Дарья Волкова - Малыш, который живет под крышей

– Где мой бумажник? – Он убрал ее руки со своей шеи.

– Зачем тебе бумажник? Ты что думаешь, я тебя ограбила, что ли? Макс, ты совсем с ума…

– Где? Мой? Бумажник?

– Да вон, на полке! Макс, что происходит? Ты… с тобой всё…

Макс не слушал. Молча забрал кошелёк, ключи. И вышел, от души хлопнув дверью. А серого «субаря» у парадной не оказалось.

Странно всё это. Макс сел на мокрую лавочку, даже не поморщившись от холода деревянных плашек. Дождь едва капал.

Нет, ну странно, правда же. Паспорт отдала. Денег не дождалась. Зачем? Почему? Где логика? И откуда это нелепое чувство разочарования? А, впрочем, баба с возу – кобыле легче. И три тысячи сэкономил.

Макс поднялся со скамейки. Ладно, это всё уже в прошлом и пустяки. Главное, он дома. И сейчас кое-кто будет перед ним извиняться. Потом еще раз извиняться. А потом кое-кто упакует свои вещи и свалит из его квартиры. Но это уже – завтра. На ночь нет никакого желания скандал устраивать. Сейчас – горячая ванна, ужин и минет. Да, именно в такой последовательности.

– Наелась?

– Да, мам, спасибо, – Кира отодвинула тарелку с остатками противоречащего всем нормам здорового питания позднего ужина.

– Слушай, Кира… – Раиса Андреевна забрала тарелку, заменила ее чашкой. – Зелёный?

– Угу.

– Так вот, Кирочка… А что тот молодой человек в машине? Максим, кажется?

– У него дурацкое имя – Максимилиан. Да высадила я его у подъезда, денег… Деньги он сразу дал. Так что всё ОК.

– Телефонами обменялись?

– Мама!

– Что «мама»? Ты же сама сказала: архитектор, холостой, симпатичный…

– Симпатичный – это он сам про себя так сказал!

– Так что, урод?

– Нет, в принципе. – Кира пригубила чай, вздохнула. – Обычный. Нормальный. Глаза зелёные.

– Во-о-от! Глаза рассмотрела! Значит, понравился.

– Ничего он мне не понравился. И у него девушка есть.

– Девушка – не стенка. Отодвинуть можно.

– Мама, ты…

– Что «я»? – Раиса Андреевна встала за спиной дочери, принялась легко массировать ей плечи. А потом наклонилась и заговорила негромко, в темноволосую макушку: – Кирюш, у тебя тридцатник не за горами. В твои годы у меня ты уже в школу ходила.

– Мама, сейчас другое время.

– Время другое, а люди те же. Ты у меня умная, красивая, порядочная девочка. Тебе положено быть замужем.

– Так то порядочным положено…

Слова Киры прозвучали тихо. Но Раиса Андреевна расслышала их очень хорошо. Пальцы ее сжались на плечах дочери.

– Кирочка, доченька, ты вбила себе в голову какую-то ерунду. То дело прошлое, давным-давно быльём поросло, да и…

– Мам, я спать пойду, ладно? Завтра вставать рано.

– Да выспалась бы с дороги. Ты же человек не подневольный, как я. Чтобы «от» и «до», и по звонку.

– Воли у меня тоже не так уж и много – вон хоть у Оксаны поинтересуйся. И потом, у меня завтра сделка в десять. На Выборгской.

– Ну, тогда иди, конечно. Отдыхай, хорошая моя. И не придумывай себе глупости.

– Спокойной ночи, мам.

– Чего это мы такие грустные, Максимилиан Валерианович? – Костя спросил, не оборачиваясь, рисуя маркером что-то невидимое Максу на напольной доске. Как диагноз «грустный» поставил – непонятно.

– Я не грустный.

