Ленни Риск - Вебкам-модель: это затягивает!

– Я искал. Эта троица исчезла. Они не зарегистрированы нигде в России. На них не оформлены симки. Их как будто нет.

– Предположим, они уехали с Дальнего Востока на машине. Но куда? В Монголию, Китай, Индию? – Беньямин оставался самым спокойным из нас.

– Самый очевидный вариант – это ваш родной город, – Илона показала на меня чайной ложкой. – Ты не могла бы как-нибудь ненавязчиво узнать?

– Могла! – я вскочила с колен Беньямина. – Я как раз собиралась сегодня маме звонить. Посидите, пожалуйста, тихо. Пусть она думает, что я одна дома.

Я хотела закрыться в спальне одна, но конголезец пошел за мной. Он запер изнутри дверь, поставил меня посередине ковра, а сам опустился передо мной на колени.

– Алло, мам! Ничего, что я с утра? Я потом занята буду, поэтому так рано звоню.

– Опять на выставке работаешь?

– Угу. У тебя все получилось? Тетя Валя получила перевод?

Я дистанционно учила маму и нашу дальнюю родственницу тетю Валю пользоваться электронными кошельками.

– Да. Деньги пришли ей сразу после того, как я ей их отправила. Но она об этом узнала только через три часа.

– Там можно настроить уведомления. Кошелек может отправлять тебе сообщения на телефон каждый раз, как на него приходят деньги. Давай расскажу, как это сделать. Ты записываешь?

Пока я объясняла про уведомления, Беньямин гладил мои ноги и бесшумно покрывал их поцелуями. Потом он приспустил мои шорты до колен и обеими руками сжал мне ягодицы. По мне пробежали мурашки, голос дрогнул – но мама даже не обратила внимания.

– Ага, правильно. Если тебе уведомления не нужны, ты можешь их в любой момент отключить. Нет, это бесплатно.

Конголезец сжимал и пощипывал мою попку. Запускал пальцы под веревочки стрингов и оттягивал их, словно собирался снять – но не снимал. А потом облизнул указательный палец и засунул мне в трусики.

– Все понятно, вопросов больше нет? Вот и хорошо. Я, кстати, сегодня Юльку во сне видела. Как будто мне восемь лет, и она меня в цирк ведет.

Если бы я спросила, не слышала ли моя мама каких-нибудь новостей про Юльку, она бы могла позвонить Игнатьевым – и спугнула бы мошенницу. Но по такой неважной причине как сон она бы точно не стала никого беспокоить.

– Ой, а я, возможно, видела Юлю, недели две назад.

Я разозлилась. Возможно, видела? Почему мне не сказала? Хм, а с другой стороны, это хорошо. Пусть думает, что мы с Юлькой разошлись более-менее мирно и она не представляет для меня опасности.

– Я шла по улице Ленина, и мне издалека показалось, что она стояла возле остановки. Не там, где автобус ждут, а сбоку от киоска. Как будто ждала кого-то. Я не уверена, что это она, но по росту и телосложению похожа.

Моя мама – одна из тех редких женщин, что говорят о толстых людях без эмоций. Она не пытается их подколоть, или преувеличить их недостатки, или порадоваться тому, какой изящной выглядит на их фоне.

– Я хотела подойти поздороваться, но она обернулась. Я так и не поняла, она это или нет, потому что на ней были темные очки. И цвет волос новый – темнее, чем обычный. От остановки отходил автобус. Она замахала рукой водителю, чтоб подождал. Добежала до задней двери, запрыгнула и уехала.

Мама, мама! Что ж ты у меня такая дуреха иногда бываешь? Любая другая женщина на твоем месте заподозрила бы неладное, набрала бы мне и устроила обстоятельный допрос.

Мы поговорили еще минут пять, а потом я соврала, что мне пора на работу. Когда мы с Беньямином вернулись на кухню, Рамзан и Илона обнимались там стоя. Я рассказала им про встречу на остановке.

– Да? Так просто? Взяла и укатила к себе домой? – чеченец театрально вскинул брови. – Не верю. Она меня убеждала, что в вашем городе ловить нечего. Что это унылая дыра без денег и перспектив.

– Может, она ненадолго, родителей проведать, – я пожала плечами, и одна лямка слетела до самого локтя. Я не стала ее подтягивать.

– У меня есть одна версия, – конголезец взял бутылку вина. Рамзан с Илоной замотали головами. Тогда африканец налил только себе, прямо в чайную чашку. – Не буду пока ее озвучивать, надо проверить. Постараюсь сегодня вечером, но не обещаю.

– Давайте договоримся: никогда не обсуждать такие вещи по телефону, – постановил Рамзан. – Я проверил всю нашу технику, никаких подозрительных программ или файлов нет. Но лучше не рисковать.

На слове “нашу” Илона просияла, как будто ей было шестнадцать лет и ее первый бойфренд заявил ей, что поведет ее знакомиться с родителями.

– Мой телефон проверишь? – Беньямин театрально вскинул одну бровь.

– Думаю, нет смысла. Давайте лучше договоримся о секретных позывных. Как только поступает такой позывной, мы собираемся на этой же кухне.

– Так как у меня есть версия, первый позывной с наибольшей вероятностью придет от меня, – конголезец усадил меня к себе на колени и начал легонько покачивать, как куклу или полусонного ребенка. – Тиен, давай я напишу тебе, что мне доставили новое ароматическое масло, и я жду тебя в гости. Ни один шпион не расшифрует этот код!

– Я буду каждое утро приходить в студию к тому моменту, как ты будешь заканчивать смену, – постановила Илона, глядя на меня. – Если позывной придет, мы поедем из студии вместе. Очень важно, чтобы мы с тобой не созванивались и не списывались.

– Мои действия будешь координировать ты, – Рамзан ласково куснул свою даму за мочку уха.

Я вдруг осознала, что отбиваю босой ногой по полу ритм боевого марша. Черт, а ведь мне действительно понравилась эта заваруха! Надо же, как я изменилась за несколько месяцев.

Илона и ее возлюбленный откланялись, но мой боевой настрой никуда не делся.

– Что тебе больше пришлось по душе? Как я трогаю на глазах у посторонних или как я тебя ласкаю, пока ты разговариваешь по телефону? – Беньямин подхватил меня на руки и поднял над головой. Еще чуть-чуть, и я бы уперлась головой в люстру.

– И то, и другое.

В реальности со мной такого еще не случалось. Но в вебкаме мне часто приходилось подыгрывать мемберам и расписывать самые трэшовые истории, которые со мной якобы происходили. С меня якобы слетала юбка, когда я поднимались из метро на улицу в час пик. Я будто бы занималась любовью со своим женихом ночью на пляже и не заметила, что за нами подсматривали издалека. Однажды я на словах играла роль кореянки, которым разрешают ходить в школу только в белом нижнем белье из гладкой ткани. Настоящий житель Сеула рассказал мне, что это реалия их образовательной системы. Педагоги выстраивают девочек в шеренгу и заглядывают им под юбки, чтоб проверить цвет трусов. Не все педагоги при этом женщины. Цель проверки – убедиться, что юные красавицы не думают о разврате и стопроцентно сосредоточены на учебе. Я живо вообразила себе эту сценку и подробно расписывала, как мне стыдно от того, что меня осматривает пожилой женатый мужик.