Фрэнсин Паскаль - Муки выбора

– Годишься ли?! – Джессика вдруг громко и искренне расхохоталась. И это сняло напряжение. Теперь она – впервые в жизни заговорила с Эми без всякой насмешки. – Да ты была великолепна, Эми! Это было просто потрясающе!

Лила, в свою очередь, выдавила слабое подобие улыбки.

– Да… мы бы хотели, чтобы ты вошла в команду болельщиц. Конечно, если ты сама этого хочешь, – быстро добавила она.

– Я хочу, – ответила Эми, качнув утвердительно головой. – Я именно этого всегда очень хотела, – она посмотрела Лиле прямо в глаза. А затем и каждому члену команды по очереди. Потом пожала плечами. – Вы только сообщайте мне, когда будут тренировки. Вот и все.

– Конечно, конечно, – сказала Джессика, улыбаясь. Она обернулась к Единорогам: – Ну ладно. Я думаю, нам надо решить, кто еще войдет в команду, да?

Лила кивнула, и все четверо удалились на совещание.

– Я должна извиниться перед тобой, Эми, – Элизабет с восторгом смотрела на подругу. – Мне не надо было так давить на тебя, чтобы ты не участвовала в конкурсе. Я, к сожалению, не очень-то верила в тебя!

Эми улыбнулась:

– Не переживай! Все отлично! Я же всегда знала: ты просто боишься, что меня обидят.

Обе с минуту помолчали. Но вот Эми засмеялась:

– Я думала, умру от страха, когда надо было одной скандировать этот стих.

Элизабет тоже засмеялась.

– Хорошо, что ты этого не сделала. А то бы так и не увидела, как Единороги умоляют тебя вступить в команду.

Эми взглянула в сторону мужской раздевалки.

– Смотри, вон Кен!

Кен поймал их взгляды и вприпрыжку направился к ним. Он уже принял душ, переоделся и выглядел счастливым и спокойным.

– Ну и денек! – воскликнул он, усаживаясь между девочками.

– Слушай, тебя взяли в команду? – спросила Эми. – Я буду скандировать твое имя на соревнованиях? – глаза ее сверкали.

– Взяли ли меня, говоришь? – засмеялся Кен. – Да тренер сказал, когда мы пришли в раздевалку, что он гордится тем, что я буду «продолжать традицию Мэтьюзов в Ласковой Долине». Во! – он опять засмеялся, но вдруг посерьезнел. – Не знаю только, как отцу сказать.

– Почему? – удивилась Эми. – Он же будет счастлив! – И вдруг ее осенило: – Слушай, Кен, а вообще-то твои отец знал о том, что ты готовишься к соревнованиям?

Кен прикрыл глаза одной рукой и сокрушенно замотал головой: «Ай-яй-яй, мол, мне самому стыдно». Но в следующую секунду он уже выглядывал из-под растопыренных пальцев и усмехался девочкам:

– Нет! Это будет сюрпризом!

Эми и Элизабет засмеялись вместе с ним. Потом Элизабет встала.

– Ну вот что, вы, два победителя, – поддразнила она. – Пошли ко мне домой и отпразднуем победу молочным коктейлем. Ну как, идет?

Эми и Кен тоже встали. Кен кивнул:

– Годится! Пошли!

– Кстати, – сказала вдруг Эми на полпути к дому Уэйкфилдов. – Вы знаете, я слышала, что Джонни Бакс приезжает в Ласковую Долину. Собираетесь пойти?

Элизабет была удивлена и тут же подумала о Джессике.

В мыслях она видела полосатую кепку на гвозде возле коллекции пластинок Джонни. Видела фотографию красивого певца во весь рост, висящую на стене в бело-розовой комнате Джессики, и все газетные и журнальные вырезки о нем, наклеенные по краям ее зеркала. Элизабет было интересно, знает ли сестра о том, что мужчина ее мечты вот-вот появится в Ласковой Долине. Она вздохнула.

– Не могу сказать. Думаю, что пошла бы. Но когда он был здесь в тот раз, родители не разрешили нам пойти, – она усмехнулась. – Но мы все же отправились к его отелю, и нам досталась его кепка.

Эми покачала головой с выражением легкой зависти. Всякий в их школе знал кепку Джонни Бакса.

– Я бы даже и на концерт его не пошла… А вот заполучить его кепку… – мечтательно протянула она.

Элизабет захихикала.

– Не думаю, что Джессика теперь захочет ограничиться кепкой, – Элизабет вдруг посерьезнела. – Насколько я знаю свою сестру, на этот раз она сделает все возможное, и даже больше, чтобы попасть на концерт!

Комната в школе для приготовления уроков и внеклассных мероприятий.

Grase (англ.) – грация.