу. Сил это забирало немерено. А связать жизнь с музыкой в непредсказуемое время в неспокойной стране уже не получится, она выбрала более серьёзную профессию.

Сегодня Лера играла один из Каприсов Паганини, композитора, так любимого ею. Смычок легко и вдохновенно летал по струнам, создавая грустную и чувственную мелодию. Увлечённая красивой музыкой, отправлявшей в какие-то фантастические дали, она думала об Алексее, своём парне. Можно ли его так называть, или она торопит события? Да, вопрос… А она так хотела бы быть его девушкой…

Но потом Лерины мысли приняли другое, какое-то совсем неправильное направление. Она вспоминала его смелые, горячие поцелуи, но хотела ещё более смелых, совсем на грани допустимого. Чтоб целовал её всю-всю, держа в своих объятиях, чтоб можно было ощутить губы Алекса на своём животе, на белой незагорелой полоске…Чтоб целовал эту полосочку мелко-мелко, сладко-сладко и мучительно долго… И захлёбывалась скрипка в Лериных руках, творя виртуозную музыку, повторявшую её фантазии…

Ну, вот, наколдовала! На следующий день перед занятиями Алекс сунул ей в руки записку. С замиранием сердца Лера развернула маленький четырёхугольник, прикрывая его ладонями. «Буду ждать в четыре у твоего дома. Оденься потеплее. Целую. Алекс». И смешной цветок, нарисованный неумелой рукой. Так хотелось прижать к губам этот листочек, там, где написано удивительное слово «целую», но она не будет давать повода для лишних разговоров об их отношениях. Не дождутся!

В перерыв она пыталась выяснить, в какое загадочное место им предстоит отправиться, но Алексей не выдал ей этой страшной тайны, лишь загадочно улыбался.

Стёганая тёплая куртка, старенькие дутики, бывшие на пике моды года три-четыре назад – Лера была готова к любым сюрпризам, которые может предъявить ей жизнь. А вот и первый из них: без пяти в четыре, выйдя из подъезда, она увидела такси. И Алекс махал ей рукой из приоткрытой дверцы.

Мамочки! Лера молила бога, что никто из соседей не заметил, как она запорхнула на заднее сиденье машины прямо в объятия какого-то парня.

Алекс протянул руку.

– Иди ко мне, – произнёс еле слышно, и Лера, как послушная девочка, прижалась к его куртке, почти касаясь щекой тёплой шеи Алекса.

Объятия замкнулись, Лера оказалась в кольце его рук, в облачке пьянящего аромата дорогого импортного одеколона. Совершенно точно, лучшего места ей не найти в целой Вселенной.

– Поехали! – сказал Алекс в спину молодому таксисту, не обращающему на них никакого внимания.

Звук его голоса ещё не замер в воздухе, а он уже целовал её, одновременно властно и нежно, на секунду отрываясь от её губ, чтоб перевести дыханье, чтобы снова целовать и целовать милое лицо красавицы-однокурсницы, которая сводила его с ума.

Алекс уже давно думал о месте, где они могли бы иногда встречаться, чтоб побыть вместе наедине. Кинотеатр, кафе, подъезд дома – за пару месяцев их встреч все эти варианты изрядно надоели. К тому же чужие глаза повсюду… На счастье, выход нашёлся сам собой. Как-то за ужином отец заговорил о старой даче, некогда, в далёком детстве, любимом месте маленького Лёшки. Дача в порядке, говорил отец, сосед Петрович неплохо приглядывал за ней все эти годы. Так, по мелочам подправить, он заезжал, посмотрел…

«Спасибо, папа! – чуть не крикнул вслух Алексей, он отвернулся, стараясь скрыть свою радость. – Всего пятнадцать километров пути, и двухэтажный дом, замечательный в своём уединении, в нашем распоряжении. Но нам с Лерой будет нужна всего одна маленькая комнатка с большим электрическим камином…»

И может быть, именно там произойдёт то долгожданное, взрослое и настоящее, что жаждет получить каждый нормальный парень от понравившейся ему девушки.

* * *

Чёрт, второй день Владислав не мог увидеть эту девчонку, Лилю. Он нарочно прохаживался по коридору недалеко от аудиторий, где занимались второкурсники, высматривал её в буфете, маячил на лестнице, когда студенты расходились по домам. Его решение извиниться перед девушкой слабело с каждым днём и скоро растает, как дым. Скоро он забудет слова, которые приготовил для этого момента. «Ошибся, прости. Ты была слишком хороша, чтоб я мог устоять…»

Насчёт последних слов Владислав сомневался, звучат так, что вроде и её вина в случившемся есть. С другой стороны, крутой комплимент – всегда приятно, хотя с этими девицами не разберёшь, что нравится им, что нет. Непредсказуемые создания. Нет, конечно, виноват он, это не обсуждается. А скажите, кто не грешен?

Если Владислав искал встречи с ней, то Лиля, напротив, упорно избегала его. Последняя выходила из кабинета, озираясь, как малолетняя преступница. Она всё ещё пилила себя за то, что произошло тогда в тренерской. Какой позор, он трогал её там, где никто и никогда не трогал. А она, нахалка, позволяла! Ещё и явное удовольствие на лице было написано. И эти полузакрытые глаза… Сейчас, кроме чувства огромной досады, она не испытывала ничего. Только стыд, тяжёлым грузом давивший душу. Особенно после разговора с Лерой. Рассказать всё подруге, глупее не придумаешь. И кто её за язык тянул!

Владиславу Андреевичу повезло лишь на следующий день. Он наконец увидел девушку, выходившую после занятий из здания университета. Не раздумывая, быстрым шагом, чуть не бегом, Владислав отправился за ней. Он почти догнал девчонку, хотел окликнуть, но она обернулась сама. Смятенье отразилось на её лице, Лиля непроизвольно отскочила в сторону, прямо на проезжую часть дороги.

Завизжали тормоза, серый «Москвич» остановился в каком-то метре от неё. Ещё бы чуть-чуть, и, как минимум, сломанная нога ей обеспечена. Взъерошенный мужик, выскочивший из машины, был страшно зол.

– Смотри, куда прёшь, тупая корова! – для пущей убедительности он покрутил пальцем у виска, смачно выругался и снова сел за руль.

Тяжело дыша, Лиля закрыла уши ладонями. Её ноги дрожали и отказывались двигаться. Совсем отказывались. Она опустилась на грязный асфальт, ей всё равно и шагу не сделать сейчас. Машина, как молодой мустанг, сорвалась с места и умчалась. Владислав подскочил к ней, придерживая, помог подняться.

– Дурочка! Жить надоело?!

Девчонка взглянула испуганно, сделала слабую попытку оттолкнуть его локтем, но Владислав держал крепко, а то эта чумная снова бросится куда-нибудь. Хотя напрасно он ругался, юная самоубийца и так была еле жива от волнения. Внезапно Лиля заплакала. Горькие и неуправляемые, слёзы лились и лились, освобождая душу от перенесённого страха.