Таня Рикки - Осторожно, двери закрываются!

Ответить Ане было нечего. Было уже поздно, а поезд в очередной раз приближался к месту назначения. Пора было выходить.

– Такой красивый стаканчик, – сказала Аня невпопад, – смотришь на него, и становится веселее.

– Я каждый день езжу этим маршрутом. Машина у нас одна, я отдал ее жене, чтоб удобнее было с малышками. Мне на метро даже проще. Хочешь, я каждый день буду покупать кофе именно в этой кофейне? Раз уж для тебя это такой символ. Встретиться в толпе тяжело, а тебе мелькнет голубым и станет приятно. Хочешь?

– Хочу, – улыбнулась Аня, – спасибо. Я ужасно рада, что тебя встретила. В таком большом городе это почти чудо.

– Не чудо. В большом городе больше людей и больше встреч. Всего больше. Не грусти и ни о чем не жалей. Такая красивая девушка должна жить в Москве, Аня. Она тебе к лицу.

Толпа вынесла ее из вагона, как волны выносят задохнувшуюся рыбу. Двери захлопнулись, Аню потащило дальше, а Вартан продолжил движение по кругу.

Брелок из самшитовой рощи она распаковала прямо в прихожей и сразу повесила на него ключи. Усталость навалилась на Аню горой, и она просто села на пол возле шкафчика. Даже снимать ботинки было лень. Из кухни выглянул Сережа, помахал ей и продолжил говорить с кем-то по телефону. Аня потерла брелок и поднесла к носу. Странно, но он ничем не пах.

С Вартаном они почему-то так и не обменялись номерами и больше не сталкивались, но периодически Аня действительно видела в гуще кольцевой ветки ярко-голубой стаканчик. Кто-то держал его на высоко вытянутой руке и иногда приветственно махал второй. Может, это был и не Вартан, но у Ани теплело на душе, а сочинский синдром, как ни странно, отступал, и хотелось лететь вперед за этим стаканчиком, как за путеводной звездой.

Несколько месяцев спустя к Ане нагрянула подруга Эля, та самая, из Сочи. Под предлогом оказания дружеской поддержки при расставании Эля заставила весь коридор чемоданами с бирками из разных аэропортов и громко мешала шампанское в бокале, чтобы не было пузырьков. В жизни ей хватало и собственных продуктов бурления – она бросила универ на пятом курсе, чтобы выйти замуж, но не вышла, а теперь нашла своего единственного, но женатого, и в качестве моральной компенсации колесила по всему миру за его счет.

Ане поддержка была и не нужна – она ушла от Сережи тихо, решительно, одним днем. Чудесным образом нашлась недорогая квартира всего в нескольких станциях от работы, а новая должность оказалась не такой страшной, и жить стало даже легче и сытней. Сережа ее уходом был так ошеломлен, что не нашел слов, а только молча смотрел, как она собирает чемоданы и выносит ею же и разобранный комод. И даже от этого его молчания Ане почему-то было легче. Может, она уже привыкла к тишине.

Эля бестолково ходила по маленькой квартирке, звенела ложечкой, зачем-то подбадривала и так не хандрящую Аню и все сетовала, что из-за китайского вируса пришлось срочно вылетать из Вены.

– Навели панику, бред какой-то. Ходят там все в масках, как придурки. Кашлять боятся. Ладно. Скоро все наладится. Я в мае хотела в Ниццу махнуть, хочешь со мной? А, тебе же отпуск нужен. Да-да. Ладно. В прошлом месяце Лерка фотки с Красной площади выставляла, вы не встречались?

– Нет, – Аня по Элиной просьбе подыскивала ей на букинге приличный отель неподалеку, – никого тыщу лет не видела. Хотя нет, вру. Завтрак тебе нужен?

– Я спать до обеда буду, можно без завтрака.

– Окей. Я видела Вартана в ноябре, помнишь, мы как-то давно гуляли все вместе летом? Мой бывший одноклассник.

– Подожди. Это тот Вартан, что живет на Пасечной или который брат Гарика?

– Который брат Гарика.

– Это не он был, ты обозналась, – Эля махом допила шампанское и полезла в холодильник.

– Да как не он, мы же… – начала было Аня, но Эля, противно шурша фольгой от шоколадки, ее перебила:

– Я его помню, хорошенький такой, на Алладина похож. Он же умер, я тебе не рассказывала? Блин, там такая история, кошмар.

– Когда умер? – недоверчиво спросила Аня, надеясь, что речь идет все-таки про Вартана с Пасечной или любого другого Вартана.

– Да давно, год назад, что ли. Я как раз приехала к маме, а к ней пришла тетя Аделя стричься, а она с Гарика мамой…

– Ну, ну и что?

– Короче, этот твой Вартан же в Питере учился. Там он женился, и они с женой переехали к ее родне сюда, в Москву. Дети у них были, маленькие совсем, и жена сама малолетка какая-то. Ну, армяночка, конечно…

– Ну!

– И у него с сердцем стало плохо, представляешь? Прямо в метро, на этой вашей круговой…

– Кольцевой, – тихо поправила Аня.

– Да, на кольцевой. Остановилось сердце. Молодой парень, сколько ему? Как нам, выходит. Пока скорая приехала, он и умер. А у него жена, дети, у родителей он единственный сын, ну, ты представляешь, какая там трагедия. Мне как тетя Аделя это стала все рассказывать, я и слушать дальше не стала, невозможно просто…

Аня молча встала и, не обращая внимания на Элю, пошла в темный коридор. Ключи висели на крючке, как и обычно. Брелока на них не было.

«Я очень счастлив. Так, что сердце иногда замирает…» – вспомнилось ей. Дрожащими руками она стала выгребать содержимое из своей сумочки, просматривать все полки и даже заглянула под шкаф.

– Эля, на моих ключах был брелок? – крикнула Аня.

– Не знаю! – донеслось из кухни.

Кусочка можжевельника, так подозрительно ничем не пахнущего, нигде не было. Эля в кухне уже переключилась с чужой трагедии на майскую Ниццу. Аня обмякла на коврик для обуви, сжимая в руке одинокие ключи без брелока.

После окончания карантина Москва снова казалась ей пугающе большой и громкоголосой. Анину компанию переформировали, и она четыре месяца проработала на удаленке, а потом еще три – выбираясь в центральный офис только раз в неделю. Ощущения были похожи на те, когда садишься на велосипед после долгого перерыва – ездить не разучилась, но ехать страшно. В метро шумели вагоны, двигались эскалаторы, спешили, перепрыгивали через ступеньки люди, и Аня послушно следовала указателям, жалась вправо, обрабатывала руки в желтых автоматах. Сочинский синдром снова атаковал ее, как в первый день, и то и дело хотелось здороваться с незнакомцами и спрашивать: «Лусина, ты теперь принимаешь в Москве?», «Эль, надолго прилетела?», «Мама, какими судьбами?» Аня высматривала в толпе бирюзовый стаканчик, но все было серое, размытое, будто она смотрела на мир через мутную воду.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.