Алексей Анатольев - Не судьба

– Я постараюсь понять тебя, потому что ты мне очень дорога. Моё отношение к тебе не изменится из-за того, что ты гречанка. Я давно знал две греческие буквы: фиту и ещё красивый треугольничек «дельта». Недавно я выяснил, что эти две буквы присутствуют только в греческом алфавите.

– Ты прямо как Шерлок Холмс или Эркюль Пуаро!

– Я прошу тебя не волноваться по поводу принадлежности к греческой нации. Никогда никто у нас не отзывался о греках плохо. Более того, каждый русский знает, что мы очень многим обязаны грекам, от азбуки и религии до многих слов в русском языке.

– Прости меня за ненужную скрытность. Интересно, сразу ли ты заподозрил во мне другую национальность, и если да, то какую именно? Наверно, грузинскую или армянскую?

– Нет, те говорят по-русски с акцентом. А твой русский не хуже моего. Чтобы ты стала похожей на армянку, надо раза в полтора укоротить твой рост и искривить твои ноги, потом приделать к твоему красивому личику вместо прелестнейшего носика огромный рубильник, под которым в твоём возрасте уже должны прорисовываться жуткие усы. А главное в том, что я знаю, как выглядят грузинские и армянские буквы. Больше нет на юге СССР или юге Европы каких-нибудь других алфавитов.

– Ну, ты, оказывается не только Японию и японский знаешь. Ты у меня эрудит. Я снова восхищена тобой. Подставь щёчку. Итак, твоя будущая жена – гречанка. Но позволь мне ещё немного побеситься и чуть-чуть забляденеть. Я всё ещё веду себя как Белоснежка из анекдота: «Спасибо этому гному, а теперь пойду к другому».

Юра и Лена поговорили обо всём ещё часа два. Потом легли в просторную кровать. Теперь Лена вела себя чуть сдержаннее, но страстность по-прежнему иногда возобладала над её разумом. Юра снова ощутил, как она ему желанна. А он ведь подумывал о разрыве с ней…Разве такое возможно?

На другой день отец Юры поинтересовался, где сын ночевал. Юра вкратце обрисовал ситуацию. Отец неожиданно сказал:

– Так ты говоришь, что вы уже 10 лет знакомы? Почему бы вам не пожениться?

– Я хочу этого. А она колеблется.

– Проясни ситуацию. Если она против, отстань от неё.

Юра организовал визит Елены к ним в квартиру. Вчетвером посидели, поели торт с чаем, поговорили. Родители были очарованы гостьей и прямо сказали, что не будут против, если сын оформит отношения с Леной. Та сослалась на «некоторые проблемы» и сказала, что она тоже хотела бы выйти замуж за Юру. Таким образом, визит Лены к родителям Юры легализовал их отношения. После ухода Лены отец сказал сыну, что её греческая национальность – «это даже хорошо, потому что к нашим славянским генам прибавятся совершенно для нас новые греческие гены, и могут родиться красивые внуки или внучки». И ещё, отметил отец, она явно любит сына, а это самое главное. Только вот одно смущает: не станет ли такая красавица объектом внимания других мужчин, спросил отец сына. И не упускает ли сын из внимания её возможные измены? Юра ответил, что насчёт измен беспокоиться не стоит. Отец очень удивился, сочтя ответ сына странным, но развить эту тему не решился. Он лишь попросил сына поскорее определиться.

Спустя пару дней они вдвоём поехали к Наталье. Оказалось, время для визита выбрано крайне неудачно. Дверь им открыл резко постаревший и сгорбившийся Григорий Васильевич, показавшийся Юре даже ниже ростом:

– В нашей семье большое горе! Наташа стала вдовой. Не знаю, что ещё сказать. Болезнь Коли оказалась гораздо серьёзнее. А вот и его родители.

Из глубины квартиры вышли старик в двубортном старомодном костюме и рубашке, застёгнутой под горло, но без галстука, и старушка в платочке.

– Савелий Поликарпович, Марфа Игнатьевна, – представились они. Юра вспомнил, что видел их в ресторане «Прага» на свадьбе Николая и Натальи.

У Лены на глазах показались слёзы. Юре тоже стало не по себе. Вышла резко подурневшая Наталья, коротко остриженная, в длинном чёрном платье и босая. От неё запахло спиртным.

– Вот, э-э, мы заехали, а тут такое дело, вот, э-э, – промямлил растерявшийся Юра. – Примите все вы наши с Леной глубокие и искренние соболезнования.

– Да, глубоко сочувствуем! – поддакнула Лена. – Для меня и для Юры Коля был воплощением крепости мужского духа и здоровья. Вот уж не ожидали никак.

– Да и мы никак не ожидали. Климат в Мехико такой, – сказал Григорий Васильевич. – Помню, я тоже слёг в больницу после трёхмесячной командировки туда, хотя тогда я был мужик крепкий. Разреженный воздух, жуткая загазованность из-за хаотичного автомобильного движения, и к тому же огромный город стоит в котловине, плохо продуваемой ветрами. Душегубка для иностранцев.

– А супруга ваша как? – спросил его Юра.

– Жена сейчас в больнице, что-то вроде второго инфаркта. Узнала о смерти зятя, и вот примерно час назад увезли её. Я, прошу извинить, пойду принимать лекарства и потом прилягу. Сердце стучит и голова кружится. Савелий, Марфа, прошу за мной, вы оба тоже еле на ногах стоите. Постель вам я уже приготовил. Только сегодня они прилетели из Иркутска. Хорошо, что я с работы смог быстро к ним дозвониться и авиабилеты забронировать.

Старая троица удалилась. Наташа ушла и вышла с зажжённой сигаретой. Она предложила сигареты гостям, но они оба отрицательно покачали головами.

– Тебе нельзя подавать сыновьям дурной пример. Потерпи несколько лет, как я. Сейчас я с наслаждением вдохнула дым твоей сигаретки, и стало приятно и радостно на душе. От алкоголя тоже воздерживайся, – сказала Лена.

– Нет уж, на том свете воздержусь! – ответила Наташа.

Они втроём пошли на кухню и попили чай с сушками. Юра вспомнил тот вечер в его квартире, когда Лена раскритиковала его за неготовность к приёму гостьи, но тут было другое, не до разносолов. Наташа хотела достать водку и закуску посытнее, но гости запротестовали против водки и не согласились даже на лёгкое сухое вино. Однако Наташа сказала, что ей выпить необходимо. Она выпила две рюмки подряд, потом быстро спрятала водку. Откуда-то из глубины многокомнатной квартиры вышли два очень грустных мальчика и вежливо поздоровались. Оказалось, старшему восемь, младшему пять. Есть ещё один, пояснила их мама, ему три года. Он не знает о смерти папы, а эти уже всё понимают.

Через несколько дней Юра и Лена были на похоронах. Там Юра встретил бывших однокурсников. Потом поминки в том же ресторане «Прага». Всё было торжественно, чинно и печально. Лена была в шикарном чёрном платье и чёрных туфельках без каблуков, совсем без косметики, на голове – тонкая чёрная косынка, которую она не сняла в ресторане. Юра надел старый чёрный костюм, в котором впервые женился. Было несколько однокурсников Юры и Николая. Наташа была очень бледная и как-то аляповато накрашенная, много курила и много выпила, несмотря на негодующие взгляды Григория Васильевича. Матери Наташи не было, и выяснилось, что она ещё в больнице. Лена шепнула Наташе: