Мирко Златович - И многоточий больше нет… Приключения, любовь, детектив

– Я – хорошо! Я же рано ушла, а Вы? Как встали сегодня, по будильнику или из под палки?

Михаил чуть замедлил темп бега и сказал:

– Сам проснулся, и сразу заниматься пришел. Я же говорил, что не делаю выходных для спорта. Как знал, что Вас встречу здесь. Вы потом в бассейн или как?

– Угадали. Потом, пойду, позавтракаю, а потом стану на лыжи. А вы вместе со мною или сегодня уже нет? Вы меня еще не всему научили, напоминаю, но не навязываюсь.

Оксана была просто сама непосредственность и нежность: движения мягкие и плавные, взгляд стеснительный из под ресниц, улыбка робкая и слабая. «Да, вчера вечером она была совершенно не такой! Интересно, она каждое утро такая домашняя, а каждый вечер такая ярко-дерзкая?! Утром как маленький котенок, а вечером, словно хищная кошка, – подумал он про себя, – прав был Дмитрич, когда говорил, что не проста она. И хитра чертовка, ведь знала, как вчера хороша была, но специально вела себя обычно, чтобы еще ярче эффект получился!».

– Обязательно вместе с Вами, а как же? Мы вдвоем, наверное, встаем тут раньше всех, ну кроме тех, кто здесь работает, разумеется! Я еще немного побегаю и догоню Вас в бассейне.

Оксана утвердительно мотнула головой и вышла из зала. Он провожал ее взглядом, а потом заулыбался сам себе. «Нет, ну все-таки знает она, что хороша! Пусть хоть сто раз будет проста и непосредственна, но даже ходит она так, чтобы внимание обращали именно на нее! В этом есть какой-то особый шик: естественность и привлекательность одновременно».

Оксана пошла в бассейн и пока находилась в поле зрения Михаила так и чувствовала на себе его цепкий взгляд. Ей так хотелось повернуться и рассмеяться во весь голос, подойти ближе и прижаться к нему. Еще вчера, на дискотеке у нее возникло это желание. Особенно, когда он смеялся и обнимал за талию кого-то из новых знакомых, когда танцевал с ними, когда говорил в микрофон, что все женщины на сегодняшнем вечере прекрасны и др.

Она стала плавать, и, думая про все это, двигалась туда-сюда. Так как никого не было, а через стеклянные стены в этом зале можно было видеть окружающую красоту природы, то Оксана немного отвлеклась от этих неприятных для нее мыслей.

Солнце уже высоко поднялось над горизонтом, а отблеск от белого снега делал окружающий мир еще ярче и светлее. Так как был мороз, и снег стоял сплошной пеленой, то, даже здесь, в помещении она словно могла слышать скрип под ногами идущих вдалеке людей. Взгляд нельзя было оторвать, настолько зачаровывало все вокруг. А здесь, в бассейне, под монотонное журчание воды, чувство свежести и, какой-то отгороженности от окружающего мира, стало особенно ощутимо. Состояние радости, переполняло сознание и душу. Казалось бы, Начало нового дня, выходит прямо из недр земли, и она это все видит своими глазами. Словно само рождение Природы, Земли, Человечества, словно отсчет жизни только начался. Сегодняшняя жизнь зарождается прямо сейчас, и настолько зрелище это было величественно и торжественно, что нельзя было оторваться. Оксана затаила дыхание.

Михаил зашел в помещение бассейна и с удивлением стал наблюдать, как Оксана, с невообразимой внимательностью смотрит через стеклянные стены, куда-то вдаль. Сама плавает, как завороженная.

– Что вы там увидали такого интересного, что не можете оторваться?

Она от неожиданности даже вздрогнула и повернулась на звуки голоса.

– А, Михаил, это Вы? Посмотрите, как красиво! Я очень люблю здесь находится рано утром и наблюдать за происходящим там, в горах и вокруг. Жизнь словно начинается с самого начала, а я – невольный свидетель этого. Посмотрите сами, отсюда, из воды!

