Марк Кипр - Эхо из прошлого

– Неужто вы, друг мой, так опасаетесь людского мнения? – надменно спросил Егор.

– Разумеется. Хочу всегда выглядеть безупречно. Конечно, не доходя до голубизны, – вылизанные мальчики меня никогда не привлекали.

– Жаль, инвалид в мире геев, как я предполагаю, – настоящий нонсенс. Спрос большой.

– Откуда тебе известны подобные тонкости? Неужели побывал во вражеском тылу?

Смеясь, Егор послал его в пятую точку.

– Нет, и никогда не побываю. Даже если эпидемия гомосексуальности захватит мир, у меня есть личная вакцина…

– Какая же?

– Моя Галина.

– Услышь тебя девушки, мы бы точно оглохли от милого «о!»…

В ответ Егор несильно швырнул в собеседника пустую баночку из-под пива.

– Кстати, у нее стресс, что сказывается на ее умении готовить и на настроении, что важнее…

– Ага, тем не менее, ты вначале упомянул готовку. В чем причина стресса?

– Да на работе ее достает одна карга, из-за чего Галина потом срывается на меня.

Никита встал.

– Говорила руководству почты?

Егор тоже поднялся, предварительно взяв еще одну баночку пива в руку.

– Что оно может сделать? Бабулька есть бабулька. То посылку от сына помяли, то долго доставляли письмо. Одним словом, все отделение почты подняла на уши.

– Как ее имя? Может, знаю…

Задумчиво посмотрев на одно из окон противоположной многоэтажки, Егор признался:

– Не помню. Но она точно живет поблизости.

– Может быть, просто стоит с ней поговорить?..

Егор покачал головой:

– Мне кажется, тщетно ее убеждать.

– Попытка не пытка,– пожал плечами Никита. – Если вы с Галиной этого хотите, я сам готов попробовать.

С недавних пор он обрел уверенность переубеждать другого человека в чем-либо. По иронии судьбы до этих пор переговорщик из него был никакой. Да о чем вообще может идти речь, если в прошлом он затруднялся в компании выразить четко мысли? Однако прочитанные им десятки книг дали свои плоды и изменили его вещество под черепной коробкой.

– Попытайся. Добьешься хоть какого-нибудь успеха – моя отблагодарит твоей любимой запеканкой.

По неизвестной ему причине Никите нравилось быть чем-то полезным другим. Это, определенно, не связано с одиночеством, чего, в общем-то, и не было никогда – ведь Игорь в те времена постоянно находился с ним рядом. Просто… будем говорить откровенно: прошлое, на его взгляд, пропитано болезненным желанием быть как все. Депрессией. Завистью. Пока он не осознал, что жизнь полностью зависит от него, неважно, чем ты болен, – мужчина находится во власти обстоятельств. Теперь, когда ты осознал принципы и ценности жизни, почему бы не быть полезным близким?

– Как хоть выглядит та женщина? – спросил он.

В ответ Егор развел руками.

– Поговори с Галиной, она детально тебе ее опишет. Но чего ты хочешь добиться? Раз старушка доводит ее, то непременно пошлет и тебя.

С полуулыбкой Никита заявил:

– У меня свои методы разрешения конфликтов. Я знаю, о чем ты, Егор, подумал, но пошлые предположения оставь при себе.

Однако Егору подумалось вовсе противоположное: они дружат около года, и все это время он удивлялся отзывчивости приятеля. А ведь с легкостью мог бы послать его, Егора, к черту, узнав, куда тот по ошибке ввязался. Все началось с невинного: одна женщина, имеющая вроде грузинские корни, предложила ему подзаработать, доставляя закрытые ящики с неизвестной начинкой по адресам. Парень никогда дураком не был и быстро додумался о наркотических веществах. Но – деньги, как говорят, не имеют запаха, поэтому не отказался от подработки. Совесть? Потенциальные угрызения совести так и не закрались в душе. Ему было не наплевать на здоровье начинающих наркоманов, однако… Люди и без наркотиков отравлены, разве нет? Алкоголь, никотин, фастфуд. Все перечисленное не признают наркотиками лишь потому, что от них умираешь не сразу.

Переломный момент в сознании произошел тогда, когда он увидел, как одурманенные родители кормили своего семилетнего сына кошачьим кормом. У Егора случился настоящий шок, с осознанием мерзости, в которую он вошел по уши. Егор знал: выйти из всей этой истории так просто не получится – наниматель крепко взял его за яйца, предупредив, чтобы не было никаких фокусов. И Егор не нашел другого выхода, как все выложить родному отцу, работающему в правоохранительных органах. Разумеется, нанимателя посадили, а Егор был вынужден по просьбе отца, не терпящего возражений, десять месяцев приносить пользу на общественных работах.

Так как пришлось потеть по девятнадцать часов в сутки, Егор проклинал себя за идею легкого заработка, зарекаясь, что больше никогда не будет иметь с криминалом ничего общего.

Что касается Никиты, так тот изначально даже не предполагал, чем его новый знакомый занимается. А проговорился Егор, когда они парились в сауне. Выслушав все, Никита с трудом убедил друга положить всему конец. Что было далее – известно.

– Иногда я тебя не понимаю… – сказал Егор.

– Ты о чем?

– Ты постоянно хочешь бескорыстно помочь людям, зачем? Ведь сам говорил, что забот хватает. Крышу намеревался подремонтировать, например. Одному в доме не сладко живется.

– До конца года с крышей я определенно покончу. С чего ты решил, будто бы я всем помогаю? Нет. Со старушкой вызвался поговорить, так как люблю контактировать с людьми старой закалки…

Егор знал, насколько его лучший друг исказил правду. И знал настоящий мотив помощи того. Вернее, не мотив, а причину. Когда человек много лет живет с депрессией, а потом выходит из нее, впервые живя на полную (хотя и без вредных привычек), он становится счастливым. А раз ты счастлив, возникает потребность быть полезным.

И не стал возражать Никите, сменив тему.

Буквально через три дня, направляясь в продуктовый магазин, Никита встретил знакомое лицо, но его обладательница подошла к нему первой.

– Здравствуйте, Никита Родионович. Не ожидала вас встретить почему-то…

На улыбчивой Ульяне был надет серо-белый плащ и темные сапожки.

– Здравствуйте, Ульяна. Как кисть? Мазь помогла?

– Да, все хорошо. Хотела Вам написать «спасибо», но не дошли руки.

Мужчина отрицательно покачал головой.

– Не стоит, это моя работа.

Чувствуя, что пустыми разговорами он не вправе ее задерживать, Никита поинтересовался:

– Вы случайно не знаете женщину, работающую на почте и проживающую где-то на этой улице?

Вопрос ввел ее в легкое замешательство.

– Эм… Нет.

И здесь он почувствовал всю нелепость ситуации. В прошлом он испытывал подобное почти при любом разговоре.

– Вы ее разыскиваете? – спросила она.

– Да. К ней есть разговор…

Мимо, по луже, которую только что наполнил весенний дождь, проехал старенький автомобиль, и брызги едва не коснулись их ног.