Антон Гусев - Маркин и кот. Рассказ

– Чего на этот раз?

– Того, что скоро всё закончится.

– Почему это должно закончиться?

– Как всё хорошее. На мне сразу всё заканчивалось, всегда. Поэтому долго не может быть у меня хорошо.

– Что за бред? Молодая, красивая – и вдруг чёрная вдова?

– Как правило…

– Ладно, заканчивай тоску наводить. Я сейчас на секунду домой забегу, переоденусь, и едем…

– Куда?

– Забыла? Мы сегодня на лыжах катаемся…

– Здорово. Когда вернёмся?

– Завтра к вечеру.

– И ты опять уйдёшь?

После этого вопроса он всегда молчит несколько секунд.

– Малыш, ты же всё понимаешь…

– Я прошу тебя, не оправдывайся. Тебе это не к лицу. Я всё понимаю, никуда тебя не тороплю, и ни за что не осуждаю. Я всего лишь женщина и понимаю, что это не ты создан для меня, а я для тебя.

Да, она ни за что его не осуждала. Ещё неизвестно, как она повела бы себя с другим, окажись он сейчас на его месте. Наверняка уж не стала бы привечать его в своей квартире и тем более скрывать от жены. Почему же ему она всё это позволяет? Логика и избитые фразы не помогали отыскать ответ на этот вопрос, как бы часто она не призывала их на помощь… Она часто вспоминает его слова о том, что дела – мерило любви. Только не делал он по отношению к ней вроде экстраординарного, разве что оказывал служебную протекцию. И даже она смотрелась в её глазах как величайший подвиг – никто ведь не делал этого раньше.

Пузырьки всё ещё поднимаются со дна бутылки, но всё в меньшем количестве, и снова та же кухня трёхмесячной давности встаёт у неё перед глазами, когда за ужином она вдруг говорит ему:

– Спасибо.

Он в ответ недоуменно вскидывает брови.

– За что?

– За то, что вступился за меня на сегодняшнем совещании.

– Ерунда.

– Не говори так. Это – моя работа, я её люблю, а ты защищаешь меня от тех, кто мешает мне её осуществлять.

– От тех, от кого могу…

– А есть другие?

– Я не Бог.

– Тебе что-то известно?

– В некотором роде.

– Расскажи. Я ведь твоя боевая подруга.

– Ну, раз боевая, – вздыхает он тяжко, – тогда слушай. У меня недавно состоялся диалог с Президентом. Они проводили социальный опрос, народ недоволен армией, да и оборонный заказ стал срываться с завидной регулярностью. В канун выборов такая картина не может играть ему на руку…

В его голосе слышится какая-то тревожная неопределённость, и она пугает её, как и всякую женщину.

– И что?

– Будет большая проверка Счётной палаты. В твоём ведомстве.

– Почему в моём?

– Потому что если в моём, то надо будет сажать через одного.

– А в моём?

– В твоём меньше.

– Меньше?! – такая формулировка пугает её ещё больше. – Что значит меньше?!

– То и значит. Только без истерик давай. Все кандидатуры на посадку будут согласовываться с тобой и со мной. Но ты не бойся – о наших с тобой отношениях он знает, и с тобой ничего не случится.

– А с тобой?!

– Тем более. Максимум нам предложат новые должности. Ты ведь пойдёшь за мной?

– Ты уверен, что всё так безоблачно?

– Я такое уже проходил. Что-то вроде публичной порки. Когда дело этого юриста, замученного в СИЗО, набирало обороты, я как раз налоговую возглавлял, а она потерпевшим по делу проходила. Представляешь, как меня тогда публично сквозь строй протащили… И ничего – должность министра дали.

– Я тогда подумала, что это всё – твоя жена. Всё-таки дочь премьера.

– Что ж, доля правды в твоих словах есть. Но только в той их части, которая связана с моим трудоустройством. То есть, её связи, а вернее, связи тестя помогли мне получить первую работу. Потом, когда уже непосредственно стал работать с самим, он оценил мои деловые качества, и теперь руководствуется исключительно ими, всякий раз оставляя меня в команде.

– Под деловыми качествами ты понимаешь умение откатывать?

– Это тоже далеко не последнее дело и не каждому под силу, знаешь ли.

– Однозначно согласна. У меня, например, не получается…

Ах, как ценит он её умение свести в шутку самый тяжёлый, неприятный для него разговор. В этом проявляется её умение ценить его. Жена так не может. Он спешит сообщить ей об этом. Она улыбается в ответ своей по истине джокондовской улыбкой.

– Я же всегда говорю тебе о том, что рождена для тебя. Поэтому берегу тебя, забочусь о тебе. Так будет всегда.

– Значит, не бросишь, если придётся сменить работу?

– Конечно нет. Главное, чтобы на наши отношения эта перемена не повлияла.

– Не бойся, малыш. Ты же умничка, понимаешь, что я к тебе привязался на всю оставшуюся…

– Тсс. Не говори громких слов. Достаточно того, что своими поступками ты доказал, что не предашь и тебе можно верить.

Она боится «расплескать» ту теплоту, ту радость отношений, которая, наконец, открылась ей. Поэтому к их отношениям относится трепетно, осторожно, словно, оберегая от постороннего вмешательства. Она по-своему права…

Она помнит и тот день, а точнее вечер, когда ключ в замке проворачивается, и она, чуть живая, после бурной попойки буквально вваливается в коридор. Её сопровождает незнакомец – пришёл какой-то из клуба. Как это она точно не помнит, но ей отчего-то постоянно смешно. Она смеётся буквально как заведённая – видимо, принятая доза кокса берёт своё.

Спутник ведёт её под руку и когда она, заходясь в приступе хохота, начинает лопотать ему какие-то глупости:

– А Вы… Вы… – хохот забивает её предложения, не давая довести их до конца – Откуда взялись, мой кавалер?

– Вы не помните?

– Я же… ахаха… девочка… Память, соответственно, у меня девичья…

– Ясно. В таком случае вспомните позже, торопиться Вам некуда.

– А Вы… может быть, останетесь на бокал вина? – оставлять незнакомца в гостях она не собиралась, решила лишь устроить ему проверку. Согласись, он сейчас на её предложение, сразу бы взашей выгнала.

– С удовольствием, но в другой раз. Сегодня поставленная передо мной задача по Вашей доставке к месту жительства в целости и сохранности выполнена.

– О как… И кем же она поставлена?

– Екатерина Семёновна, Вы точно в порядке? Может, помощь какая нужна?

Она окидывает ночного собеседника взглядом. Одет вполне прилично, если даже не сказать больше – костюм от импортного кутюрье бросается в глаза нашей ценительнице мод.

– Нужна, но Вы её, увы, оказать не в силах…

– Значит, я могу быть свободен?

– Вполне.

– Что сказать Динаре – Вы легли отдыхать?

Она уже ничего ему не отвечает, только отмахивается и бормоча что-то невнятное, удаляется в свою комнату. По звуку закрывающейся двери, сквозь сон она понимает, что спутник не ушёл, но её это уже мало волнует – всё постепенно сливается для неё воедино, и она неспешно засыпает.

…Утро в таких случаях всегда протекает по одному и тому же сценарию. Головная боль, ломота во всём теле, смутные воспоминания. А потому и принимаемое в таких случаях решение всегда одно и то же – стакан виски. И вот он уже внутри неё, а телефон – в руке.