Марина Закс - Марш энтузиастов

Воспоминания текли, переливаясь одно в другое. О том, как на следующем собеседовании в комнату заглянул яркий красивый молодой человек и поселился в Танином сердце навсегда.

О том, как однажды, торопясь на работу, уронила из кармана в общественном туалете кошелёк со всеми оставшимися до конца месяца деньгами. Как она рыдала, а толстая чернокожая уборщица, пожалев рыдающую взахлеб девушку, натянула резиновые перчатки и достала его из стока, обмыла под краном и отдала, а Таня не догадалась сразу её отблагодарить по-настоящему, а потом заходила несколько раз с подготовленным долларом в кармане, но тётки этой больше не встретила. И это безрадостное приключение неожиданно стало точкой отсчёта в отношениях с Мотей, правда тогда она называла его Максом. Мотя или Моня – домашнее имя, ещё могилевское, оно тоже не соответствовало бумагам, но так часто звала его мама. Ярко и победно звучащее «Макс» он выбрал для новых документов при натурализации в Штатах.

Макс, глава экономического департамента, часто приглашал Таню для стенографирования переговоров. Особенно, когда приезжал кто-нибудь из советских руководителей и специалистов. Ее лёгкое обращение с языками, умение переходить с одного на другой моментально, без запинки, стенографировать речь на обоих, вызывало огромное уважение у всех сотрудников. В тот несчастный "день кошелька" Макс увидел красные зарёванные глаза молодой сотрудницы, попытался узнать, что произошло, совершенно смутил молодую женщину и зачем-то пригласил на ланч. С этого все и началось. Руководство не поощряло внеслужебных отношений, поэтому долгое время их встречи носили только служебный характер. Макс, красавец, и почти плейбой, пользовался очевидным успехом у женщин любого возраста. Молодой человек был хорош собой, умён, совершенно чётко и с большой долей юмора понимал, принимал и использовал свою привлекательность. Он умел вести беседу с представителями любого возраста и пола, легко подстраиваясь под собеседника, что одновременно украшало ему жизнь и портило, так как он должен был постоянно держать себя в руках и не расслабляться в домах, где подрастали молодые, прекрасные и не очень, девушки. Любой флирт в почтенном семействе мог закончиться требованием немедленно жениться, чего он в ближайшем будущем совсем не собирался делать.

Командировки по стране с гостями из СССР требовали подготовки и усиленного внимания. Председатель Амторга часто брал Макса в поездки для того, чтобы, не тратясь на переводчика, иметь свободу общения в любом месте и на любые темы с представителями американского бизнеса. Макса это вполне устраивало, холостяцкая жизнь позволяла совершать поездки любой длительности без домашних истерик и недовольства. Пару раз командировки были даже в Европу. В одной такой поездке Макса представили симпатичному доброжелательному человеку, успешному советскому дипломату Майскому. Во время пары спокойных прогулок по историческим развалинам он повёл с молодым человеком беседу об экономике вообще и в Америке в частности, об образе жизни среднего класса, о российском детстве Макса и судьбе его родительской семьи, о его служебных перспективах. Макс с удовольствием общался со старшим опытным собеседником, совершенно не подозревая, к чему приведёт его откровенность.

Примерно в это же время Амторг начал вести кадровую экспансию, во всех больших газетах публиковали объявления о вакантных местах для инженеров и других специалистов, на работу по контрактам в Советском Союзе. Во времена явного экономического спада, закрытия предприятий и сокращения рабочих мест в Америке, удалось получить тысячи заявок от квалифицированных служащих, составить огромный список претендентов и вести работу по привлечению в молодую быстро развивающуюся индустрию СССР опытных инженеров и управленцев.

Первый Танин год на фирме прошёл в уважительных, с намеком на дружеские, служебных отношениях. Встречи на работе исчерпывали их контакты, когда однажды Макс приостановил девушку, спешащую из его кабинета с деловыми бумагами, и спросил:

– Мисс Познански, что Вы делаете 4 июля? Вы заняты? Едете куда-нибудь в гости?

Таня вспыхнула и каким-то задушенным голоском ответила:

– Наверное съездим с сестрой в Кони-Айленд, сейчас жарко, можно искупаться и позагорать, а с учетом национального праздника там может быть будет поменьше народу, все ведь на семейных барбекю по традиции.

– У Вас есть сестра?

– Да, мы вместе приехали из Польши три года назад.

– Думаю, что там как обычно яблоку негде будет упасть, половина города отправится туда и в Луна-парк. Не хотите ли вместе с сестрой присоединиться к нашей компании? Мы с братом собираемся поехать к самому старшему в Нью-Джерси, у него там домик и сад, жена и дети. Будет барбекю, придут соседи, у брата замечательная семья, и вы не будете чувствовать себя неловко или лишними. Я считаю этот праздник очень важным для нас, вырвавшихся из полицейского государства.

Какой же прекрасный был день! Много шуток, смеха, музыки и пива. Несколько детей добавляли в собравшийся интернационал шум, гомон, вопли, что-то прямо индейское в соответствии с праздником. Разговоры и шутки звучали по-английски и по-русски, "форшмак" главенствовал и здесь. Ребекка и брат Макса Лео, познакомившись, сразу вступили в непрекращающийся спор, который затянулся на пару лет и неожиданно для всех закончился помолвкой незадолго до отъезда Макса и Тани в СССР. Может быть, обоих страшило надвигающееся одиночество, а может быть такая любовь-свара была просто способом их взаимодействия.

После праздника Дня независимости Таня с Максом стали встречаться пару раз в месяц после работы, иногда по выходным. Они ходили в кино, гуляли по городу, заходили в ресторанчики и говорили. Вспоминали детство в еврейских местечках небольших сонных городов, рассказывали о родителях, о братьях и сёстрах. Находили сходство в семейных укладах и образе жизни, в которых ценность образования была наивысшей после религии. Отец Макса был музыкантом, семья славилась отличным музыкальным слухом и игрой на многих инструментах, а Тане медведь на ухо наступил ещё при рождении, о чем она весело доложила другу. Зато в доме Познанских была большая библиотека, полная не только религиозных книг, а и мировой классики. Поэтому походы в дансинги и музыкальные клубы, куда рвался Макс, Таня не любила, но старалась изо всех сил этого не показывать, зато с радостью сходила с ним в Мет на галерку. Один раз даже попали на выступление Энрико Карузо и в восторге рукоплескали так, что отбили все ладони. Макс мечтал когда-нибудь добраться до Калифорнии и насладиться купанием в морских волнах, а Таня ненавидела огромные океанские пространства ещё с парохода в Америку и не могла понять, почему ему не хватает пляжа в Кони-Айленде, куда они всё-таки выбрались вчетвером несколько раз и получили огромное удовольствие.