Маргарита Светлова - Не отвергай босса, опасно!

Да и у соучастника этого мини-эротического беспредела тоже дыхание сбилось. Ага, значит, и он остался неравнодушен к поцелую! Это немного успокаивает.

– Игры закончились, радость моя, – беря меня за шею рукой, начинает он.

– Роль Отелло репетируем или…

Что «или» не успела сказать, так как этот подлец опустил руку мне на грудь и весьма ощутимо сжал её. Я в растерянности опустила взгляд на его руку и немного опешила. Со мной никто так не поступал! Только я собираюсь призвать его к порядку ударом по лицу, мои руки перехватывают и поднимают над головой.

– И это тоже, иначе… – цедит он сквозь зубы, его взгляд стал острый, как бритва. Ты посмотри, цаца какая!

– Иначе что? Поразите сексом, как Зевс молнией? И я, не сдержав восторга, испущу дух? – не уступала я.

– Смелая? – зловеще усмехается. – Ну-ну, посмотрим, как запоёшь, когда я выполню свою угрозу. А как будешь кричать при этом…

– Я? Кричать? – не сдержала смешка. – И не подумаю! Для услады ваших ушей не издам и звука, – отвечаю и не сомневаюсь в сказанном.

– Что-то я в этом сомневаюсь. Ты, конечно, не кричишь, но стонешь довольно-таки громко.

Зависла. Пытаюсь вспомнить, когда я такое делала. Несколько секунд потратила, блуждая на задворках памяти, но так и не припомнила. Я вообще в постели лишних звуков не издавала, молчала, как партизан на допросе. Вначале из-за того, что в другой комнате постоянно мама бывшего ночевала, а когда стали жить отдельно, уже и в привычку вошло. Тем более из-за чего там горло срывать? Не понимаю.

– Сон рассказываете или делитесь мечтой? – не сдержала ехидства.

Смотрю, взгляд у мужика темнеет, он опять наклоняется, и явно не для разговора.

– Нет! – истерично вскрикнула я.

Остановился, смотрит, не мигая, уже зло как-то.

– Слова «нет» чтобы при общении со мной не было.

Ничего себе заявочки!

– Огласите, пожалуйста, весь список запретов, а то этого в «гениальном» документе нет. – Смотрю на него невинными глазами и наслаждаюсь его бессилием.

– Оглашу, радость моя. – Хмыкнув, он продолжает: – А сейчас слушай внимательно и попытайся ничего не упустить. Поверь, для твоего блага делаю акцент на «не упустить», больше таких задушевных бесед у нас не будет. Я говорю – ты исполняешь, если не выполнишь мои требования, потом просьба не рыдать и не обвинять меня во всех смертных грехах. Понятно?

Впивается в меня колким взглядом, аж дрожь по телу пробежала.

Молчу. Жду, когда закончит сыпать угрозами, да и устала я как-то от общения с ним. Нервы ведь не железные, и так из последних сил держусь, лимит хамства и бравады на исходе.

– Умница, – не скрывая ехидства, хвалит он. И продолжает просвещение: – Провокационные одежды не носить, о ярком макияже забыть, любую поездку согласовывать со мной.

– Что, и в магазин отпрашиваться? – вырвалось у меня непроизвольно.

– Нет, в магазин не нужно, с тобой будет всегда ходить мой человек.

– Вы в своём уме? На дворе двадцать первый век! Вы мне ещё паранджу прикажите носить! Я не собираюсь выполнять эти дурацкие требования! Да отпустите вы меня, в конце концов, провели демонстрацию своих поцелуев, и хватит!

– А ты попробуй не исполнить хоть что-то из озвученного мною.

Чувствую, что препирательства ни к чему не приведут, будет только хуже. Замолчала, сделала вид, что согласна.

– Это всё? – смотрю на него, не скрывая злости.

– В договоре есть адрес клиники, куда ты должна сходить, от других специалистов справки недействительны. И если пила противозачаточные препараты, то с сегодняшнего дня они под запретом.

Тут я поняла, что дела хуже, чем я предполагала, и мужчина реально решил меня оплодотворить. Меня затошнило от подобной перспективы, боль пронзила моё сердце. Не хочу больше повторения прошлого, мой тоже хотел, а когда узнал…

Ну что ж, по крайней мере, понятно, что, пока справку не принесу, меня трогать не будут. А значит, у меня есть время придумать, как избежать общения с этим мужчиной. Возможно, придётся срочно бежать в другой город. А что? Тоже вариант, почему я об этом не подумала раньше?! Это же выход! Ведь они не всесильны, есть места, где их власть не распространяется. Решено, сделаю вид, что согласна, а сама буду готовить почву для побега. Заберу документы, дочку, и прощай, джигит. Меня всё равно тут ничего не держит, даже маме я не нужна – не оправдала надежд.

– Хорошо, – изображаю покорность. Опускает, с ухмылкой смотрит на меня. – Если на этом всё, то я пойду?

Не дождавшись ответа, разворачиваюсь, и тут же он дёргает меня за руку. Я так разозлилась, решила и ему причинить боль. Сделала вид, что оступилась, вонзила в его ботинок каблук туфли, но ожидаемого крика боли неслышно, давлю сильнее, опять тишина. Да что за чёрт! Мысленно возмущаюсь, что результата нет.

– Ой, извините, – с невинным видом произношу, продолжая упорно давить, – я оступилась.

Перевожу взгляд, чтобы насладиться хотя бы гримасой боли Калагова, но у него даже мускул не дрогнул. Обидно.

– И не раз, – отвечает он, при этом его взгляд не выражает ни единой эмоции.

– Извините за то, что испортила вашу обувь, надеюсь, не сильный ущерб нанесла бюджету? – меня вновь понесло.

– Нет, я в состоянии перенести эту потерю без каких-либо последствий, а вот ты – нет.

– В смысле? – насторожилась я.

– Не пугайся, финансово ты не пострадаешь, я с тебя плату буду брать другим способом.

В его взгляде вижу предвкушение. Ну-ну, пока справку не принесу, ты ко мне не притронешься. Будешь ждать положенный срок, а он так и не наступит, так как к тому времени я буду уже далеко.

Зараза! Опять у меня проблемы из-за мужчины!

– Хорошо, расплачусь той валютой, которую потребуете. – Высвобождаю руку. – Я могу идти?

– Пока можешь.

С подозрением смотрит на меня, явно чувствует неладное. Пришлось и дальше строить из себя стерву, раз начала изображать её.

– У вас помада на губах, – подойдя к двери, произнесла я. – Я бы, конечно, вам об этом не сказала, но этот оттенок вам как-то не к лицу. Хотите, я позвоню к визажисту и она подберёт нужный тон?

– Какая же ты стерва, – доставая платок, произносит он.

– А я этого и не скрываю, более того, горжусь этим!

Произнеся последнюю фразу, я выскочила из кабинета и рванула в курилку.

Взяв у сотрудника сигарету с зажигалкой, направилась на крышу. Мне было необходимо глотнуть свежего воздуха, прийти в себя и ещё раз обдумать ситуацию.

Когда я добралась туда, меня уже порядком колотило – все эмоции, что сдерживала, вырвались наружу. Хотелось закричать от отчаянья, плакать от бессилия, но слёз не было – выплакала несколько лет назад. Теперь только душа моя рыдала и корчилась от боли. Господи, за что мне всё это?! Что я такого преступного совершила? За что они так со мной?