Михаил нашел себе первый попавшийся лежак, разделся, оставил вещи на нем и зашел в воду. Сначала она показалась немного прохладной, особенно после того, как тело разгорячилось на тренажерах, но буквально через полминуты, стало очень приятно и легко. Он подплыл ближе к Оксане и тоже посмотрел в том направлении, куда смотрела она. Яркие отблески солнца пробивались сквозь стекла стен и щекотали лицо, а глаза пришлось прищурить.

– Действительно, красиво! Горы меня вообще очень вдохновляют и расслабляют. Я утром выхожу на балкон, как только проснусь, словно курильщик со стажем, и смотрю вдаль. Ничего особенного не вижу, только снег, горы и солнце, ну, может быть еще, редко, людей. А не могу оторваться от этого зрелища, даже объяснить толком не смог бы, если бы кто-то спросил…. Я так очень быстро просыпаюсь. Воздух такой свежий и его так много, что мне кажется, что легкие могут разорваться. Много всего и воздуха, и света, и холода, и простора, свободы, и гор.

Он повернул лицо к ней и посмотрел прямо в глаза.

– Я прямо как Вы сейчас, еще 40 минут назад смотрел со своего балкона на все это великолепие. Так же восхищался и не мог оторваться. Давайте вместе по утрам разглядывать горы?

Оксана тоже повернулась к нему и внимательно посмотрела: «Что он хотел сказать этой фразой, что мы похожи с ним?». Он продолжал стоять и смотреть в упор на нее, не отрывая взгляда, и ей стало как то не по себе от этого. Он смотрел не строго и не мягко, а как то совершенно по-своему, но очень проникновенно. Ей казалось, что Муромов проник внутрь ее мыслей и слов. Оксана отвела глаза и отплыла в сторону.

– Попробуем! Отсюда, действительно, все видно!

Михаил присоединился к ней. Он быстро двигался, плавал красиво и сильно, по-мужски. Оксана отплыла в сторону, на «мелководье». Он заметил это через минут 5 и спросил:

– Я Вам помешал своими гигантскими взмахами рук? Я как мельница? Неужели задел?

Она лежала на животе и медленно двигала ногами вверх – вниз, как дети на пляже. Михаил обратил внимание на ее купальник, еще когда зашел сюда, но потом быстро отвлекся и не рассмотрел, а сейчас мог это сделать. Купальник был на ней спортивный, совмещенный, но очень непонятного цвета. Сначала ему показалось, что он цвета морской волны, а теперь, что голубой. На спине был огромный вырез, который, интересно так, начинал приподнимать завесу самих ягодиц, но все же ничего не демонстрировал открыто. По кромке его проходила тонкая блестящая линия в виде змеи с чешуей, которая только подчеркивала талию и всю фигуру в целом. Оксана выглядела в нем, особенно лежа так, совершенно, как нимфа из легенд и сказаний. Ее волосы, закрученые в высокий конус, который возвышался над головой, придавали игривость «сказочному» образу. Михаил остановился и стал спокойно оценивать «всю композицию».

«И так неплоха, и так… Хорошие формы, а главное, что умеет себя подать. Судя по вчерашней дискотеке, ее можно назвать „самой яркой женщиной здешних мест“. И ведет себя совершенно независимо. Надо как-то ее побаловать, подарить что-то, интересно, как она отреагирует на это. После вчерашнего вечера, она не могла меня не узнать, а реакция такая же, как и до этого. Она, наверное, сразу меня узнала, еще в ресторане, вчера утром! А виду не подала и относится, как само собой разумеется, как к обычному человеку, без придыханий, лести и приставаний. Те, двое, Марина и Дарья, весь вечер возле меня крутились. И по плечу гладили, и обнимали, и на прощанье целовали, кто крепче, и в номер свой звали. Да и остальные тоже: улыбались каждому слову так, что, казалось, рты порвутся от радости. Хотя, все равно, когда много женщин вокруг, то и веселее. Так, с одной единственной, скучновато было бы. Утром, спортом заниматься или завтракать – это одно, а гулять – это другое. Тут нужна шумная, веселая компания, тогда и настроение будет радостным, и ощущения отдыха останется надолго!», – думал он про себя.