Юлиан Климович - Сэсэг

Был он невысокого роста, худой, с карими глазами и небольшими усиками, за которыми тщательно ухаживал.

– Если на него надеть беретку и круглые очки, то он станет, похож на настоящего фотографа, – так вслух рассуждал Генка, пока они шли с Сэсэг. – Даже не на нашего фотографа, а на французского, например.

Генка и новоиспеченный редактор зашли в большую столовую, которая находилась во втором корпусе. Здесь помимо столовой располагались химико-технологический и деревообрабатывающий факультеты, кафедры математики, философии и научного коммунизма. Само здание сталинской постройки, серело среди деревьев своими кубами и параллелепипедами, имперски поблескивая огромными прямоугольными окнами. По фасаду затейливые лепные барельефы светлыми пятнами разбавляли плоскую серость стен. Внутри корпуса, напротив, утилитарно-строгая лепнина обрамляла белые прямоугольники высокого потолка. Здание являлось образцом редкого смешения советских стилей: угасающего конструктивизма и, уже нашедшего себя, набирающего мощь, "сталинского ампира".

Пройдя обширный холл с колоннами и огромным старинным зеркалом, они зашли в столовую. В дальнем углу они увидели Сережу, совершенно не догадывающегося о том, что полчаса назад ему было присвоено высокое звание “фоткор”. Генка и Сэсэг подошли к столику, где ничего не подозревающий фоткор, поедал котлету с макаронами и рассматривал зарубежный журнал с красивыми цветными фотографиями.

– Приятного аппетита, – сказала Сэсэг, останавливаясь у стола, в то время как Гена уже подсел к Сереже и тоже стал рассматривать журнал.

– Спасибо, – ответил и покивал головой жующий Сережа. – Чего это вы?

Гена оторвался от созерцания красивых видов какого-то иностранного города и произнес торжественно, – Сергей, тебе выпала честь запечатлевать жизнь нашего курса в фотографии. Сохранять, так сказать, его историю в фотографических картинах. Короче, – Генка ускорил темп изложения новости, – Серега, ты будешь фоткором в нашей факультетской стенгазете. Надеюсь, ваша стенгазета будет оформлена не хуже, чем этот журнал, – и он потыкал пальцем в картинки лежащего перед ним журнала.

– Это приказ?

– Нет, это не приказ, это просьба всего нашего курса, но отказаться от нее нельзя, потому что больше некому, на тебя вся надежда. Сэсэг будет главредом, а ты фоткором. Надо срочно подготовить праздничный номер к 8 марта. У вас неделя. Возражения и отговорки не принимаются. Я лично для каждого из вас перепишу по две лекции, остальное распределим среди ребят. Все для стенгазеты, все на стенгазету! А, как вам такой лозунг? – и Генка с восхищением и ожиданием посмотрел на них.

– Впечатляет, ничего не скажешь. Может ты вместо меня главредом станешь?

– Нет, готов стать главным рецензентом. Но не более того. – Генка встал и церемонно откланялся. – Желаю творческих успехов, если потребуется какая-либо помощь, свистите тремя зелеными свистками.

С этими словами Генка развернулся на высоких каблуках, которыми компенсировал свой небольшой рост, и побежал к выходу.

– Присаживайся, чего стоишь? – Сережа приглашающе немного двинул стул, на котором только что сидел Генка.

– Спасибо, – Сэсэг присела на краешек стула. – С чего начнем? Для меня это тоже совершенно неожиданно, я даже представления не имею как делать эту стенгазету.

– Не переживай, главное в этом деле визуальный ряд.

– Что? – не поняла Сэсэг.

– Оформление, то как будет выглядеть стенгазета. Я сделаю несколько фотографий наших самых красивых девчонок…

– А что делать с некрасивыми?

– Ну, я же как лучше хочу. Вот и в журналах разных, – Сережа постучал пальцем по журналу, – только всякие модели красавицы.

– Интересно ты рассуждаешь. Значит некрасивых не надо замечать, фотографировать, с ними нельзя дружить? Значит тем девчонкам, которым повезло родиться красивыми, им везде у нас дорога, а некрасивых давай запрем где-нибудь, и пусть они там сидят, так что ли? – Сэсэг возмущенно посмотрела на Сережу, он сконфузился и стал ковыряться в недоеденной котлете. В этот момент она почувствовала себя несчастной, потому что ей бы Сережа не предложил сняться для стенгазеты, она это точно знала. Она ему не нравилась и видела это, да и другим парням тоже. Наверное, она не была и по восточным стандартам красавицей. Ее черные раскосые глаза на круглом лице, небольшой вздернутый носик и губки-вишенки не производили впечатления гармонии, а ее гордость – длинная, с кулак толщиной, иссиня-черная коса – при небольшом росте визуально делала ее еще ниже.

– Сэсэг, зачем ты утрируешь, я просто предложил, – Сережа поднял, наконец, на нее глаза. – Возможно не очень удачно я предложил. – Он пожал плечами. – Давай так: соберем отдельно девчонок и парней и сделаем коллективные фотографии, на одной парни будут поздравлять, а на другой девчонки принимать поздравления, а ты напишешь текст поздравлений и ответы на них. Получится такое заочное поздравительное собрание на странице стенгазеты. Здорово я придумал? – Он посмотрел на нее чуть извиняющимися глазами. Для Сэсэг и этого было достаточно, чтобы тут же не столько забыть, сколько отбросить куда-то в дальний угол памяти эту их неловкую размолвку и начать обсуждение верстки номера.

– Ну, хорошо, это будет в центре, а что мы сделаем по краям?

– Сверху дадим фотографии наши преподавательниц. Всех, – подчеркнуто серьезно произнес Сережа, и они засмеялись.

Когда Сэсэг смеялась, глаза у нее превращались в маленькие щелки, в которых блестели глаза, а на щеках появлялись ямочки и открывались белые ровные верхние зубы. Улыбка у нее была открытая, а смех искренний, звонкий, как будто серебряные молоточки ударяют по маленьким серебряным колокольчикам. Когда она смеялась, то немного закидывала голову назад, отчего другие заражались ее настроением и тоже начинали смеяться. Сэсэг и Сережа смеялись минут десять, то успокаиваясь, то, поглядев друг на друга, опять начинали смеяться. Так искренне смеются только в молодости, когда все свежо и ново, а человек рядом с тобой открыт, бесконечно интересен, и вы понимаете друг друга.

Насмеявшись от души, они продолжили обсуждение номера.

– Что тогда мы расположим по краям? Ваши предложения, сударь.

– Я думаю, мы выберем и поставим там лучшие поздравления из предыдущих номеров.

– А внизу мы сделаем поле из тюльпанов, о котором мечтает любая девушка.

– Что, каждая девушка мечтает о поле из тюльпанов?

– Да.

– Вот прямо каждая-каждая? Но ведь кто-то не любит тюльпаны.

– В глубине души каждая девушка любит тюльпаны, – сказала Сэсэг, и они опять засмеялись отчего-то.

– Здорово, но кроме тюльпанов и всего остального надо еще написать поздравительную заглавную статью. Что ты напишешь?