Сюзанна Форстер - Цвет страсти. Том 2

– У меня будет ребенок, Джек. Я… Я хочу сказать, мы…

– Ты беременна?

Слова были полны холода и неверия.

Гас кивнула.

– Ты ждешь… р-ребенка?

Похоже, теперь он начал заикаться вместо нее. Его глаза бегали по ее телу, словно в поисках доказательств, и при этом он недоверчиво качал головой. Джек явно счел это досадной новостью, а она почему-то надеялась, что он обрадуется… Но с какой стати он должен радоваться? Потому что вырезал на дереве ее имя? Это наивное проявление любви убедило ее, что она ему небезразлична и что раз она ему дорога, то ему будет дорог и их ребенок.

Как же она наивна…

Гас глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Боль была такой нестерпимой, будто он вырезал ее имя не па коре дерева, а у нее на груди. Бедная Гас, наверное, ты смотришь слишком много телевизионных сериалов! Слишком много рекламы тестов на беременность, когда счастливый муженек с идиотской улыбкой обнимает свою дорогую женушку. Слишком много рекламы памперсов и вообще всякой романтической дребедени со счастливым концом.

– Не понимаю, как это могло…

– Не сомневайся, – оборвала его Гас. – Я беременна, и ребенок твой. Я не спала ни с кем, кроме тебя.

– Когда это случилось? Ведь мы занимались с тобой любовью всего два дня назад.

– Ты забыл, что мы занимались тем же самым в пустыне, в душе. Или это вылетело у тебя из головы?

– Нет, такое не забудешь, но я…

Она осуждающе посмотрела на него и произнесла всего одно слово:

– Утечка.

Он поднял руку и тут же бессильно уронил ее.

– Наверное, мне надо сесть. – Джек неуверенным шагом подошел к клеенчатому креслу у кровати и тяжело опустился на его скользкую поверхность. – И давно ты знаешь?

Гас ожидала всего чего угодно – удивления, шока, гнева, но не бесчувствия. Вся кровь отхлынула от его лица, и казалось, он был так оглушен и подавлен новостью, что не мог до конца воспринять ее.

– Я не знала, – ответила она. – Во всяком случае, не была уверена. Я думала, что ошибаюсь, а тут как раз пришел срок ежегодного осмотра, и я пошла…

– Ребенок? – пробормотал он. – Господи, какая нелепость.

Гас в ужасе смотрела на него, отказываясь слышать, не понимая, как может он быть таким жестоким. Ей хотелось броситься на него и ударить, но Джек словно забыл о ее присутствии. Он недоуменно покачал головой, не зная, смеяться ему или плакать.

– Подлец, – выдохнула она, не в силах остановиться.

Злоба выплеснулась наружу, как яд змеи. – Это ты сам нелепость.

Он поднял голову и посмотрел на нее безумными неверящими глазами. Как если бы она вдруг призналась, что виновата в его несчастье и что это она сбила его на дороге. Он был готов примириться с тем, что она его убийца, но не с тем, что она мать его ребенка. Гас попыталась проглотить вдруг ставшую горькой слюну. Негодование мешалось в ней с обидой, слезы хлынули из глаз.

Какая она глупая, ей не следовало ему открываться. Она должна была сама что-то предпринять, позаботиться о себе, может быть, лечь в клинику. А она доверилась ему, чтобы вместе с ним принять решение. Какая ужасная ошибка!

– Я сама во всем разберусь, – сказала Гас и пошла к двери, путь до которой был длиннее путешествия на край света.

Она явилась сюда еще и затем, чтобы признаться, что совершила оплошность, которая может обернуться для него бедой. Но теперь все отошло на задний план и не имело никакого значения. Она сказала ему все, что могла сказать.

Не осталось ни единого слова, которое хотели бы произнести ее окаменевшие губы.

– Он правда хорошо себя чувствует? Ты уверена. Гас? Ты с ним говорила? И что он сказал?

Бриджит лежала на спине на полу в спальне Гас, положив поднятые кверху ноги на подлокотник кресла. Она была в своем обычном розовом трико и с интересом исследовала внутренности неприкосновенной музыкальной шкатулки Гас с фигуркой Золушки на крышке. Рядом с ней, как и она, животом вверх, лежал бегемот, подарок Джека.

– Он чувствует себя прекрасно. Ты уже спрашивала меня об этом, Бриджит.

Гас была непривычно резка, но Она не знала, как еще отделаться от Бриджит, целый вечер пристававшей к ней с вопросами о человеке, которого Гас больше всего на свете хотела бы забыть. Но Гас не могла объяснить это ребенку, по крайней мере сейчас. Сейчас ей было не до этого, так как она еще не навела порядок в своих чувствах. Она еще не была способна ясно мыслить.

И если в ее голосе слышался надрыв, то только потому, что в ее сердце была рана, такая же свежая, как ссадины и синяки на лице Джека. Стоило ей вспомнить разговор с ним в больнице, как она тут же приходила в ярость.

Устроившись в кресле напротив Бриджит, Гас безуспешно пыталась сосредоточиться на изучении договора об ограниченном партнерстве, который она собиралась подписать с возможными инвесторами. Она попросила семейного адвоката составить документ и решила ознакомиться с его пунктами до начала переговоров. Гас хотела, чтобы ее принимали всерьез, но вот уже целый час она читала и перечитывала первый пункт, но так и не добралась до его смысла. Она не могла сосредоточиться. Сколько она ни старалась, горечь обиды поминутно возвращалась, а вместе с ней и мысли о Джеке.

– Почему ты не привезла его домой? – продолжала приставать Бриджит, которую ничто не могло остановить. – Если Джек так хорошо себя чувствует, почему он не вернулся вместе с тобой? А ты уверена, что он хорошо себя чувствует? Эта машина его сильно помяла. Я думала, он не выживет. Они еще не нашли того, кто был за рулем?

– Бриджит… – начала Гас и остановилась.

Бриджит была всецело под впечатлением увиденного и нуждалась в поддержке. Она вполне справедливо хотела знать не только о состоянии Джека, но и о том, когда он вернется домой.

Но даже ради Бриджит Гас не могла притвориться, будто все в порядке. Чувства разрывали ее на части. Завтра, пообещала она себе, завтра безумие немного уляжется, и тогда она поговорит с Бриджит.

– Разве тебе не пора в постель? – спросила она.

– Совсем нет. У меня в запасе еще целый час.

Музыкальная шкатулка заиграла свою серебристую мелодию из диснеевского фильма, и Гас вздрогнула. Неужели было время, когда она могла часами слушать эту музыку и грезить вместе с Золушкой? Ведь даже шестилетней девочке не пристало быть такой наивной! «Когда-нибудь мой принц придет…»

Боже мой, какая ерунда, какие романтические бредни! Того, кто их придумал, следовало бы судить за то, что он засоряет мозги неопытным девушкам. В другое время Гас не позволила бы Бриджит заводить музыкальную шкатулку, но сегодня ее надо было чем-то отвлечь.

– Прошу тебя, Бриджит, оставь ящик в покое, – попросила Гас. – Этот звон мешает мне сосредоточиться.