Виктория Чуйкова - Любовь, закон и вечность

– Да, и врагу не пожелаешь.

– Согласен. Скорее всего, это событие и привело ее к той линии в воспитания нас: не высовываться, стараться быть как все, не мозолить глаза, соблюдать заповеди, расти над собой, не указывать другим. Она считала, что только так можно сохранить жизнь всего Рода, ну и нам. Однако жизнь меняется, нравы людей тоже. Не будет бахвальством, если я скажу, что многого достиг в этой жизни. Тем не менее, когда я встретил вашу маму, то понял главное, как мало мы знаем о жизни и как ничтожно ее ценим. Правда, Влада, ваша мама, конечно же и Ви с Ев, внесли новую струю в нашу однообразную жизнь, но Вел больше всех. Она открыла мне глаза, что значит: Любить Жизнь, Радоваться каждому моменту, быть Счастливым. Именно она открыла мне Истину и Смысл жизни, прибавив к заученным правилам две важные графы: чтобы жизнь была полной, ее надо любить. Но любовь, истинная, требует собственного пожертвования. Ох, с какой болью мне пришлось это зазубрить! Но зато я сделал шаг вперед и тянулся к вашей мамочке. А когда стал с ней на одну ступень, то всю совместную жизнь стараюсь прикрыть ее своим плечом, не ущемив ее личности. Постепенно я понял, что семья, а не род, прежде всего. Ну, а когда вы выросли, когда Мира показала мне еще одну сторону любви, то, несмотря на то что женщину понять нельзя ни умом, ни сердцем, я получил новый заряд жизненных сил, оптимизма, веры в будущее и теперь готов грудью защищать ваше Счастье. Смотря на мир трехмерно. – сделал небольшую паузу. – Да, вы новые ветви моей семьи, вот и получается, что нам нужен надежный оплот, прикрывать ваш тыл.

Он замолчал, а Влада, задумавшись над его запутанной речью, смогла лишь вздохнуть, поцеловать в щеку, похлопав отца по плечу и удалиться к себе.

Мира же в этот самый момент, делясь с матерью впечатлениями о работе, была больше рассеянна и не внимательна, могла по нескольку раз повторять одно и тоже. Вел и не сдержалась:

– Дочь, что опять не так, о чем постоянно думаешь?

– О Мэйсоне, мы видимся только на роботе, иногда в выходные.

– Скучаешь?

– Очень! Может он не верит, что отец принял его? Ох, о худшем я даже думать боюсь.

– Так поговори с ним.

– Куда ж больше?

– Тогда поменяй тактику, будь холоднее.

– Делать вид, что мне безразлично? – Вел кивнула. – Вот возьму, так и сделаю. – Еще минуты две, Мира смотрела куда-то в угол. Вел поняла – обдумывает и не трогала дочь дальнейшим разговором. Наконец, девушка кивнула, улыбнулась сама себе, и разговор полился дальше. Больше о парне никто не вспомнил целый вечер, а за ужином Эд, между прочим, предложил Владке завести ее на занятия:

– Могу подбросить, еду в ту сторону, но не заберу, буду поздно.

– Окей. – тут же согласилась Владислава.

– Да, ты же не забудешь пригласить Ромео? – Эд уже прикинул, по словам дочери, что этого парня есть куда пристроить, дело осталось за малым – познакомится и убедиться в том, что она разбирается в людях.

– Пап, напоминаю, он не герой моего романа.

– Да я же образно.

День начался суматошно. Однако, как сговорились, Эдгар подвез дочь к самому входу, помог выйти из машины, проводил по скользким ступенькам, по-отцовски, поцеловал в щеку. Напоминая, что не сможет забрать, унесся по делам. Стас, скрепя зубами, наблюдал за ними, и едва Владка оказалась рядом, бросил:

– Не хилая тачка.

– Да! – коротко ответила девушка и пошла дальше.

– Кто он тебе?! – схватил за руку, заставляя остановиться. Стас, за последнее время очень изменился, и это замечали все – из-за пустяка злился, орал на всех, нервно махал руками. Даже внешне менялся, по крайней мере, так показалось Владе. У него заострились черты лица, блуждающий взгляд, из-под насупленных бровей. А из-за расширенных зрачков, не видно было даже цвета его глаз. Подрагивали губы и тряслись руки. О вещах и разговора не было – весь внешний вид был растрепан.

– Он не наркоман? – спросила Владка у Ромы.

– Не знаю. – отнекался тот и отвернулся, чтобы не продолжать разговор на эту тему.

– Слушай, скажи мне честно, он тебя обижает?! – вдруг спросила Влада, хотя уже догадалась, что это так.

– Нет! – однозначно прозвучало в ответ, но голос не был категоричным.

– Ух ты, а что это за синячьки на шее, девчонка старалась? – заметила несколько четких отпечатков от пальцев рук и не смогла не уточнить.

– Влада! – Роман подтянул повыше ворот.

– Шучу! Неужели ты думаешь, я не могу отличить кровоподтеки. Это он? – Она развернула парня к себе, склонила голову и требовательно смотрела на него. Парень молчал. – Понятно. – И оставив друга, пошла решительно по коридору. Стас стоял в кругу обожателей, она не стала звать его, просто рывком повернула к себе. – Слушай ты, урод моральный, еще раз тронешь Ромку, пожалеешь. Он мой друг, а друзей я обижать не дам!

– Как страшно. И чего сделаешь? Переспишь со мной, или этому, на… пожалуешься?

– Да нет, просто размажу тебя, собственным руками, по стене, как червя и рук не побоюсь вымазать. И запомни, я не шучу и не пугаю. Я ставлю в известность.

– Слушай сюда, конфетка! Если я тебя отшил, то это не значит, что можно так психовать.

– Ты, меня?! Да что ты о себе возомнил?! Ты шизанутый! Не на ту напал, понял. Отшил он меня! Ты хоть на себя в зеркало смотрел, убожество? – С пренебрежением отвернулась, не боясь подставить ему спину. Станислав попытался силой ее при всех поцеловать, показывая, что он всем говорил правду, Владка не растерялась, поставила руку на его лицо так, чтобы ногти оказались в районе глаз: – Еще одно движение и я их выцарапаю. Мразь. Я и не таких на место ставила.

Стас отстранился, в глазах был страх и вера, что она это сделает, но тут же гнев взял над ним верх и он наклонился к ее уху:

– Зря ты так, девочка. Хотя думаю, ты поняла, да и твой дружок тоже. Я обид не прощаю.

– Засунь свою обиду в… знаешь куда. – и демонстративно, высунув влажную салфетку, вытерла руки, всунула ее в его карман. – Наркоша конченный! – Выругалась и ушла.

Повисла тишина, он упустил нужную минуту и, повернувшись к свите, рявкнул:

– Что уставились?! – Расталкивая всех, ушел с занятий.

К Владке сразу подбежали девчонки.

– Ты что, дура? – Настя была очень взволнована. – Говорить с ним так.

– Как, так? Прекратите! Он урод, просто моральный калека, а вы ему в рот заглядываете.

– Ты многого не знаешь!

– И чего я еще не знаю? – устало спросила Влада, так как все разговоры об этом субъекте ее просто достали.

Настя потянула ее в сторону ото всех.

– Пойдем, расскажу, только поклянись, что никому не скажешь.

– Ну, пойдем. – Влада первой спустилась в кафе и впервые пропустила звонок. – Надеюсь, это стоит моего времени.

– Сама решишь. На первом курсе, училась с нами девочка, замужняя. Тоже его игнорировала. Стас ее обхаживал, а потом она исчезла.