Саманта Аллен - Неправильный брат

Я почему-то не разделяла ее радужного настроения. Я думала, что во всем это есть какой-то подвох.

Мое чутье меня не обмануло.

Я провела день в смятении. Мама не разделяла моих опасений, у нее было приподнятое настроение. Еще она достала свое любимое красное платье, в котором ее фигура выглядела потрясающе. Я тоже надела платье, мама помогла мне соорудить прическу на моих волосах.

– Ма, а с чего ты решила, что Мартин выслушает тебя и не пошлет куда подальше?

Мама пристально посмотрела на меня, поправила локоны и сказала:

– Милая, я не хотела навязываться твоему отцу. У меня есть гордость! За все эти девятнадцать лет я просила о помощи всего единожды. Этот был единственный раз, когда у нас выгорела квартира, и мы оказались на улице. И знаешь, что ответил этот человек, считающийся твоим биологическим отцом? Он даже не выслушал меня. Я едва успела сказать, что у меня сгорела квартира, а он сбросил звонок. Пирсман послал меня по смс. Девятнадцать лет, милая! Всего одна просьба. Сейчас я чувствую, что скоро не смогу заботиться о тебе…

– Мамочка, не говори так! – испугалась я, обняв ее.

– Это всего лишь меры предосторожности. Я хочу напомнить Пирсману о том, что ответственность за детей несут двое. С его нынешними связями, финансами и положением ему не составит большого труда заплатить за твое обучение или пристроить тебя на работу. Только и всего. Всего лишь разговор, Кассандра.

Я не очень поверила маме на слово и не понимала, почему она вдруг именно сейчас решила пинком раскрыть все закрытые двери!

– Мы уладим этот вопрос мирным путем, – приободрила меня мама, добавив вполголоса. – Или пресса будет мусолить целый год подноготную Пирсмана и неприглядную сторону его биографии.

Я мысленно застонала, не разделяя маминого энтузиазма. Мысль, что нашу жизнь будут мусолить в прессе, была глубоко неприятна мне! Я думала, что если Мартин Пирсман не захотел принимать участие в моей жизни, то сейчас уже точно слишком поздно. Лучше бы, как раньше, жили потихоньку, своими силами, не надеясь ни на кого.

Но мама твердо решила отвоевать для меня кусочек счастья. Даже не для себя. Для меня.

Поэтому мы вместе отправились на торжественный прием.

От обилия вспышек фотокамер рябило в глазах. С одного взгляда было ясно, что собравшиеся были причастны к высшим кругам. От элегантных нарядов и обилия драгоценностей на дамах я еще больше чувствовала разницу между нами и всеми этими людьми.

Самого Пирсмана еще не было видно. Но зато нас с мамой заметил кое-кто другой. Возле нас остановилась ухоженная блондинка, возраста примерно, как моя мама.

– Как тебе хватило наглости приехать сюда? – тихим голосом поинтересовалась женщина.

Мама улыбнулась:

– Добрый день, Анна Джейн.

– Анна Пирсман, – холодно улыбнулась блондинка.

– Я хочу увидеть Мартина.

– Тебе лучше убраться, пока я не вызвала охрану.

– Тебе лучше не пытаться выкинуть меня отсюда, или я закачу грандиозный скандал, запятнав репутацию Мартина, – не сдавалась моя мама.

Я покраснела до кончиков волос.

– Как тебе хватает наглости приехать сюда после… после всего? Неужели Мартин мало платил тебе? – возмутилась Анна, жена Мартина.

– Платил? Мне? – хохотнула мама. – Это он тебе так сказал, да? Тогда у меня есть новость для тебя, Анна! И не самая приятная. Мартин не платил мне ни копейки. И я понятия не имею, на что он спускал деньги все эти годы. Вполне возможно, на еще одну любовницу или на нескольких… Приглядывай получше за своим похотливым муженьком, Анна!

Мама двинулась в сторону. Анна вцепилась пальцами за локоть моей мамы.

– Не смей, дрянь! Ты едва не разрушила мою семью много лет назад! Я не позволю тебе совать свой нос в нашу жизнь сейчас!

Мама стряхнула руку Анны, словно та была мерзким насекомым. Мама взяла с подноса проходящего официанта бокал с шампанским и пошла в сторону. Но потом, словно передумав, мама развернулась, пролив шампанское на белоснежное платье Анны.

– Прости. Я такая неуклюжая…

Анна выглядела, словно разъяренная фурия. Я чувствовала, что на нас уже начинают обращать внимание посторонние.

– Ма, пойдем отсюда? – попросила я и потянула маму в сторону.

– Самое разумное, что вам стоит сделать – это убраться прочь! – прошипела нам вслед жена Мартина.

Мама, как ни в чем не бывало, улыбалась.

– Ма, тебе нельзя пить спиртное! – забеспокоилась я. – Что ты собираешься делать?

– Похоже, что Мартин очень занят. Он придет в самый последний момент, перед торжественной речью на прессу… – просто ответила мама, протискиваясь среди ряда стульев.

– Ма! Только не говори, что ты собираешься делать это на публику? – прошептала я трагическим шепотом.

– Судя по всему, – мама показала бокалом на стенд, посвященный моему отцу, Мартину Пирсману, – Мартин тратит немало денег на благотворительность. В то время как его дочь не может заплатить за учебу и вынуждена работать с пятнадцати лет, горбатясь на пару со мной.

– Мама, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста… – зашептала я. – Давай мы не будем позориться?

Мама молча посмотрела в сторону. Я проследила за ее взглядом и увидела своего отца.

Впервые в жизни я видела его вживую, а не с экрана телефона. Он был рослым и широкоплечим. Темно-русые волосы были уложены в модную прическу. Светло-серый костюм и белоснежная рубашка превосходно сидели, подчеркивая фигуру. Мартин Пирсман был привлекательным мужчиной. Он расточал ауру властности и притягательности. Его сердечно приветствовали близкие друзья, партнеры по бизнесу и прочие видные лица. Он занял место у небольшой трибуны, подняв руки вверх, чтобы успокоить толпу.

Вспышки фотокамер направились в его сторону. Я внезапно почувствовала, как у меня засосало под ложечкой.

Я увидела, как мама расправила складки на платье и несколько раз хрустнула костяшками пальцев. По этому жесту я поняла, что мама не намерена разговаривать мирным путем. Она планировала встать и во всеуслышание, перед несколькими десятками камер, заявить, что Пирсман отказывается помогать своему ребенку.

– Ма, я хочу в туалет, – прошептала я, вставая. – Похоже, сейчас Пирсман будет долго болтать…

– Я с тобой, – встрепенулась мама.

– Не стоит. Я скоро вернусь, – успокоила я маму и потихоньку вышла из банкетного зала.

Оказавшись в холле, я перевела дух и поспешила на выход.

– Кассандра! Кассандра! – послышался позади меня голос мамы.

Я взвизгнула и поторопилась к проезжей части дороги.

Говорят, в Нью-Йорке такси больше, чем душ населения. Наверное, мне просто невероятно повезло, потому что как раз напротив ресторана остановилось одно такси. Из него вылезла пожилая пара, а я шмыгнула на заднее сиденье.