Мирослава Чайка - Союз стального кольца

Паша долго рассказывал Марии Степановне о тяготах своей жизни и потом в конце добавил:

– И еще Ева, она отказала мне.

– А вот и самая важная причина, вот, наконец, найдена точка кипения, может, расскажешь, что произошло.

– Что тут рассказывать, я предложил ей встречаться, а она сказала, что может быть только моим другом, – не глядя бабушке в глаза, ответил раздосадованный юноша.

– И ты из-за этого решил перечеркнуть всю свою жизнь?

– Бабушка, ты не понимаешь, Ева была единственным человеком в этом городе, которому я мог доверить все свои тайны, рассказать о своих проблемах и маленьких радостях. Я все это время друзьям твердил, что она моя девушка, а в августе у Ярика день рождения, и я всем сказал, что буду на нем с Евой.

– Это все равно не причина бежать от своей жизни, – ласково сказала бабушка Маша и провела рукой по непослушным волосам внука.

– Причин накопилось столько, что я не могу спать, не могу есть, я уже не живу, а существую, как самый настоящий зомби. Ты же позволишь мне поехать с тобой, я очень тебя прошу, если бы папа был жив, все было бы совсем по-другому, – используя самый жестокий и безотказный аргумент, с большим волнением сказал Паша.

Мария Степановна встала с кресла, медленно подошла к окну и, не поворачивая головы в сторону внука, глубоко вздохнув, спокойно сказала:

– Это очень сложное решение, я еще не знаю, как мы это устроим, но у меня есть предложение, давай ты поедешь ко мне на лето, а там посмотрим.

– Ура, бабушка, ты лучшая, обожаю тебя! Паша вскочил на ноги, начал обнимать свою спасительницу, попытался даже ее приподнять и на глазах у обоих навернулись слезы.

Когда Мария Степановна вышла из комнаты, Павел упал на кровать совершенно без сил. Столько дней он вынашивал этот план, мысленно представлял, какой разыграется скандал, как его все будут убеждать остаться в Питере, как злобно будет сверкать на него глазами отчим, какие аргументы будет приводить мама, и что он должен будет делать, чтобы убедить всех, что ему нужно уехать. Полежав немного в тишине и успокоив свое быстро бьющееся сердце, Паша взял со стола синий кожаный блокнот и открыл его на месте тонкой атласной закладки, там лежал билет. Билет в первый ряд на отчетный концерт танцевальной группы «Сувенир», который ему дала еще в начале мая Ева. Она будет там выступать, и, самое главное, у нее будут сольные партии, Паша знал, как для нее это важно, как долго она к этому шла, сколько сил и терпения было положено, сколько пота пролито, чтобы получить эти соло. Он не пропустил еще ни одного Евиного концерта начиная с десяти лет, был в курсе всех событий ее творческой жизни. Ева мало говорила об этой стороне со своими школьными друзьями, у них были другие цели, они стремились попасть в университеты «Лиги Плюща», группы «Расселл» или, в крайнем случае, в МГИМО, о танцах думать не приходилось, но Ева все же решила рискнуть и совместить учебу и творчество.

Конечно, Паша мечтал, как пойдет на этот концерт, как по его окончании они по традиции пойдут в ресторан с Евиной семьей, и как он нежно поцелует Еву в щеку после тоста об ее успешном выступлении, и пусть в его бокале будет налит яблочный сок, но это самые пьянящие минуты его такой еще неискушенной жизни. Но сейчас другие времена, он не может показаться на глаза Еве, он так опозорился перед ней, и лучшее, что он сейчас может сделать, так это уехать или, точнее сказать, как назвала это бабушка, – бежать!

Ева не спеша брела по питерским улицам и разглядывала пышные клумбы с разноцветной петуньей, в которых летом традиционно утопает город. Встреча с Ланой и ребятами была назначена у одного из питерских театров, а значит, вечер обещал быть интересным. Ева любила драматические постановки, и оперу, и балет, поэтому каждое посещение театра было для нее маленьким праздником. В этот день она была приглашена на пьесу «Синие розы», по произведению Теннесси Уильямса «Стеклянный зверинец», в которой рассказывалось об особом типе людей, чутких, чувствительных, не похожих на других и поэтичных по своей натуре, живущих своими иллюзиями, мечтами и воспоминаниями. Людей, подобных хрупким стеклянным фигуркам, готовым разбиться вдребезги от малейшего прикосновения реальности. Но до начала спектакля еще было немного времени, и молодые люди не думали о судьбе персонажей, которые скоро выйдут на сцену, они беззаботно ели мороженое, пили коктейли и слушали веселые истории Игоря, который рассказал, что последний раз в театре был еще в начальной школе на сказке «Гуси-Лебеди», и что любимым его персонажем была Баба Яга. Всеобщему веселью не было предела, как и каждый раз, когда они собирались вместе. Постепенно приходило осознание того, что между ними зарождается настоящая дружба, Игорь даже начал называть их «блистательным квартетом».

Когда пришло время заходить в зал, и друзья в предвкушении чего-то необычного подошли к своему ряду, Лана наклонилась прямо к Евиному уху и тихо произнесла:

– Я хочу сесть рядом с Юрой, пропустишь меня?

– Да, конечно-конечно, – ответила Ева, пропуская Лану вперед.

Но их замысел не удалось осуществить, Юра шел по ряду первым, а за ним быстрым шагом продвигался Игорь со словами:

– Ева, солнце, садись со мной рядом, – он отогнул откидное сиденье, помогая Еве сесть поудобнее.

Девочки переглянулись, но постеснялись реализовать свой план, и Лане ничего не осталось, как сесть рядом с Евой, что изрядно подпортило ее настроение.

– Странно, почему Юра ничего не предпринял, чтобы сесть подле меня? – грустно прошептала Лана, поворачиваясь к подруге.

– Думаю, он хотел, но смутился, – ласково ответила Ева, – не переживай, все еще впереди.

В антракте друзья вышли в фойе и, собравшись в кружок, начали делиться впечатлениями, но тут Ева заметила Лизи, которая прохаживалась с каким-то молодым человеком вдоль стены с фотографиями артистов. Она не успела решить, хочется ей знакомить Лизи со своими новыми друзьями или нет, как девушка помахала ей программкой и, взяв своего спутника за руку, направилась к их компании. Они, как-то не вдаваясь в подробности, представили своих знакомых, и Лизи, показывая глазами на Игоря, незаметно для остальных игриво захихикала и весело произнесла:

– Он просто душка, вы уже целовались?

– Конечно нет, я еще ничего не решила, – ответила Ева и еще раз оценивающе посмотрела на Игоря.

Когда девушки распрощались, и Ева вернулась к своим друзьям, думая о словах Лизи, она поймала на себе внимательный взгляд Юры, от которого почему-то почувствовала неловкость, а когда их взгляды встретились, то на Евином красивом личике вспыхнул легкий румянец, и она силились найти этому объяснение, а Юра вдруг резко перевел взгляд на Лану и, потирая рукой подбородок, произнес с подчеркнутой вежливостью: