Татьяна Веденская - Мужчина моей мечты

– Юлечка, давай завтра после работы съездим в ЗАГС, – в конце нашего душещипательного диалога предложил Михаил.

– Зачем? – растерялась я. Что, уже? Пора в стойло?

– Ну как? Подадим заявление. Ты не возражаешь? – видимо, целый уик-энд в одиночестве пришпорил моего коня.

– Нет, конечно. А мы успеем? – пыталась я найти отговорки.

– Ты заканчиваешь в пять?

– Ну да, в принципе.

– Ты не можешь чуть-чуть отпроситься? А я займу в ЗАГСе очередь. Он до шести, – деловито проинформировал меня мой избранник.

Я вздохнула. Уж конечно, ради такого случая меня отпустят с работы пораньше. А может, сказать, что у нас на этой неделе аврал и мы все будем в офисе круглосуточно?

– Я отпрошусь, – обреченно кивнула я.

– Диктую адрес. Это там, где ты Тему регистрировала, как я понимаю, но на всякий случай запиши, – обрадовался Миша.

Все-таки интересно, почему он с такой готовностью теперь женится на мне? Может, что-то изменилось в нашем мире, где мужчины демонстративно заглатывают свой паспорт перед ЗАГСом и даже слагают про это песни? А вдруг, пока я любовалась на звезды, мир перевернулся и теперь только полные дуры выходят замуж? Но нет, Ольга кивает и показывает неприличный жест, обозначающий что-то типа «мы его сделали». Да!

Я иду домой и ложусь спать. Во сне вижу себя, сидящую посреди дороги. Прямо, можно сказать, на проезжей части. Вокруг меня несутся машины, они мне бибикают, объезжают меня. Из окон этих машин выглядывают всякие злые бородатые морды. Они орут, матерятся, называют меня идиоткой. А я ничего не могу поделать, потому что сил встать и уйти с проезжей части у меня нет. И наконец, прямо на меня начинает лететь большой, огромный желтый «Икарус». Я вижу его издалека, я понимаю, что он слишком большой, чтобы затормозить или меня объехать. И у него слишком большая скорость, чтобы я успела куда-то отпрыгнуть. Водитель «Икаруса» тоже замечает, что на его пути препятствие. В его глазах плещется ужас не меньший, чем тот, который в этот момент испытываю я. Водитель бибикает, пытается тормозить, автобус заносит, отчего его резиновая гармошка посередине, соединяющая передний и задний салоны, забавно сгибается. Автобус очень похож на баян, как будто на нем прямо сейчас кто-то играет. Но мне не смешно, потому что автобус летит прямо на меня. Я понимаю, что столкновения никак не избежать, закрываю глаза, потому что свет его фар меня слепит. Раздается страшный грохот, видимо, автобус задел еще какую-то машину. Я вся сжимаюсь, скукоживаюсь, пытаясь превратиться в точку, в невидимку. Я жду удара, он вот-вот… Сейчас… Еще секунда. Полсекунды. Один миг до удара…

– Ты че орешь? – раздается у меня над ухом чей-то голос.

– А? Что?

– Ты кричала во сне! – кто-то обиженно толкает меня в бок. Темка.

– Прости, маленький. – Я вытерла пот со лба.

Господи, привидится же такое. К чему бы это? Надо бы спросить у Ольки, она мастер по интерпретации (или, как она говорит, по интертрепации) снов. Времени на разговоры не было, поэтому я позвонила Соловейке с мобильника.

– К дождю, – заверила меня Олька, пока я бежала к остановке, прижимая мобильник к самому уху. – А может, ты что-то не то съела?

– Ага. Или выпила. – Я разозлилась, потому что в глубине души ждала какого-нибудь умного и глубокого объяснения.

– Вы сегодня подаете заявление? – уточнила она.

– Посмотрим. Вдруг он не придет?

– А ты? Ты точно придешь?

– А с чего мне не приходить?

– Ну не знаю. Вдруг ты решишь, что это вещий сон, и отменишь свадьбу? – ерничала Соловейка.

– Не дождетесь. Свадьбу я не отменю, даже если меня и в самом деле переедет автобус.

– Ну-ну, – легко согласилась Ольга.

Весь день я просидела как на иголках. Мне все казалось, что должно случиться что-то ужасное. Не может, ну не может такой кошмар присниться просто так. Однако ничего так и не произошло. Никто не попытался захватить наш банк. Никто не приставил к моему виску пистолет с требованием открыть самый главный, самый большой сейф. Никто не взорвал бомбу около нашего здания. Никто даже не споткнулся на нашем достаточно скользком крыльце из-за слякоти, вызванной неожиданным снегопадом, который с воскресенья так и не прекращался.

– Ты готова? – несколько взволнованно спросил Миша, увидев меня в коридоре ЗАГСа. Он уже был там, с очередным букетом. За последнее время он принес столько этих гвоздик, что их хватило бы на все четыре года, что он обо мне не вспоминал.

– Я? А что, надо было что-то готовить? – удивилась я.

– Ну, паспорт не забыла? И свидетельство о рождении. Мы тут заодно оформим отцовство.

– А так можно? – удивилась я.

– Конечно, – широко улыбнулся Михаил. – Помнишь, я тебе обещал, что все исправлю. Вот, сегодня и начнем.

– Окунев кто? – выкрикнула «в никуда» рыхлая дама лет пятидесяти. На ней было такое неприличное количество бижутерии, что мне хотелось тряхнуть ею и послушать, как будет звенеть.

– Я! – подскочил Миша.

– Идите. Мамаша приехала?

– Да. – Он достал из кармана платок в крупную коричневую клетку и вытер пот со лба.

– Давайте свидетельство о рождении, – командовала дама, всем своим видом давая понять, что у нее совершенно нет времени и ей надо срочно бежать куда-то. Например, пить чай. Я сунула ей Темкино свидетельство о рождении.

– И вот тут подпишите. – Она сунула нам под нос заявление, где Миша признавал факт своего негодяйского поведения, а я подтверждала всю глубину нашего падения. Мы заявляли, что Артем появился на свет именно в результате нашего прелюбодейства.

– Новое свидетельство и акт об установлении отцовства получите у секретаря, – выдала последнюю фразу дама и демонстративно от нас отвернулась.

– А заявление о вступлении в брак? – растерялся Миша.

– Триста первый кабинет. У нас тут архив, – словно выплюнула она.

Мы выкатились из ее кабинета в полной прострации. Нас нагнала секретарша и всунула мне в руку новое Темкино свидетельство о рождении. Там в графе «отец» значился Михаил Артурович Окунев. Я почувствовала, что полдела уже сделано. Замуж почему-то захотелось гораздо меньше. В конце концов, мы же уже исправили трагическую несправедливость.

– Нам сюда, – ткнул пальцем в триста первый кабинет Миша.

Я безвольно закатилась внутрь и покорно ждала, пока с нас возьмут кучу каких-то заявлений, подписей и копий паспортов.

– Когда хотите назначить церемонию? – деловито уточнила дама за компьютером.

– Церемонию? А когда надо?

– Обычно мы назначаем по очереди, это около полутора месяцев, но иногда делаем исключение. Например, для беременных. Вы беременны?

– Нет, что вы! – охнула я.

– Уже давно нет, – педантично уточнил Михаил.

После недолгих раздумий было решено пожениться в конце декабря, чтобы продлить медовый месяц длинными, сытыми и пьяными зимними праздниками.