Юлия Флёри - Когда вдруг решил, что уже поздно

– Ты мне ещё и Игоря приписать хотел? – Рита натурально ахнула.

– Согласись, у меня был повод так думать.

– Да тебе вообще думать вредно, извращенец! Если я из маленького городка, то что? Со всем мужским населением в нём должна переспать?

– Вы очень многообещающе двигались в танце. Я всё гадал, натянут они тебя сразу там, на танцполе, или всё же вы найдёте укромное местечко.

– Танец-то здесь при чём? – Завелась Рита с пол-оборота. Теперь всерьёз. Теперь эмоции гасить не желая. – Он подразумевает чувства. А мелодия подразумевает неприкрытый эротизм. Что ты хотел увидеть?

– Чуточку меньше, чем увидел в действительности!

– И фантазия у тебя больная!

– А ты не умеешь ставить на место бывших любовников!

– К Андрею слово «бывший» не относится. Он всегда был, есть и будет в моей жизни. Самый родной и близкий человек. Который понимает меня, порой, даже больше, чем я сама. И предложение, между прочим, мне первой сделал! – Кольцо продемонстрировала. – Больше года вкалывал, чтобы на него заработать. И против семьи пошёл, чтобы вместе быть!

– Даже не знаю, что могло нарушить вашу идиллию. Какой негодяй разрушил эти святые отношения? – Театрально всплеснул Миша руками. Рита в один момент стихла, а он ухмыльнулся. – Что? Был, значит, такой Карабас-Барабас, да?

– Заткнись.

– Я даже подумать боюсь, как же эта трагедия разворачивалась!

– Ты стоишь своего поганого дружка!

– А ты обычная шлюха, которая отчего-то считает, что снизошла до простых смертных, одарив их своей лаской. Но это не так! – Успел сказать Миша за мгновение до того, как машина с визгом шин остановилась.

– Выходи, ты приехал. – Устало пробубнила она, надёжно вцепившись пальцами в руль. – Выходи. – Устало прошептала, устроив на напряжённых ладонях голову. – До посёлка всего километр. Пройдёшься, проветришь мозги. – Варианты предложила, когда он вздумал медлить. – Ты слишком много на себя берёшь. – Бросила напоследок и сорвалась с места, как только мужчина покинул салон авто.

В гостиницу Михаил вернулся уставший и злой. На друга, мирно попивающего пивко, посмотрел и понимающе усмехнулся: чуйка у того на такие вот бабьи фокусы, а он… а что, собственно, он?.. Интереса в движущих его факторах было куда больше, чем жалости к очередной брошенной провинциальной девчонке.

– Ты что-то долго. Я тебя к ужину ждал. – Сообщил Саша, сделав глоток из стеклянной бутылки.

– Да вот, пройтись решил, мозги проветрить. – Припомнил Миша последнюю, едва ли не в спину брошенную фразу, и разозлился больше. Мокасины, что никак не желали освободить ноги, отшвырнул от себя с силой, ладонями провёл по растрёпанными ночным ветром волосам.

– А я говорил тебе, что Танечка наша не даст. Нормальная девчонка, что ты к ней прицепился, не понимаю…

– Вид«*ука редкостная», семейство «шлюха обыкновенная». – Пробурчал Миша в ответ и лицо ладонями растёр, на диване устраиваясь. Голову запрокинул, глаза закрыл, ноги вытянул, пытаясь расслабиться, но вместо этого лишь раздосадовано сплюнул и весь подобрался.

Друг наблюдал за этим с плохо скрываемой улыбкой.

– Кажется, уходя к ней на свидание, ты что-то говорил о моём свинстве. Вижу, встреча явно пошла тебе на пользу. – Довольно пророкотал Саша и ловко увернулся от летящей в него подушки. – Рассказывай.

