Юлия Цыпленкова - Невеста на уикенд

– У вас общая практика? – не удержалась я от вопроса.

– А Костя не рассказывал? – удивился Саша. – Ты вроде говорила, что про нас он тебе рассказывал много.

– Не настолько подробно, – тут же вмешался в разговор Колчановский. – Да, тигрик, Люся работает вместе с Шуриком.

– Здорово, – искренне улыбнулась я. – Жаль, мы с Костей никогда так не сможем.

– Почему? – удивился Александр. – Подготовить специалиста не так уж и сложно.

– Ой, нет, – рассмеялась я. – У него скучная работа.

– А у тебя нет? – шеф поднял на меня взгляд. – Мне кажется, что нет ничего скучней твоей работы.

– Мне моя работа нравится, – произнесла я, глядя на него. – Но я не против освоить еще какую-нибудь специальность. Например, бухгалтера. Что скажешь, милый? Тогда я могла бы на тебя работать.

– Жена будет считать твои деньги, Колчан, – хмыкнул адвокат. – Никаких заначек.

Костик принял вызов. Он сел и усмехнулся:

– Твоя жена в курсе твоей работы, твоих заработков и твоего местонахождения. Ты под колпаком, Полик. Вопрос: над чем ты иронизируешь?

– А меня всё устраивает, – Александр ответил пристальным взглядом. – Мне от Люси скрывать нечего.

– Вот и мне от Веры нечего. Захочет, придет ко мне в компанию. Если ей работа бухгалтера кажется интересней работы официантки, то почему бы нет? Тем более, моя жена с подносом бегать не будет. Так уж лучше у меня на глазах и занятая делом, чем одна в непонятном окружении.

– Ты чего завелся? – пошел на попятную Саша.

– Потому что не могу понять причину твоей иронии, – ответил шеф.

Мы с Люсей переглянулись, и она махнула рукой, показывая, что ничего необычного и критического не происходит. Я улыбнулась. После встрепала Костику волосы и прижала его голову к своему плечу.

– Вояка ты мой.

Он поймал мои губы в ловушку короткого поцелуя, а затем вернулся на облюбованные колени. И вот на этой волне к нам в компанию и вплыла баба Нюра.

– Сидите, молодежь? – спросила она с улыбкой. – И я с вами.

Мы дружно улыбнулись. Костик, как главный любимчик и услужливый кавалер, покинул насиженное место и сбегал за стульчиком для бабульки. Она потрепала Колчановского за щеку и зажмурилась на солнышко, вдыхая ароматы весны.

– Хорошо-то как, – сказала баба Нюра, ни к кому не обращаясь. – И помирать не страшно. Детей таких хороших вырастила, внучки у меня золотые. Вот Люсенька, – она посмотрела на Людмилу, а я приготовилась выслушать оду Карине, потому что старушка явно подбиралась издалека к главной теме разговора.

Скажу честно, я преисполнилась любопытством. Все-таки Карина теперь превращалась в живую легенду. Столько стараний любящей бабушки. Кстати, а где сама Карина? Почему она не пытается захомутать жениха? Почему не борется за свое счастье? И нужно ли оно ей?

– Повезло тебе, Люсенька, – между тем продолжала Анна Леонидовна. – Такой муж хороший. И живете за границей, и работаете там. Только вот никак бабушку не порадуете правнуками.

Я перевела взгляд на Поляковых. Саша блаженствовал, повторив недавнюю позу Колчановского. Он растянулся на одеяле, уложил голову на колени жены и, кажется, бабушкины чаяния пропускал мимо ушей. Наверное, у Александра с Люсей, как у многих европейских пар, уже всё было распланировано по пунктам, и детям было отведено там далеко не первое место. Должно быть, сейчас они выстраивали карьеру, зарабатывали репутацию и расширяли клиентскую базу, или как там говорят у адвокатов? А когда они всего этого добьются, тогда с чистой совестью и будут радовать прабабушку. И отчего-то мне казалось, что Анна Леонидовна не только дождется этого радостного события, но и доживет до праправнуков. Женщиной она была крепкой: телом, и душой, и принципиальной позицией.

Сама Люся мечтательно улыбалась, но отвечать бабушке не спешила. Впрочем, баба Нюра сейчас, кажется, особо и не ждала заверений в скором расширении численного состава адвокатского семейства. Анна Леонидовна еще немного поукоряла Поляковых, погрозила им пальцем и начала горестно вздыхать. Виновник этого представления ложиться уже не стал. Он сидел рядом, обняв меня за плечи, и внимал бабе Нюре.

Мне захотелось поддержать старушку. Я чувствовала в ней родственную душу. Нет, правда! Мы явились сюда с шефом, чтобы дурить порядочных людей. Бабуля занималась почти тем же самым. Она вела свою игру, как и мы с Костиком. Потому я, положив голову на плечо своему жениху по контракту, участливо произнесла:

– Не расстраивайтесь, Анна Леонидовна. Всё будет хорошо.

– Конечно, будет, – покивала баба Нюра. – У Людмилы с Сашей всё обязательно будет хорошо. – В этот момент мне отчаянно захотелось подбодрить старушку восклицанием: «Жги, баба Нюра!». И она продолжила: – А вот Кариночка моя… Такая девочка выросла. Красавица, умница, добрая, отзывчивая. И старших уважает, и попусту не обижается. От вопросов бегать не будет, честно на любой ответит.

А вот и первый камушек. Я улыбнулась с пониманием и подставила Костику губы. Колчановский отработал момент, чмокнув меня, и снова посмотрел на бабулю.

– Не везет Кариночке, – продолжила свою тему баба Нюра. – Такая девочка хорошая, а жениха путного нет. Очень переживаю я за Кариночку. Жалко мне ее. Мужа бы ей, как Саша, такого же серьезного и делового, – она улыбнулась Костику, Костик улыбнулся в ответ и покрепче прижал меня к себе. Анна Леонидовна не сдалась. – Вот выдать бы мне Кариночку замуж, тогда и помирать точно можно.

– Рано вам помирать, – ответил Александр, не открывая глаз.

– Правда, бабушка, – поддержала мужа Люся. – Что ты мрака нагоняешь? А Каринке и так хорошо. В Турцию умотала и никаких проблем. Она про сестру вспоминает, только когда к нам лыжи намылит. Зачем ей сюда на нашу годовщину ехать? У нее подруги и турки…

– А ты чего на сестру наговариваешь?! – взвилась баба Нюра. – Она не какая-нибудь стерва, которая в мужика вцепится ради его денег и прописки! – я поймала второй камушек и уложила его к первому. – Карина – хорошая подруга, она Свету поддержать поехала. А Светка эта беспутная пользуется ее добротой…

Я прикрыла глаза, отключаясь от сердитых восклицаний бабы Нюры. Подставила лицо под лучи майского солнышка и едва не замурлыкала от ощущения тепла и уюта. Ароматы цветущего сада ласкали обоняние, и мужчина рядом вдруг стал восприниматься, как часть окружающего пейзажа, чем-то легким и радостным… Стоп. Я открыла глаза, не позволив себе увлечься романтической бредней. Вот уж лишнее. Послезавтра мы снова будет разговаривать сухо и исключительно на «вы». Мне еще переживаний по шефу не хватало. Я о нем вообще, как о мужчине, не думала до вчерашнего вечера. И я вернула свое внимание бабе Нюре. Оказалось, вовремя.