Ирина Мельникова - Лаборатория чувств. Часть 1

© Ирина Мельникова, 2021

ISBN 978-5-0055-1473-8 (т. 1)

ISBN 978-5-0055-1474-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

– Формулы, точно характеризующей любовь и способной определить, как и в какой момент зарождается это чувство, не существует. Но сегодня, сейчас, в этом шоу, мы попытаемся доказать вам, что любовь можно создать. Мы открываем новое уникальное шоу «Лаборатория чувств»!

Я смотрю на ведущего через экран, находящийся за кулисами, и ловлю себя на том, что вновь кусаю губы. Дурная привычка, из-за которой уже через пять минут я рискую остаться без помады.

Нужно взять себя в руки. Успокоиться.

Моё тело дрожит, колени подгибаются. Где-то глубоко, в районе желудка, раздаётся громкое сердцебиение. Я не волновалась так сильно даже когда ждала результатов при поступлении в вуз мечты. Даже когда случайно встречала в коридоре того самого парня на переменах.

Так мне сейчас казалось.

В мыслях мелькает запоздалое: «Зачем я в это ввязалась?». Но кто-то громко кричит за спиной: «Приготовились!» – отчего все девушки рядом со мной вытягиваются в струнку и делают глубокие расслабляющие вдохи и выдохи.

На экране вместо ведущего появляются цифры – обратный отсчет.

Десять, девять, восемь…

Прямой эфир, федеральный телеканал, миллионы зрителей…

Семь, шесть, пять…

Обратного пути уже нет. Нужно собраться. Вдох…

Четыре, три, два…

Выдох… Я не могу… Не могу! Мне страшно!

Один, ноль.

– Пошли! – властно командует голос.

Меня толкают в спину. Я делаю шаг, второй. В лицо ударяет яркий свет софитов, и я теряю способность ориентироваться в пространстве, двигаться, думать. Я помню только одно: я – участница телешоу «Лаборатория чувств».

Легко взбежав по внушительным ступенькам на третий этаж, я энергично нажимаю на кнопку электрического звонка. Сколько раз я так делала? Несколько раз в неделю на протяжении двенадцати лет.

– И-иду! – раздаётся звучное и протяжное откуда-то из глубин квартиры, и через пару секунд дверь передо мной приветливо распахивается. – Привет! Проходи.

Оля, одной рукой вытирая мокрые волосы, другой проворно закрывает за мной дверь на замок и шлёпает в комнату босыми ногами.

– А твои где? – вслушиваясь в неожиданную тишину, интересуюсь я.

В скромной Олиной двушке в старом доме послевоенных лет ухитрялись жить сразу пять человек: она сама, родители, и старший брат с женой. А ещё кот Пафнутий, который заслуживает отдельной истории. Если коротко, кот разрешает домочадцам жить в своей квартире. Вот и теперь, развалившись прямо посреди кровати, он смеривает меня презрительным взглядом и, отвернувшись к окну, лениво прищуривается. Я осторожно опускаюсь на краешек: моё тело прекрасно помнит когти этого зверя.

– А, Андрей с Катькой в торговый центр отправились, родители на даче. Мы тут с Пафнутием вдвоём хозяйничаем. Чай будешь?

– Буду, – не стала отказываться я.

Но мой ответ тонет в громком рёве и скрежете. Оля недовольно морщится и, повысив голос, комментирует:

– Эти вверху сегодня весь день сверлили, пилили, строгали – задолбали, – и призывно машет рукой, мол, пойдём.

Мы плавно перемещаемся на кухню, где я свободно сажусь на стул и откидываюсь на спинку, радуясь, что хоть тут не заняла место кота и могу посидеть спокойно – слишком жестко здесь для этого барина.

Оля без суеты достаёт из шкафчика кофемолку и принимается готовить крепкий напиток, от запаха которого приятно кружится голова.

А мой взгляд перемещается на пышно цветущую у окна розу в огромной кадушке, которая стоит здесь, наверное, с тех пор, как началась наша с Олей дружба. А было это еще в третьем классе. До этого ни я, ни она особо друг друга не замечали. Но однажды на каникулах всем классом отправились на пикник в ближайшую рощицу, и моя «врагиня» тоже, с которой я тогда была в ссоре – уже и не помню, из-за чего весь сыр-бор был, но так мы и не помирились до конца до сих пор; скорее, сохранили холодное перемирие и разошлись в разные стороны. Тогда мы приносили каждый свою еду и ели все вместе, делясь друг с другом. А эта девочка (я не буду называть её имя, ладно?) решила настроить против меня класс и всех потихоньку – так, чтобы это не ускользнуло от моих глаз, но учительница не слышала, – науськивала:

– Не ешьте у Платоновой. У неё тухлые огурцы и картошка прошлогодняя – отравитесь. На тебе мой помидор, хочешь? Только сегодня сорвала с грядки.

Она была отличницей и, конечно, у неё в этой войне шансов на победу было больше. Ребята косились в мою сторону и потихоньку отворачивались, игнорируя угощение. Было обидно до слёз. А учительница так ничего и не заметила.

И единственным человеком, который меня поддержал, была Оля. Она повернулась к моей обидчице, выслушав про «не ешь у неё», и довольно резко заявила:

– С чего вдруг?

И когда та завела свою песню про «тухлые огурцы», оборвала на полуслове:

– Да пошла ты! – и потянулась к моим огурцам – тем самым, свеженьким, которые мы с мамой накануне привезли с дачи. И с тех пор взяла надо мной шефство. Никому не давала в обиду.

У Оли сильный характер, и она не раз помогала мне выбраться из ситуаций, когда хотелось лечь, свернувшись калачиком, и тихонько плакать в подушку. И больше уже не вставать. Никуда. Ни за чем.

Последний раз это было почти год назад (я имею в виду серьёзные случаи), когда я провалила экзамены в московский вуз.

Свою мечту стать актрисой и жить в столице я лелеяла очень долго. Всё в том же третьем классе решила, что буду играть на сцене и обязательно снимусь в кино со своим любимым актёром Сергеем Безруковым. Но, вопреки тем историям, которые я слышала от многих известных личностей, что они ещё в саду без просьб забирались на стул и читали стихи, а в школе участвовали во всех концертах и КВНах, я была очень тихой и скромной. Пару раз удостоилась эпизодических ролей в местной самодеятельности, окончила актёрский кружок в Доме быта, знала наизусть несколько ярких стихотворений – вот и весь мой багаж. Поэтому поступать ли после одиннадцатого класса в театральный, сомневалась. Ну кто я такая? Что могу показать? Ни опыта, ни таланта. Только мечта и стремление работать не покладая рук.

Те, в ком не хватает опыта и таланта, берут упорством и наглостью. У меня и этого не было. Поэтому я поддалась маминым уговорам, хотя тайно, конечно же, подала документы в московские вузы, но не прошла.

Отучившись на факультете со сложносочинённым названием «Социология, культурология и политология», в прошлом году я всё же попробовала подать документы в несколько столичных вузов с громкими именами. И пожила пару месяцев в столице, предполагая, что обратно на малую родину уже не вернусь. Требования у всех были примерно одни и те же: чтение басни, стихотворения и прозы, песня, если умеешь петь (а если не умеешь – всё равно песня). При дальнейшем прохождении – дополнительные задания из разряда «удиви меня».