– Даже не знаю, с чего и начать. – Выдохнул тот и задумчиво прищурился. – Девочка оказалась не такой уж наивной и глупой, да и не девочка вовсе, а взрослая самостоятельная женщина с хорошими актёрскими задатками. Знаешь, меня аж прострелило от её всё понимающе взгляда, когда вместо тебя пришёл. И зовут её не Танечка, а Маргарита. И не сиротка это несчастная, а стерва ещё та. Она за один вечер умудрилась показать мне злачные места тихого, на первый взгляд, посёлка, покрасоваться в тройничке, рискуя быть трахнутой прямо на месте, а так же познакомила с бывшим любовником, по местным меркам почти олигархом, который в её честь назвал свою новенькую яхту. Тут же не преминула с ним перепихнуться по старой дружбе, и, кстати, не стала смущаться, будучи застигнутой врасплох. А ещё Игоря Александровича мне представила. Того самого владельца консервного завода, который с нами пообщаться не пожелал. Тоже друг, кстати.

– Откуда в этом захолустье олигархи и, уж тем более, яхты? – Хмыкнул Саша, на что Миша язвительно скривился.

– Олигархи местные, яхты ялтинские, а девка твоя не в меру закрученная.

– Какие проблемы, Мишань. Сейчас съездим, раскрутим. – Рассмеялся Саша, показательно полотенце на кулак наматывая. Миша презрительно оскалился.

– Да пошёл ты к чёрту со своими приключениями! Жена вот-вот родит, а ты всё туда же!

– То-то и оно, что родит, Миха! – Пустую бутылку в сторону отставив, устало вздохнул Саша и вдруг бросил на друга тяжёлый злой взгляд. – Ты знаешь, когда у меня нормальный секс был, нет? Вот, за неделю до того как Ленка о беременности своей объявила. Считать умеешь?

Воронцов присвистнул, а Саша недовольно поддакнул, головой в такт мыслям кивая.

– А здесь… раздолье! Только жизнью и наслаждаться. Смотрю, а тут такая красота, как мимо-то пройти?

– Красота красотой, а сделку мы так и не заключили. Семён Алексеевич будет недоволен.

– Да пошёл он к чёрту! – На эмоциях Саша подскочил и по скромной в размерах комнате метнулся взад-вперёд. – Пусть спасибо скажет, что вообще всё это терплю. Указания эти его никчемные… Надоело! Своего дела хочется! Так, чтобы развернуться на всю катушку!

– И что же? Так и уедем ни с чем? Могли бы по побережью прокатиться. Не один же тут завод этот консервный…

– И заводы их к чёрту! У нас шпроты ваяют ничуть не хуже. И даже называются «рижские». Договоримся с каким-нибудь подмосковным хозяйством. Глядишь, и проблем меньше будет. Ни тебе пограничные взносы, ни проблем с сертификацией.

– Так что же? Завтра на взлёт?

– Ну, раз ты не хочешь попрощаться с нашей «Золушкой»… – Усмехнулся Саша мельком.

– Сдалась она мне!

– Тогда завтра. Часов в одиннадцать и махнём. – Решительно грудь выпятив, он подбородок задрал. Час, который обычно предназначен для потехи, судя по всему, подошёл к концу…

С чего она так завелась, сказать наверняка Рита не могла. На чужое неверное мнение обычно плевала с высокой колокольни, сейчас же стерпеть обиду не смогла. Прав Андрей: женские страхи окутывают её толстенным одеялом, не позволяя снова расправить крылья, а как от этих страхов спасаться, её никто не учил. Мама всегда была от этого далека, она полностью погружена в свои проблемы и переживания. Пока с Андреем была, проблем не знала вовсе: он уверенно заслонял от любых невзгод и даже задуматься о методах их решения не позволял. Потом был отец, потом… будто один сплошной розовый сон. Воздушный и донельзя мягкий. Сейчас же она совершенно одна. Некому защитить, некому развеять собственные же нелепые домыслы и сомнения. Вот и получается, что Миша во всём прав. И что ведёт она себя неверно, и что лишнего явно позволяет. Прежде такой фокус выкидывала с целью зародить ревность, разозлить и раззадорить, сейчас же для собственной утехи. Тогда зачем вспылила?