Эллен Фоллен - На волне

– Ты бы хоть тормозила его, и не давала распускать руки при свидетелях. – Кэм делает агрессивный шаг ко мне, и я тут же ударяюсь затылком о входные двери.

– Что ты имеешь в виду? Рон не распускал руки. – Перехожу в защиту, вот об этом я говорю. Этот человек не умеет соблюдать субординацию. – Шаг назад сделай, мне дышать нечем.

– Рад, что у тебя от меня перехватывает дыхание. – Довольно говорит он, упирает руки в дверь по обе стороны от моей головы. Перекрывая таким образом мне пути отступления.

– Скорей вызываешь асфиксию, за это обычно сажают в тюрьму. – Указываю на его руку. – Это мое личное пространство. И кто-то говорил о свидетелях. Тебя ничего не смущает?

Он оглядывается на шуршащего около машины Ронана из рук которого падает фризби и волейбольный мяч. Какого хрена он хочет делать? Кэмерон резко подается вперед, обхватывает одной ладонью мой затылок, второй за талию и толкает к двери, пряча меня за огромным кустарником.

Я опешила, и не успела сообразить, куда мне деть свои руки и не придумала ничего лучше, как обнять его за шею. Идиотка! Он бросает мне вызов на моей территории, а я повисла на нем как сосиска на палочке.

– Ты ничего не перепутал? – заглядываю ему в глаза, задирая голову.

– Мне комфортно. Нас попросили разобраться. Именно этим мы заняты. – Наклоняется к моей щеке волнуя горячим дыханием. – Перед тем как я тебя поцелую, ответь мне. Ты специально ведешь себя так легкомысленно? Еще вчера ты раздевалась передо мной и целовала. Сегодня позволяешь ему трогать тебя, но стоит ему отойти, вешаешься на меня.

– Эй, дружок, тормози. – Убираю ладони, упираясь ими в его грудь. – Ничего из того, что ты говоришь, не имеет значения. Моя рубашка была испорчена. Я была пьяна, а ты сам попросил. Выдохни, пупсик, мне всего лишь некуда деть руки и дело не в тебе. – Толкаю его в грудь, но происходит обратное. Кэмерон прижимает меня всем телом к двери, ощущение такое, что на меня упала каменная стена.

– Не нравится правда? – пальцами он сжимает мои щеки, приближает лицо, останавливаясь в миллиметре. – Однажды я набью ему рожу.

Я пытаюсь понять, насколько он серьезен, что вообще все это значит? Может это подстава? Эти двое решили меня разыграть? Все выглядит как заговор.

– Тебя возбуждает оскорбление девушки? Это ведь не фонарик тычется мне в бедро? – толкаю его в грудь со всей силы, заставляя пятиться.

– Можешь проверить. – Он выглядит искусителем, дьяволом во плоти.

– Воздержусь, я не собираюсь терпеть… – слова застревают в горле, стоит его губам прижаться к моим. У меня перехватывает дыхание, когда мужчина облизывает уголок моих губ.

– Пенка, а я, черт возьми, чуть не лишился самообладания, когда ты вышла с этим пятном на губах, – он не дает мне ответить, впиваясь в мои губы, хватаю пальцами его за вырез на рубашке и дергаю на себя, желая, чтобы он проехался по мне как каток, раздавил к чертовой матери. – В следующий раз не заставляй меня думать плохое. – Кэм неожиданно отпускает меня, поправляя футболку, задранную до груди. В некотором шоке я понимаю, что даже не заметила, как его руки оказались на голом теле. – Если это повторится снова, я сделаю так, что он больше не посмотрит в твою сторону.

– Не могу тебе обещать, я и Ронан… – мои губы еле двигаются, Кэмерон делает шаг назад, когда рядом возникает запыхавшийся Ронан.

– Я что-то пропустил? – шеф прокручивает мяч на пальце, кидает в меня, попадая точно в живот.

– Ронан, – Кэмерон прекращает наш зрительный контакт, обращаясь к мужчине, – прости мужик, но у меня есть дела.

Больше ничего не объясняя, шатен покидает мою территорию, оставив меня в каком-то предвкушении. По понятным причинам, я не верю ему, точно так же, как и он мне. Но еще сложней то, что все слишком быстро закрутилось.

– Ты же помнишь главное правило фирмы, которую мне доверили? – босс явно недоволен произошедшим, все идет не по плану. – Вы тут мирились древнейшим способом?

– Не неси ерунды, – отвечаю ему, автоматически приглаживаю волосы.

– У тебя лямки от лифчика висят. – Он хмурится и я швыряю мяч ему в ответ, угодив в лицо. – Плохо дело. Надо думать, как избежать катастрофы. – Поправляет белую бейсболку на голове.

– Если в этих твоих вариантах нет скармливания диким животным и скафизм, можешь забыть о них. У меня выходной, если ты не забыл, я хочу побыть одна. Проваливай. – Захлопываю перед его лицом двери и возвращаюсь на кухню. Где-то на средней полке холодильника у меня была заначка для хреновых дней, когда мне надо подумать. Сегодня именно такой день.

Не спорю, я перегнул палку. Но мне стало так мерзко наблюдать за их поведением. То есть вчера, она целовала меня, а сегодня днем вешалась на Ронана. Я не являюсь ее врагом, точно так же как и не хочу быть другом. Этот гребаный поцелуй что-то менял, хотя я перецеловал сотню губ, но именно ее губы заставляют меня чувствовать нечто, не поддающееся объяснению. Даже если это пьяная выходка, она слишком милая. Рубашку я выстирал и держу в своем шкафу, даже не знаю на какой хрен она мне сдалась?! Любая подъехавшая машина к ее дому меня настораживает и будит монстра. Что это за херня? Мне нужен кто-то, кто объяснит, что со мной не так. И, пожалуй, самая романтичная особа из всей моей семьи – это девушка, сидящая напротив.

– Ты пригласил меня к себе, чтобы не пропустить ее отъезд из дома? Поэтому торчишь как полоумный напротив окна и пялишься сквозь жалюзи? – Вайолет убирает пустую бутылку из-под виски на пол. – Зачем она тебе сдалась? Ты же не интересовался ею?

– У меня пока нет ответа. Но все меняется. – Залпом выпиваю спиртное, наблюдая, как кубики льда взволнованно бьются друг о друга. – Который час?

– Полвторого ночи. – Сестра пытается встать из кресла, – не думала, что так задержусь, черт возьми, Кэм. У меня наверно уже миллион сообщений пришло.

– А у меня? – я беру свой смартфон и разочарованно констатирую факт, – ни одного. Девушки же любят писать сообщения? Почему она не делает этого?

Моей родной сестре все же удается подняться с кресла, на своих жутких каблучках она доходит до бара, занимается тем, что читает все то, что ей написали. Знать бы еще кто. Она так тщательно прячет своего возлюбленного, очень подозрительно.

– Вайолет! – повышаю голос. – Почему она не пишет мне? Ругается со мной, подставляет, потом целует, прижимает к себе так, что почти рвет мою рубашку. Но ничего, – тычу пальцем в экран, – ни одного словечка.

– Потому что она спит, и не пьет в отличие от тебя. И скорее всего ты для нее соперник. И всегда им был. Вот запомни, она выпотрошит тебя, выживет с рабочего места и ты будешь лежать на своем диванчике и звать меня, – отвечает она и улыбается какому-то письму. – Я могу дать тебе совет?