– Ты из-за встречи в Москве расстроился, что ли? – упорно допытывался Костя, всё так же занимаясь невидимым художеством. – Да не бери в голову. Сразу было понятно, что так просто они не клюнут.

– Я лично считаю, что результат встречи скорее положительный, чем отрицательный. Есть там перспективы, – Макс развёл руками, поднял их и потянулся.

– Вот и я так считаю! – Костик, наконец-то, обернулся. – Так что тогда с настроением, шановный пан?

На доске за спиной Кости красовался заяц. Этими зайцами – однообразными и страшными до невозможности, Драгин просто изводил своего партнёра и совладельца архитектурно-строительного бюро «Малыш и К». Макс и рисовал, и чертил прекрасно – образование обязывало. А Костя умел выбивать деньги из банков, чуять своим длинным носом выгодные проекты и рисовать страшных зайцев.

– Да не выспался просто, – Макс демонстративно зевнул.

– Ай, Яночка, ай баловница.

– Баловница – не то слово.

Костя нахмурился. У друга мрачный тон и отсутствие реакции на очередного зайца.

– А ну-ка, выкладывай. Поругался с Яночкой?

– Нет. Не поругался. Яночка сегодня утром получила команду: «С вещами на выход».

– Вон оно что… – Костя сел к столу и подпёр ладонью щеку. – Суров ты, царь-батюшка. Чем не угодила?

– Всем, – лаконично ответствовал Макс. – Достала.

– Ага-ага… – Драгин взъерошил волосы на затылке. – Чую, был поставлен ребром вопрос: «Или я веду ее в ЗАГС, или она ведёт меня к прокурору».

– Без «или». – Малыш пружинисто встал, подошёл к окну, отвёл в сторону жалюзи. – Пусть валит на все четыре стороны и ищет достойный экземпляр для осчастливливания. Я пас.

– Радикально.

– Честно. – Макс обернулся. – Я попробовал. Мне не понравилось жить с кем-то. Особенно если этот «кто-то» маниакально хочет за меня замуж. Не мое. Я лучше один.

– Зачем ты вообще на это решился – жить с ней?

– Не знаю. Наверное, я латентный мазохист. И разнообразия захотелось. Попробовать: как это жить с кем-то? Эксперимент признан неудачным.

– Ну, тогда да здравствует возвращение холостой жизни Макса Мáлыша! – Костя отсалютовал стаканом для карандашей. – Это надо отметить, как в старые добрые времена. В клуб и пара-па-бабам!

– Успеется, – усмехнулся Макс. – Яночка будет еще неделю мне мозг выносить, минимум. Это въехала она моментально. Выезжать будет долго. Будет забывать любимые туфли, зарядник для мобильника, крем для бровей.

– Не бывает крема для бровей, – неуверенно произнёс Костя.

– Ну, какая-то хрень для бровей бывает. Может, не крем. Да какая разница. В любом случае, это тема не быстрая. Вот как последние туфли заберёт – так и завалимся в клуб.

– Договорились!

– Кира, где ты была? Почему не предупредила, что задерживаешься?

– Здравствуй, Оксана. У меня регистрация сделки была. И я…

– Кира, в офисе я – Оксана Сергеевна!

Ага, сейчас, как же. «Сергеевна». Может, еще «Вашим королевским величеством» называть – как во время игр в детстве? Детство кончилось, дорогая сестрица.

– Оксана, повторяю еще раз. Я была в регистрационной службе. И Владислава Юрьевича я об этом в пятницу предупреждала. А ты не хочешь, дорогая моя, спросить меня, как там дела у дяди Бори? Как Лиза и Сёмка? Они и твои родственники, между прочим.

– Ладно, – Оксана поджала губы. – Пойдём в мой кабинет.

Сколько гонору, блин. Кабинет. Будка собачья. Зато персональный закуток с табличкой. «Камышина Оксана Сергеевна, заместитель директора». Все те же детские игры в королеву и ее служанку.